— Извращенки мы.

Обреченно проговорила, выровнявшая первой свое дыхание Настя. Чуть помолчав, Татьяна, хмыкнув ответила.

— Ты не обобщай. Говори только за себя. Меня не нужно приплетать в свою похоть. Я женщина замужняя, да еще и по любви.

От возмущения, голая Настя даже соскочила с кровати, растеряв всю негу и расслабленность накрывшую ее после любви с подругой.

— Ты, ты…

Пыталась выдавить из себя соскочившая Настя. Наконец собравшись она выпалила.

— И меня после такого Сукой называют. Вот ведь манда депилированная. А я что по-твоему, не замужем? Так, приживалка с боку. Потаскушка для развлечений.

От вида бушевавшей подруги, Татьяна залилась звонким смехом. Выставив руки в примирительном жесте, она успокоила Настю.

— Хорош уже, жена ты, притом любимая, пошли мыться да обедать надо.

Сидя за столом, заставленным блюдами как бы между делом приготовленными Татьяной она начала из далека.

— Настя ты же знаешь, что мне без дела не сидится, а по вашим кластерам бегать да автоматом размахивать это не мое. Я решила здесь немного организоваться ну по профилю своему бывшему. Мне думается тут спрос, будет просто бешенный как бы запись не пришлось организовывать.

Прихлебывавшая из здоровенной пиалы сладкий чай, Настя, замерев на мгновение оценила стремления своей подруги, проговорив вопросительно утвердительно.

— В мамочки решила податься, звездень?!

— Язва ты, кобыла отожратая. Ну не с тобой же мне тягаться, людей на части разбирая. А приживалкой как ты выразилась я тоже быть не желаю. Вот и решила бордель открыть и бар, наподобие старого в Мирном. Ну девчонки в фартучках, живая музыка, посиделки задушевные, сама знаешь, что мне тебе рассказывать. Так вот, по бару все просто, место, оборудование и поставки спиртного я уже договорилась организовать с сержантами внешников, через Седого. А вот по борделю у меня небольшие загвоздки возникли. Нет я конечно уже переговорила с твоими внешницами, желающих навалом, но все одно, думается мне не хватит персонала. Вот только бегать за забором и работать в заведении у них не получится. Освободи их от рейдов, а.

Видя задумчивое лицо Насти, Татьяна заговорила дальше, стараясь как можно больше получить именно сейчас, сразу после близости, остальное ей вытянется тонким ручейком, постепенно, со временем.

— И еще, отдай мне часть девчонок что с кластеров на биоматериал привозите. Я с ними контракт на работу заключу, все честь по чести, как наемные, а не рабыни.

Настя, неспешно поставив пиалу на стол, внимательно смотрела на говорящую с волнением подругу. Ну и планов она настроила даже завидно, тут пока бегаешь, суетишься загнанной лошадью с пеной у рта, умные люди уже сориентировались и обживаются. Хорошо правда, что все это в их семью пойдет, а значит можно поспособствовать, хлеб то у них не делится ну по крайней мере она на это надеется. Да и муж, думается будет доволен что его жены не шалашовки беспутные, а при деле, вернее одна жена, с ней то все и так ясно. Вот только вопрос.

— Ты про подобранных девок с кластеров в бордель говоришь. А если они не согласятся?

Татьяна от услышанного даже замолчала, оторопев. Наконец сообразив откуда это, она, тяжело вздохнув, проговорила, загадочно смотря на Настю.

— Ты по себе то не суди. Не согласятся, ну сказала, они на коленях умолять меня будут.

— Ну тогда, раз ты такая бизнес вумен, то и мужиков туда тоже бери. Среди заграничных вояк, больше половины любители зайти с черного хода. Так что у меня для тебя даже первый кандидат есть.

Проговорила Настя, мерзко улыбаясь и довольно подхихикивая.

Илонна, шатаясь, на подгибающихся ногах, двигалась в мед блок. Необходимо квалифицированно обработать ее ранения после преодоления лабиринта. То, что туземка чем-то протерла ей ее раны, вызывало в душе капрала только отвращение. Чего можно хорошего ожидать от этой твари в обличии женщины. Следующий шаг, еще, как же горит спина, похоже, что последняя тварь классифицирующаяся в каталоге монстров местного мира как лотерейщик, сильно ее подрала. Больно, очень больно, но она стерпит, наверняка Настя может наблюдать за ней по одному из мониторов на посту внутреннего видеонаблюдения базы. Нет она не порадует эту сучку своими страданиями. Вот только странно, почему врач базы Виктория всегда при их разговорах оказывается на стороне Суки. Настолько боится ее или солидарность туземцев, помноженная на однополость, заставляет так поддерживать это порождение местного дьявола. Нет, все одно непонятно. Увидев двигающегося на встречу, теперь уже бывшего командира базы, полковника Колтона, капрал, по вгрызшейся за время службы привычке, игнорируя жгучую боль в спине, вытянулась по стойке смирно отдав честь. Остановившийся полковник, отдал честь ей и внимательно оглядывая, проговорил.

— Судя по вашим ранам капрал, вы все пытаетесь преодолеть лабиринт с зараженными, похвальная настойчивость. Как ваши успехи в этом не простом деле?

— Так точно господин полковник. Но я уже не пытаюсь, сегодня мне это удалось. А настойчивость, как вы сказали, исходит не столько от меня, сколько от ставшей командовать базой, местной туземки у которой явно не всё в порядке с головой.

И явно хамя, высокопоставленному офицеру она добавила вопрос.

— Как такое возможно, господин полковник?

К ее удивлению, Колтон ни сколько ни оскорбился, а просто покровительственно улыбнулся, поманив капрала поближе к себе явно для приватного разговора.

— Капрал, вас задевает руководство женщины с низким социальным статусом? Я открою для вас секрет. Эта туземка имеет чин генерал мастера. Далее все настолько сложно что я вам настоятельно советую отказаться от вопросов. Добавлю лишь от себя одно, проклятое всеми народами слово-политика. Вы свободны капрал.

Ступая дальше, Илонна от ошарашившего ее знания даже забыла про боль в спине. Получается все полученные ей унижения от туземки, превратились в проявление персональной заботы от офицера высшего командования. Да, ее предупреждали этот мир способен извернуть любое мировоззрение и превратить племена людоедов в ярых проводников цивилизации.

Скрипнув дверью камеры в длинном, бетонном коридоре, наполненном этими маленькими помещениями для бедолаг, ранее зовущимися людьми, а теперь презрительно называемыми просто, биоматериал. Настя в сопровождении Седого, вошла во внутрь и расположившись на деревянном табурете за небольшим столиком, прикрученным к полу, скрестила свой взгляд с сидевшем на нарах коренастым мужчиной. Вопреки привычному всеми мнению о невозможности выдержать ее взгляд, сидевший смотрел прямо и без боязни. Первой, напустив на лицо приветливую улыбку, заговорила Настя.

— Привет Гвоздь. Вижу у тебя отдельный номер в нашем заведении. Как устроился?

Мужчина, все так же не отводя взгляда, состроив презрительную гримасу, ответил глухим голосом.

— Народ просто так прозвищ не раздает. Не выследили значит тебя ни военные ни рейдеры на кластерах с твоими выкормышами. К мурам за миску с косточкой на побегушки пристроилась. Ты мне всегда не нравилась. Как Ведьма с тобой только возилась? Хватило же терпения.

— Так я к тебе поговорить зашла не за любовь и дружбу. У меня простой вопрос к тебе. Ты на свободу живым и здоровым хочешь?

Проговорила Настя, стараясь удержать милую улыбку на лице.

— Что в замен?

Все так же, не отводя взгляда спросил мужчина.

— Мне нужен опытный рейдер для обучения премудростям жизни в Улье моих солдат.

— Вот как, твоих солдат. Звучит. Раз твои то сама и научи. Сопильки как тебе Ведьма повытирай. За ручку поводи по кластерам, нервишки свои подергай по десятку раз показывая, как надо. Последи за каждым как за дитем может тогда и на мир по нормальному посмотришь.

Настя, жестом остановила ринувшегося вперед Седого. Встав она еще раз внимательно посмотрела в глаза Гвоздю и вышла из камеры. Идя по коридору, она старалась задавить в себе бушующую ураганом злость. Вот ведь паскудство какое, каждая обезьяна норовит в нее плюнуть, да еще и с собакой сравнить, а она вместо того чтобы в отместку содрать с живого шкуру, должна блюсти интересы группировки. Мать твою, теперь своей группировки. В голове женщины пронеслось глупое-завыть что ли или загавкать, может полегчает. Ну Гвоздь паскуда-я не злопамятная я записываю.