Стоящие вокруг Солнцевой подруги близняшки Надин и Эйрин вмиг пришли в себя и начали охать, ахать, пытаясь успокоить Делу. Та лишь злобно покосилась на них, разозлившись на своих трусливых соратниц, и поспешила следом за брюнеткой, намереваясь узнать ее имя.

— Следующий, — монотонно произнес профессор, набирающий группу для первого экзамена по Истории Миартании.

Сама Дела не напрягалась по этому поводу: отец предупредил, что кет Фарейст поставит ей оценку за одно только присутствие. Она понятия не имела, как папашка договорился с этим хамоватым профессором, но безумно гордилась им.

Камила только внешне оставалась спокойной, внутри нее бурлил целый коктейль из эмоций: злость и раздражение на ту светловолосую выскочку, так напомнившую ей Лику, азарт предвкушения новой драки, волнение и страх не сдать предстоящий экзамен.

Она величественной походкой прошла сквозь толпу, успешно копируя манеру передвигаться в пространстве золотой молодежи, и стала перед высоким, худощавым мужчиной. Лицо его было сплошь изрезано морщинами: острый нос, узкие глаза, с надменностью взирающие на всех, тонкие почти бесцветные губы, сжатые в две едва заметные полосочки.

— Я, — твердо сказала она.

— Имя, — безразлично спросил он.

— Камила Ристани, — протягивая свидетельство, проговорила девушка.

Мужчина на мгновение застыл, а потом, словно не веря своим ушам, выхватил из ее рук скромный листок пергамента. Вокруг повисла тишина.

— Ри Стани? — намеренно раздельно произнес он.

— Ристани, — поправила девушка, нисколько не смущаясь своего имени.

А вот окружающие были явно впечатлены. Кругом шептались, слышались усмешки и недовольные возгласы, требующие «вышвырнуть отсюда эту дворняжку».

Камила превратилась в живую скульптуру и не сводила холодного взгляда с профессора.

— Сирота? — переспросил профессор, с трудом сдерживая смех.

— Это имеет значение? — ответила вопросом на вопрос Камила.

— Имеет, ты, кажется, ошиблась учебным заведением, грязнокровка, — не поскупился на оскорбления мужчина.

Камила сделала едва уловимый вдох и постаралась проглотить обиду. Спиной она ощущала острые и злобные взгляды: вот-вот кто-нибудь из этих богатеньких упырей попытается вытолкать ее прочь, и что тогда, драться? Бессмысленно!

— Я имею способности к магии, а значит, могу здесь обучаться, и у вас нет права меня выгонять, кет ФОр Эйст! — намеренно исказив имя профессора, сказала девушка.

Маг буквально побелел от злости.

«По-моему, зря я его взбесила», — промелькнуло в голове нехорошее предчувствие. Она и сама не поняла, откуда в голове сложились эти слоги Фар-ейст в «fоr 'aist» — что означало «верный раб». Да она даже не знала, на каком языке были эти слова. Зато об этом явно знал преподаватель и был крайне взбешен услышанным.

— Вон! — хрипло проговорил он, демонстративно указывая девушке на выход.

— Нет! — упрямо ответила она.

Глаза мужчины помутнели, а потом и вовсе стали бесцветными.

«Маг», — испуганно подумала Камила.

— Я не допущу тебя к экзамену, до тех пор, пока ты не пройдешь испытание силы, мерзавка! — прорычал он и раскрыл перед ней свою жилистую ладонь с длинными и корявыми пальцами.

Народ за ее спиной тут же поспешил расступиться, а сильный порыв ветра отшвырнул Камилу к противоположной стене, как какой-нибудь ненужный мусор.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девушка перевела дух, успокаивая нервы и стараясь не выходить из себя, и поднялась на ноги. Никакого страха в ее глазах не было, она взирала на всех собравшихся и на профессора в частности с открытой ненавистью и угрозой, а потом пошла прочь.

В стороне осталась наблюдавшая за всем этим балаганом Дела, которая недовольно сжимала кулаки и прожигала соперницу взглядом. Осознание того, что она испугалась какой-то бездомной неудачницы, приводило ее в бешенство.

Ты поплатишься», — подумала Аделина и направилась прямиком к разозленному профессору, чтобы засвидетельствовать свое присутствие.

«Ненавижу! Упырев профессор, вампиршу ему в жены!» — ругалась про себя Камила. Она, не оглядываясь, шла к главному фойе, где была лестница на второй этаж.

Девушка совсем не замечала вычурной роскоши коридоров с высокими потолками, черными мраморными колоннами, мрачными бордово-красными или черными стенами, жутковатыми фресками, даже каменный пол был отполирован до такой степени, что в нем можно было разглядеть собственное отражение — все это было надоедливым и раздражающим фоном. Камила быстро дошла до огромной спиралевидной лестницы с острыми перилами, за которые невозможно было держаться, и поспешила наверх.

Второй этаж почти ничем не отличался от первого, разве что здесь было меньше масляных ламп и чуть больше узких окон, благодаря которым на этаже свободно разгуливал сквозняк.

Тех, кто уже сдал историю, было немного и поэтому Камила, ни к кому не поворачиваясь, молча прислонилась к стене рядом с дверью и ждала, следующего набора.

Дверь открылась и оттуда вышла невысокая расфуфыренная девушка-кукла в дурацком розовом платье, напоминающем кремовое пирожное. Камила даже поморщилась при виде этой «красоты». Девушка-торт улыбнулась во все свои тридцать два зуба и, повиснув на шее какого-то лохматого брюнета, завопила: «Сдала!»

«Вот дура», — подумала Камила.

— Следующий! — крикнули из аудитории.

Камила посмотрела по сторонам, никто не сдвинулся с места.

— Здесь по записи принимают? — на всякий случай спросила она.

— Неа, эти в порядке живой очереди по одному испытуемому на каждые десять минут впускают, за это время ты должен показать все, на что способен, — лениво заговорил рыжеволосый парень, подпирающий противоположную стену.

«Видимо, тоже не в курсе моего «особого» происхождения», — хмыкнула про себя Камила.

— Иди, если хочешь, я пока никуда не спешу! — проявил чудеса вежливости все тот же рыжеволосый.

Камила сглотнула подступивший ком, медленно выдохнула и открыла дверь.

«Уж эти умники точно не поскупятся на комплименты в мой адрес! Я ведь даже не знаю, как показать им все, на что я способна! Блин, да я понятия не имею, на что я вообще способна! Может, мне и впрямь здесь не место!?» — мысли роились и метались, вызывая новые порции страха и предательской дрожи в руках.

Закрыв за собой дверь, она внимательно посмотрела по сторонам.

Это была огромная просторная аудитория, в центре которой на полу была изображена серебристая пентаграмма, служившая не то мистическим катализатором, не то оригинальным элементом мрачного декора замка. У дальней стены стоял большой квадратный стол из черного дуба, за которым со скучающим видом сидели четверо.

Это были опытные маги, по виду не моложе пятидесяти лет, в одинаковой черной форме факультета «МАГИАТ» в виде длинной хламиды и такого же цвета рубашки под ней, разными были только прострочки и узорчатые гербы факультетов. Они были зеленого цвета у первого лысоватого мужчины с круглым откормленным лицом, оранжевого цвета у седого старика невысокого роста, голубого у высокого темноволосого мужчины с квадратным подбородком и большим носом, из-под густых бровей он смотрел на вошедшую особенно недружелюбно, и белой у задумчивого чуть сгорбленного мужчины средней комплекции с ироничным выражением лица. Так как девушка не удосужилась заранее поинтересоваться именами всех четверых, про себя она окрестила их как «зеленый», «оранжевый», «синий» и «белый».

Камила направилась к магам, чтобы отдать документы, но, как только она достигла центра помещения, то есть стала в сердце пентаграммы, тот, что был «белый», поднял ладонь вверх.

— Стой! — рявкнул он.

И Камила действительно застыла на месте — будучи не в силах сделать еще хоть шаг, как если бы воздух перед ней превратился в стеклянную стену.

— Документ! — скомандовал он. И порыв ветра вдруг вырвал из ее рук листочек. Свидетельство плавно кружилось над столом, а потом упало прямо посередине.