— Да. Кажется, — Наджел удерживал какую-то кнопку. Через мгновение экран ожил. Верхняя часть цветовой матрицы была повреждена и выглядела похожей на жуткий цветастый ковер. — Что-то есть.
— Ты про цифры? — Лайфхарт попытался сам понять, что можно было выудить из давно устаревшей техники. Безрезультатно. Не тому он учился. Не тому.
— Это не совсем цифры. Это зашифрованный текст. Частично он пострадал от сбоя самого планшета, но сохранившуюся часть я могу попытаться восстановить, — ответил он, пытаясь рассмотреть что-нибудь в пикселях графической матрицы.
— Уж будь добр! — фыркнул Илберт. — Ты единственный из нас, кто хоть что-то в этом понимает. Может, там написали, где мы находимся.
Стало тихо. Найджел поднял одно из кресел, отряхнул его от пыли, насколько это было возможно, и сел, уложив планшет на стол перед собой. Его пальцы, затянутые в тонкие посеревшие от грязи перчатки, запорхали над небольшой клавиатурой комма. Экран замигал, добавляя время от времени света в полупустое помещение.
Илберт и Дин прошлись вдоль стен. Выглянули в коридор, отчего дверь снова изуверски заскрипела. Найджел отвлекся от работы и выразительно посмотрел на них. Илберт в ответ пожал плечами и демонстративно уселся в другое кресло, явно нарочно с шумом отодвинув его. Дин тихонько встал подальше.
Лайфхарт потоптался на месте, раздумывая, чем бы занять себя. Взгляд блуждал по скоплениям темноты, до которых не доставали аварийные светильники, пока не зацепился за неровные символы на зеркале. “Помогите”. Кто мог оставить их здесь? Почерк казался неуклюжим или нервным. Возможно, кто-то писал это, пока за ним гнались. Опять же возникали вопросы — кто и зачем? Лайфхарт еще раз проследил каждый символ пальцем, отчаянно пытаясь представить себя на месте того, кто был здесь ранее.
— Странно, — шепот Дина, оказавшегося совсем рядом, едва не заставил вздрогнуть. К счастью, вовремя удалось взять себя в руки.
— Что? — Лайфхарт убрал руку от зеркала.
— Это же не ты написал, верно? Я так и думал, — он покачал головой. — Ты заметил надпись из-за того, что слой пыли на ней был меньше, чем в других местах, так? Ага. А можешь сказать, насколько меньше? Хотя бы приблизительно.
— Около миллиметра, я думаю, — Лайфхарт хмурился. Он не понимал, к чему Дин задавал такие вопросы. — Раз начал, то продолжай. Не молчи.
— А я и не молчу. Очевидно, что до нас здесь кто-то был. Судя по степени оседания пыли, не далее, чем три-четыре месяца назад. Или около того, — он дернул плечами. — Именно он оставил эту надпись.
— Интересно, ему помогли? — спросил Илберт, бесшумно подкравшийся к ним.
— Не думаю, — неожиданно ответил ему Найджел.
Лайфхарт обернулся. Разглядывать его через слой пыли на зеркале не было ни желания, ни необходимости. Найджел сидел, откинувшись на спинку кресла. Его лицо в неровном свете казалось болезненно-желтым. Он плотно сжал губы, даже дышать старался через раз. Так просидел несколько десятков секунд, потом решительно тряхнул головой и указал на свой комм. Лайфхарт в сопровождении Илберта и Дина подошел ближе.
“… Объект Р проявил излишнюю самостоятельность. Выявлен сбой основной программы. Требуется провести ликвидацию объекта Р и перезапуск программы. Для реализации скорректированных задач приказываю выделить четыре новых объекта А, В, С, D. Установить наблюдение за ними в указанный срок. Обо всем сообщать через Х…”
— Что это все значит? — хрипло спросил Дин.
— Похоже на записи о каких-то экспериментах, — рассеянно ответил Лайфхарт. Он пока не мог связать воедино прочитанное со странным местом, где они находились. — Возможно, мы в старых помещениях Департамента генетики. А это записи о создании элиты первым господином Амом.
— Тоже мне умник! — фыркнул Илберт. — О каком сбое программы тогда идет речь? Да и вряд ли опытный образец отпустили бы разгуливать по коридорам просто так, чтобы он еще и на стенах рисовал.
— Подождите, — вмешался в их разговор Найджел. — Здесь есть еще. Правда, не думаю, что что-то прояснится, но вот смотрите.
“…Приказываю в скорейшем порядке приступить к реализации условленного плана по уничтожению объекта D. Объект D представляет опасность для всей системы. Невыявленные Департаментом генетического контроля генные аномалии начали проявляться и влекут за собой неподдающиеся прогнозированию последствия. Ответственность за исполнение возлагаю на Х…
… Я, Y, докладываю. Объект D не был уничтожен ввиду вмешательства посторонних. К исполнению возложенной на Х задачи претензий не имею. Выполнено четко и согласно первоначальному приказу. Материально-химические следы операции мной уничтожены. Ожидаю дальнейших указаний, господин Z…”
Запись оборвалась. Планшет жалобно пискнул и окончательно погас. Найджел со вздохом отложил его на стол и потер шею. Лайфхарт взглянул на молчавших Дина и Илберта. Происходившее нравилось ему все меньше. Если он был прав, и они оказались в старых лабораториях Департамента генетики, то выбраться из них не будет сложно — они давно не использовались. Никакой опасности, вероятно, не представляли, поскольку располагались под Танагурой и контролировались местной службой безопасности. Гораздо хуже, если их спрятали где-то еще.
Сами обнаруженные данные спокойствия не добавляли. Совершенно ясно, что кто-то ставил некие опыты на живых организмах. Если брать во внимание послание на стене, выходило, что использовались грамотные гуманоиды. Вот только кто делал это и зачем? Пока становилось ясно, что какой бы ни был план, он провалился. Иначе зачем уничтожать образцы?
— Все-таки надо отсюда убираться, — нарушил воцарившееся молчание Илберт.
— Звучит так, будто ты раньше планировал остаться здесь, — поежился Дин.
— Никто здесь не останется, — твердо заявил Лайфхарт и тронул за плечо Найджела, погрузившегося в какое-то подобие транса. Он сидел с неестественно прямой спиной и смотрел в одну точку. Его губы непрерывно шевелились.
— Мне не по себе, — вздрогнул он и поднялся на ноги. — Пойдемте дальше. Может, удастся выбраться, пока за нами кто-нибудь не явился.
Спорить никто не решился. Все окончательно осознали, какая опасность могла им грозить. Пусть пока оставалось неясным, насколько реальной она была, но уже только ее гипотетическое наличие заставляло пробегать по спинам противный липкий холодок. Лайфхарт снова шел первым по пустому коридору. Перед ним услужливо загорался неяркий оранжевый свет, освещавший щербатый пол. Вдруг кто-то тронул его за верхний сьют, заставив резко обернуться. Найджел держал его за рукав и молча указывал себе за спину.
Лайфхарт посмотрел поверх его плеча. Прямо под аварийным светильником на корточках сидел Дин и что-то внимательно изучал на пыльном бетоне под ногами. Стоило сделать несколько шагов ближе, как он вскинул руку и отчаянно замахал ей, приказывая остановиться. Какое-то время было тихо. Настолько, что слышался механический звон почти перегоревшей лампы.
— Я не знаю, хорошо это или плохо, но мы идем по следам того человека, который писал на стене, — вскоре сказал Дин, поднимаясь.
— Где ты тут следы увидел? Это? Это Лайфхарта, вроде, — возразил ему Илберт, топтавшийся рядом.
— Нет. Наши следы совсем свежие, а эти присыпаны пылью. Как та надпись на стене. Я уверен, что из зала совещаний ему удалось уйти.
— Если Дин прав, то интересно, куда он шел? — больше сам у себя, чем у остальных, спросил Лайфхарт.
— Боюсь, что скоро узнаем, — вздохнул Найджел.
На этот раз первым шел Дин. Ему удавалось с превосходной точностью различать следы на полу и, не отвлекаясь, вести остальных по пустым коридорам. Свернули направо, затем налево и уперлись в раздвижные некогда автоматические двери. Сейчас они были полуоткрыты. Лайфхарт пристально посмотрел на Дина. Тот указал вперед, но идти не решился. Илберт отчаянно хмурился и оглядывался по сторонам. Ничего примечательного, кроме безликих стен, не наблюдалось.
Лайфхарт с трудом протиснулся через щель между створками и остановился, рассматривая обстановку помещения. В спину сильно пихнули. Пришлось сделать несколько шагов вперед, освобождая место для других. Лаборатория. Они попали в лабораторию. На полу и столах тонким слоем лежали осколки стекла и фарфора. Горелки поржавели от времени и к использованию точно не годились. Вытяжные шкафы у дальней стены были законопачены, будто в них что-то жгли. Остатки реактивов, если таковые и были, давно испарились и уже смешались с частицами все той же пыли.
