— Что случилось, Уайлд? — решительно и твердо, но тихо произнес молодой человек.

— Жизнь, — хрипло усмехнулась Флоренс. — Жизнь случилась, Малфой.

Еще пару секунд они смотрели друг другу в глаза. И девушка, бессильно выдохнув, прижалась пылающим лбом к плечу Драко, касаясь темными душистыми волосами его ключиц. Поначалу молодой человек растерялся — у них не было принято проявлять какие-либо чувства по отношению друг к другу, кроме сарказма и заботы, прикрытой холодностью. Последний такой раз был на втором курсе, после особенного тяжелого лета в приюте. Драко тогда всерьез подумывал над тем, чтобы поговорить с отцом на тему Флоренс. Но девочка и мать отговорили его — одна дала крепкий подзатыльник по белобрысой голове, другая напротив, погладила и мягко уговорила отказаться от этой безумной идеи. Драко нерешительно, робко одной рукой погладил подругу по спине. Поняв, что она не собирается сопротивляться, второй прижал к себе и прикрыл глаза. Ее аромат заструился по стенкам горла, заставляя вскипеть кровь в жилах. Карамель, что-то цитрусовое, любимые мамины белые цветы и тот крем, которым Флоренс мажет руки перед сном. От нее пахло нежностью. Его лучший друг пах нежностью и материнскими цветами. Какая ирония.

 — Прости, Малфой.

Юноша содрогнулся от этого хриплого шепота, пропитанного горечью и невыносимой усталостью.

— За что, Уайлд?

— Да за все, — она еле слышно вздохнула. — Я тебе изрядно жизнь порчу. Тебе приходится скрывать от отца факт моего существования в твоей жизни, приходится изворачиваться и лгать, несмотря на… — Флоренс осеклась.

Малфой нахмурился, но не отстранился. Зато отстранилась она. Выдавила из себя кривую ухмылку и встала с кресла, похлопав Драко по плечу, в которое пару мгновений назад она с таким наслаждением утыкалась.

— Совсем я раскисла что-то. Ты забудь об этом, Малфой. Не забивай себе голову всякими глупостями. Спокойной ночи.

Ухмылка на секунду превратилась в грустную улыбку, а потом и вовсе сошла с бледного синеватого лица, странно видевшемся в дрожащем свете огня. Звук ее шагов на лестнице затих, и Драко в растерянности осел на пол, обхватив дрожащими руками голову. Сердце бешено колотилось о ребра, зрачки расширились от минутного наслаждения, как у наркомана, серые глаза выглядели безумными. Бегающий взгляд сфокусировался на книге с оторвавшимся переплетом. Она читала ее до его прихода. Литература для легкого чтения. Юноша почувствовал, что медленно сходит с ума. Или сошел четыре года назад, зайдя в купе к грязнокровке и заведя с ней дружбу. Он тогда совершил ошибку. Но, о Мерлин, как же сладостна и блаженна была эта ошибка! Но Драко знал, что рано или поздно за нее придется заплатить. И он боялся, что цена будет слишком высока. *** В просторном, слегка затемненном и обычно прохладном кабинете Защиты сейчас было на редкость душно. Гарри Поттеру было трудно дышать, и он попытался незаметно ослабить галстук, не отрываясь от чтения «Основ теоретических Защитных чар». Мерзкий аромат приторно-сладких духов давил на виски и вызывал приступ тошноты. Молодой человек осмотрел однокурсников (у них был совмещенный урок с когтевранцами) — похоже, дурно было всем без исключений. Этот запах всегда присутствовал в кабинете с тех пор, как преподавателем стала Амбридж, но сегодня он ощущался особенно явственно. Шрам на левой ладони стало покалывать, и Гарри прикрыл руку мантией. Сзади раздался шепот. Поттер отчетливо расслышал Орхидеус и еще что-то на латыни. На задней парте сидела только Флоренс Уайлд. Никто другой это быть не мог.

— Мисс Уайлд, — нарочито ласковый противный голосок Амбридж дал Гарри понять, что он не ошибся в своих предположениях, — Будьте любезны ответить мне на вопрос: вы внимательно слушали правила поведения на моих уроках?

— Да.

Гарри поежился от такого холодного тона, но Жаба только слаще улыбнулась.

— Да, профессор Амбридж, мисс Уайлд. Будьте добры повторить и уяснить!

— Боюсь, что я не смогу тратить целых две секунды своего времени только для того, чтобы произнести ваше имя, профессор, — последнее слово Флоренс произнесла с какой-то извращенной язвительностью.

Амбридж начала терять самообладание.

— Так вы…

— И не считаю разумным и целесообразным тратить время на пустословие. Ведь если произвести расчеты…

— Хватит! — взвизгнула Амбридж.

По классу пробежались шепотки. Уайлд откровенно издевалась над министерской Жабой, но это вызвало у пятикурсников восхищение. Поттер бросил Амбридж вызов только потому, что хотел доказать возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть. А Флоренс просто так, потешиться. Рональд Уизли так округлил глаза, что они едва не вылезли у него из орбит, а Грейнджер в изумлении приоткрыла рот.

— Мисс Уайлд, — ласковым и вкрадчивым голоском пропела Амбридж, нервно вертя массивный перстень на толстом пальце-обрубке, — Жду вас сегодня в своем кабинете в пять вечера. Итак, дети, продолжаем конспектировать параграф шестой и не забудьте переписать текст пять раз, дабы все хорошо утвердилось в ваших головках.

Амбридж мерзко хихикнула, обнажая маленькие острые зубки. Гарри поежился — он знал, что произойдет за дверьми тошнотворного розового кабинета Жабы. Рука стала неприятно зудеть, и юноша сжал пальцы в кулак.

В душном классе вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь поскрипываниями перьев.

***

Обед в Большом зале начинался в половине третьего и длился полчаса, деля учебный день на две половины. Сегодня под конец обеда учеников было мало, и все находились в расслабленном состоянии, неспешно поглощая вкуснейшие блюда, приготовленные умелыми ручками домовиков.

Гарри и Гермиона искоса поглядывали на мертвенно-бледную, вялую Флоренс Уайлд, которая с полным безразличием ковырялась ложкой в своей тарелке с остывшим луковым супом. Рядом с ней сидела Полумна Лавгуд, которая с отрешенным и мечтательным видом что-то втолковывала сокурснице.

— Что это с ней? Она с самого утра какая-то странная, — Поттер словно пытался прожечь в девушке дыру настойчивым взглядом. — Может, общество благородного слизеринского хорька так сказывается на Уайлд?

— А давно ты стал интересоваться ее внешним видом? — Грейнджер приподняла бровь, недоверчиво глядя на друга. Тот смутился.

— Просто мне жалко человека, который вынужден делить башню с этим мерзким типом! — Гарри слегка покраснел, но отчасти сказанное было правдой.

Гермиона покачала головой, отвлекаясь на Рона, который пытался разом проглотить куриную ножку, целую картофелину и кусок лимонного пирога. А юный гриффиндорец вновь покосился на Флоренс, к которой подошел уже соизволивший отобедать Малфой. Он коснулся кончиками пальцев покатого худого плеча, скрытого темной тканью мантии, и что-то прошептал однокурснице на ухо. Флоренс закатила глаза и обернулась к Драко, едва улыбнувшись. Они обменялись парой фраз, после чего Малфой еще раз коснулся ее плеча и ушел, пряча улыбку и блеск в холодных глазах. Гарри почувствовал, как внутри все бурно запротестовало против этих милых разговорчиков и прикосновений. Флоренс перевела на него свой взор теплых золотисто-ореховых глаз, задержавшись на изумрудно-зеленых глазах Гарри на пару секунд. Сердце юноши замерло на мгновение, а потом забилось с удвоенной скоростью, и он резко отвернулся.

Внимательная Гермиона заметила эту короткую сцену, и вновь мягко покачала головой.

— Не надо, Гарри. Не надо.

Это Гарри и без нее знал. Но как по-другому? *** Когда Флоренс вышла из кабинета Амбридж, было уже за полночь. Школа погрузилась во тьму и покой. Девушка устало плелась по мрачному коридору в Восточное крыло, сцепив зубы и сдерживая болезненное шипение. Портреты на стенах мирно посапывали и похрапывали, изредка приоткрывая заспанные глаза и косясь на бродящую после отбоя ученицу. Девушка ввалилась в гостиную полностью обессилевшая, мечтая только о подушке и теплом одеяле. Но на диване она увидела Малфоя, который, согласно ее размышлениям, уже должен был видеть десятый сон. Он, подозрительно сощурив серые глаза, сейчас напоминавшие по цвету сталь, медленно поднялся и стал, будто грациозный хищник, подходить к замершей Флоренс.