— Вы уверены, что ваши юные друзья из Отряда способны выстоять против дружинничков, Амбридж и Филча с его пронырливой кисой?
Студенты ошеломленно раскрыли рты.
— Откуда ты?..
— Какая к гоблину разница, Грейнджер, откуда я знаю? — гневно воскликнула Уайлд, поправляя ремешок сумки на плече. — Вы уверены в том, что сможете безопасно провести в кабинете необходимое время?
Гарри и Гермиона неловко посмотрели друг на друга, поубавив свой гриффиндорский запал и тупую отвагу.
— Не совсем… — Поттер начал мямлить, и Флоренс это стало выводить из привычного холодно-равнодушного состояния. Она терпеть не могла, года люди сначала подчиняются слепым эмоциональным порывам, а мозги включают, только когда на них прикрикнут. — Но, я думаю, что минут десять продержимся.
Когтевранка перевела строгий взгляд на Гермиону, под которым девушка похолодела и робко кивнула. Луч солнца скользнул по ее румяному миловидному лицу, на котором мелькнула тень рационального мышления и здравого смысла.
— Если что-то пойдет не так, Грейнджер, я уверена, ты что-нибудь быстро сообразишь, — Флоренс чуть нахмурила четкие брови и Гарри показалось, что она чуточку смягчилась. — Умеете создавать голосовые Патронусы?
Ребята отрицательно покачали головами, и Уайлд огорченно выдохнула, скрещивая руки на груди. Ее изящное лицо с мягкими чертами приобрело непонятное выражение, но Гарри почувствовал, как сердце громко ухнуло и сделало тройное сальто, ударяясь о ребра.
— Если что, я буду у Запретного леса. Вам что-нибудь нужно? — и снова этот цепкий, пронзительный взгляд.
— Нам может потребоваться средство передвижения, — Гермиона закусила губу, неуверенно косясь на друга. — Если… В общем, неважно.
Флоренс лишь задумчиво кивнула, сталкиваясь взором с лихорадочно блестящими травяно-зелеными глазами Гарри. Она поджала бескровные губы, тряхнула темноволосой головой, и между ее бровей прорезалась глубокая складка.
— Будьте осторожны.
И быстро исчезла за ближайшим поворотом, оставляя после себя аромат шиповника, карамели и цитрусов. Гермиона Грейнджер сочувственно вздохнула, хватая лучшего друга за локоть и немедленно толкая его в сторону кабинета Амбридж. Гарри тяжело вздохнул. Комментарий к Chapter
VIII
Знаю, получилось как-то скомкано и суховато. Предупреждая негодования: я не помню многих мелочей, поэтому могла ошибиться, так что не судите строго. Не хотела разводить муть с видением Поттера, Запретным лесом и всем остальным – вы и так все прекрасно знаете, поэтому не стала описывать это. Глава писалась в жуткой аллергии и странном смятении, во время которых думать крайне тяжело, но я старалась, честно! Я жду адекватной критики и Ваших мнений. Следующая глава станет последней для пятого курса, будет не очень большой, думаю, но постараюсь заинтересовать Вас. Спасибо всем, кто оставляет отзывы – это большая радость и мотивация)
====== Chapter IX ======
Насквозь пронзает леденящий, жуткий холод. Проникает до глубин сердца, до мозга костей, проникает в кровь и под бледную синеватую кожу. В доме Лейстренджей темно, пахнет плесенью, кровью и мраком. Слышится хруст сломанных позвонков и конечностей, монотонное капанье грязной крови, отдаленные отчаянные вопли и мольбы о пощаде, безумные выкрики заклятий для пыток, звон бьющихся оконных стекол и зловещая тишина. Все, что когда-то происходило в этом поместье, не забывается. Его черные, пропитанные сыростью стены помнят все. Все чудовищные убийства. Все истязания и безжалостные расправы. Все хранит в себе эта таинственная, до боли звенящая в ушах тишина. Эти роскошные люстры из черненого серебра с сотнями, нет, тысячами восковых свечей, излучающих немигающий холодный свет. Эти мраморные потолки и полы. Битые зеркала в вычурных рамах. Тяжелая палисандровая мебель с причудливой резьбой, тошнотворно пахнущая кровью. Грязной кровью.
По ледяному полу мягко, почти неслышно шелестит черная, будто дымчатая мантия, окутывающая высокую скелетоподобную фигуру. Во мраке зала издает странное мертвенное свечение тонкая зеленоватая кожа, вся сплошь извитая синими венами. Уродливые руки со страшными костлявыми пальцами медленно вертят длинную тисовую палочку, блестящую странным льдистым блеском. Алые змеиные глаза-щели полыхают яростью и жутко сверкают кроваво-рубиновым мерцанием. Чешуйчатое лицо рептилии искажено гневом, что делает его еще более ужасающим и отвратительным, а безгубый рот растянут в угрожающей ухмылке. У неестественно длинных белых стоп чудовищно ласково извивается и скользит толстая гигантская змея с зеленовато-коричневым причудливым узором на гладкой коже, разевающая огромную гибкую пасть с тонкими, острыми, как лезвия, смертоносными зубами. Ее узкие прищуренные глаза кровожадно вспыхивают в глубине искрами желтых топазов. В зале находятся человек семь. Все склонили головы в смиренном преклонении и — что таить? — ужасе, черная одежда не колышется даже от мельчайших движений тел. Лица у всех ужасающе бледны, под скулами, глазами и в морщинах залегли серые тени. И гробовая тишина.
— Признаться, я разочарован. Весьма и весьма…
Тихое, почти неразличимое шипение раскатами эха отдается в огромной зале. По присутствующим пробегает судорога. Слышно, как скользит змея по начищенному до зеркального блеска полу.
— И больше всего меня расстроил проступок твоего мужа, Нарцисса.
Змееподобное существо вперивается жуткими глазами в мраморно-белое, невероятной красоты лицо изысканной, довольно молодой блондинки с чарующим голубым взглядом. Женщина содрогается и опускает точеные плечи, будто уменьшаясь в росте и сгорбливаясь. Роскошные холеные локоны жемчужного оттенка падают на тяжело и нервно вздымающуюся грудь волшебницы.
— Я уверена, что это была случайность, мой Лорд… — в тихом пронзительном шепоте женщины слышится неприкрытый страх и мольба.
— Случайность?.. — Темный Лорд издает ледяной смешок, и все вздрагивают. — Моя дорогая Нарцисса, такие «случайности» жестоко караются… Ты же знаешь об этом?
— Да, мой Лорд, — Нарцисса осмеливается скользнуть взглядом по страшному лицу и через мгновение снова опускает взор в пол. — И я готова понести наказание за ошибку, которую допустил мой супруг…
— Не ты, Нарцисса! — Волан-де-Морт останавливает женщину резким взмахом зеленоватой длинной ладони, и в его кровавых глазах вспыхивают искры раздражения и, кажется, забавы. — А твой юный сын. Конечно, он еще не является нашим полноценным соратником, но мы исправим это недоразумение через пару недель… Правда, Драко?
Высокая изможденная женщина с нечесаной грязной короной тусклых черных волос, болезненным рельефным лицом и искрящимся безумием тяжелым взглядом в черных лохмотьях отступает в сторону и бросает неясный взгляд на юношу, стоящего позади. Молодой человек, очень высокий, худой, с сероватой кожей, белесыми приглаженными волосами и пустыми, испуганными бесцветными глазами, неловко выходит вперед. Склоняет голову, задерживая дыхание. У его матери перехватывает дыхание, и она поднимает свои ледяные сине-голубые, как аквамарины, глаза на Темного Лорда и размыкает побелевшие сухие губы, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь. Драко раздувает тонкие ноздри, а Нарцисса в немой мольбе и отчаянии протягивает дрожащие руки к сыну. Юноша не решается посмотреть на трясущуюся мать, потерявшую голос, и ближе подходит к Хозяину. Тот по-змеиному улыбается, щуря кровавые глаза и делая шаг навстречу молодому Малфою.
— Прекрасно, Драко. Ты догадливый мальчик, — от этого звенящего шепота у всех присутствующих Пожирателей в кровь стынет в жилах, юноша же не меняется в лице, только сжимая синеватые длинные пальцы.
Темный Лорд медленно осматривает своих приспешников, склонившихся еще ниже. В темноте не разглядеть их выражений, но Волан-де-Морт знает, что на лицах почти всех безумное облегчение, что первым будет мальчишка, а не они. Только Нарцисса с неописуемым ужасом в широко распахнутых влажных глазах уставилась на неподвижного, как мраморная статуя, молодого человека. В воздух взмывает неестественно длинная рука с просвечивающейся жуткой кожей, в прямых когтистых пальцах поворачивается волшебная палочка, холодный черный зал озаряет ослепительная кроваво-алая вспышка и едва слышное удовлетворенное «Круцио». В это же мгновение воздух сотрясает отчаянный женский вскрик. Нарцисса пытается броситься под заклятие, но ее, всхлипывающую и стонущую, перехватывает черноволосая сестра, удерживая в стальной хватке. Черная шелковая мантия миссис Малфой вот-вот разорвется от острых грязных ногтей Беллатрисы, но женщина продолжает вырываться. Слышится жуткий хруст ломающихся костей. Потом полный нечеловеческой, мучительной боли надрывный вопль, превращающийся в чудовищный булькающий хрип. Из приоткрытого рта Малфоя хлещет темная горячая кровь, покрывая мелкими мокрыми брызгами мраморный пол, серые глаза, кажущиеся черными из-за дико расширенных зрачков, почти вываливаются из орбит. Тихий треск рвущихся связок и сухожилий, невыносимый скрежет выворачивающихся костей и позвонков оглушают Нарциссу. Волшебница оседает на колени, закрывая уши ледяными жилистыми ладонями и бессильно шепчет имя сына. Безжалостный высокий хохот приглушает болезненные крики юноши и сиплые мольбы миссис Малфой. Воздух в зале становится еще более ледяным. Таким, что в груди у всех спирает и дышать становится почти невыносимо. А гигантская змея с лоснящейся чешуей почти любовно обползает обмякшее тело молодого Малфоя, сверкая жуткими желтыми, как у ночного демона, глазами. И вновь тьма. Промозглая, вселяющая липкий, окутывающий сознание мрак.
