— Всё нормально? — сорвалось с его губ еле-еле слышно, чтобы не разрушить их единственную оборону — незаметность.

И Алек абсолютно непреднамеренно вспомнил их тепло, и именно в этой пугающей и угнетающей обстановке ему вновь захотелось к ним прикоснуться.

— Нормально, — шепнул он, нервно сглотнув.

Безумный разговор, самые странные мысли на поле боя. Мнимая незаметность, — под ногами местами трещали ветки и хрустели сухие листья, — и Алек невольно поморщился от собственных мыслей. Между деревьями то и дело встречалась противная паутина, шли они уже полчаса, если не больше. Каждая секунда растягивалась до вечности, никто не мог ориентироваться во времени. И путь закончится… когда же он закончится? Быстрым темпом команда продвигалась вперёд, прекрасно зная, что идут они навстречу к Смерти.

*

— Отряд А и Б во главе первого координатора будут зачищать эту сторону. Отряд В и Г с назначенным координатором будут зачищать другую сторону. Каждый конец обозначается длинными затоками, шириной в пять тире десять метров, поэтому создаётся эффект ворот. На случай сбежавших разворачивайте блокпосты на дорогах и начинайте по данному уровню стеной идти на встречу. Ориентируйтесь на людей: без машин они не уйдут далеко.

Признание толпы отдыхающих людьми никогда не вводило в ступор членов подразделения. Задача всегда имело только одно название — зачистка, а потому уже было не столь важно, как их назовёт Главенство.

Эрик сидел в первом ряду, в центре, рядом со вторым координатором, Димой. За ними числилось минимум сто бойцов, специально обученных. В подразделении координаторы были на второй ступени важности, выше — лишь генерал. Все шишки жили не на базе, и участвовали они в операциях за редким исключением — всем было запрещено их видеть. Сейчас был как раз такой случай: в общем зале, заполненном чёрными стульями, у маркерной доски стоял генерал, заведя руки за спину. Прямо как в фильмах.

Его громкий голос эхом отбивался от стен ангара. Назначенная дата вылазки будет уже через неделю, потому всех срочно собрали тут. После приедут другие подразделения, из малых городов, чтобы собрать в столице страны самый крупный отряд. Восстание, о котором говорили долгие-долгие годы. Выкованные из стали бойцы, с промытыми мозгами, навязанными идеалами. И за всем этим стоит жестоко богатый спонсор. Первые удочки уже были закинуты в СМИ.

Эрик питался чистой злостью, сдерживаемой завидным самоконтролем. В отряде легче управлять злыми людьми, а потом вычищать это из мозгов бойцов — на поле боя гнев затмит разум. Всему этому их учили психологи. Строгий порядок. Эрик едва ли помнил, как всё началось.

— Всех соберите напротив въезда на линию. Наши специалисты поработают над связью в том регионе, а потом подключат, чтобы вы смогли сделать сигнальный вызов на выезде. Вы выезжаете и запускается процесс. Не забудьте декорации, сцена должна получится фееричная. Журналисты уже будут приглашены.

Создавалось впечатление, что речь идёт о масштабном театральном представлении. Суть, в принципе, была к этому близка. Генерал, закончив свою речь, заметно расслабился. Он — сорокалетний мужчина, почти ровесник Эрика, и такой же, как и все они, будто сделан на заказ: высокий, широкие плечи, выпирающая грудь; ремень на поясе крепко держал прямые армейские штаны, но даже под ними выделялась груда мышц.

Впервые Эрика вызвали пять лет назад, летним днём, который он уже не помнил совсем. Как и всё прошлое, связанное с отрядом, стёрлось, оставив в памяти лишь белый лист. Даже не будь запрета, он едва ли смог кому-либо рассказать о своём прошлом — всё сводилось бы к несущественным фактам. «Служебная тайна», даже для самого себя, ворота в чертоги разума накрепко закрыты, потому что его слишком хорошо проработали.

И научили каменному самообладанию, всё ради эффективности в бою. Каждого из них в течение года прорабатывали специалисты и психологи, так, что теперь на пути к цели человеческие жизни не стоили ровным счётом ничего — не требовалось никаких усилий, чтобы убивать. Всего один выстрел, и даже дети — не преграда. Против течения.

Время от времени Эрик задумывался о высшей системе, стоящей над их отрядами. Их мир был весьма узок — напарники, доктора и генерал. Иных людей, дающих указания, он не знал, но понимал, что таковые точно существуют. И их настоящие мотивы не были известны никому. Они — просто пешки в великой игре. Такая банальная суть, работающая во всём живом… Из мыслей его вывел резкий удар по тормозам.

— Что за нахрен, Олег?! Ты нормально водить можешь?! — его напарник выделялся исключительным стилем вождения.

Они остановились на обочине, где уже стояли ещё несколько машин, но приехали ещё не все. Им оставалось только ожидать, стоя в этой солнечной глуши и радоваться, что жара пробиралась сюда куда медленнее, чем в городе. Дорога будто бы растворялась в тени нависающих сверху деревьев. Связь тут отсутствовала, как и положено.

Почти прибыли.

*

Между стволов деревьев мелькали проблески света. Только присмотревшись, каждый из них понял, что это ряд фонарей. Их было не так много, как предполагалось: им было достаточно выставить блокпост на дороге и на каждые сорок метров по одному человеку для прочистки леса, поэтому пробел был велик. Шанс на спасение.

С каждым шагом они приближались к месту, наивно полагая, что оно будет единственной преградой на пути к Жизни. Смирно и величественно стояли сосны вокруг, создавая лучшие условия, — на их стороне всё ещё была тьма.

— Слушайте сюда, — дядя Миша всех остановил, зашептав тихо-тихо, но вкрадчиво, — сейчас нам нужно обойти их, и сделать это между ними. И быстро бежать, пока один отвлечётся на шум позади. Кинем приманку, пусть охотятся.

Все снова продолжили ход, не проронив ни единого слова. Это была та ситуация, когда все друг друга понимали сразу, и не требовалось лишних объяснений. Ещё на шаг ближе к опасности…

Держа автомат наготове, человек в белой маске прочёсывал каждые полметра вокруг. Операция слишком важна, чтобы что-либо испортить.

Команда выживших постепенно отходила дальше от дороги, выискивая для себя золотую середину. Стояла мёртвая тишина, даже несмотря на тихое шуршание веток и шишек под ногами. Но, если идти совсем тихо и почти не дышать, то и этого присутствия заметно не будет. Затаиться и испариться — то, о чём больше всех остальных мечтал сейчас Егор.

Тьма умеет поглощать, если подпустить её как можно ближе.

Пока не настал момент.

Они подобрались уже совсем близко, и теперь нужно было смотреть в оба, сравняться с уровнем земли. Слева от них стоял человек в белом, выделяясь в кромешной темноте. Тяжёлый железный предмет — они даже не спрашивали, что метнул Михаил — полетел в обратную сторону. Он летел целую вечность, и все они, задержав дыхание, молились, чтобы траектория его пути не закончилась на каком-нибудь дереве. Только удача вкупе с чем-то сверхъестественным помогла, и топор отлетел так далеко, что все они слегка вздрогнули. Вдруг этот звук не от их стараний?

Но разбираться было некогда, и все сорвались с места, устремившись вперёд, в открытый просвет, когда белый силуэт устремился в сторону обманки. Все бежали изо всех сил, не оборачиваясь; только дядя Миша старательно подталкивал изрядно уставшего сына со спины, замыкая всю команду. У Егора трещали ноги, уши закладывало, все его проблемы со здоровьем обострились в одну секунду, сигнализируя о себе на каждом шагу — сердце вот-вот остановится! С каждым вдохом свинцовая гиря оседала в лёгких, спускалась ниже и давила на ноги.

Их заметили. И кинулись в погоню.

Дядя Миша и Егор отставали от всех, замедляясь на каждом шагу. Тревога сгущалась в воздухе, становясь непроходимой паутиной перед глазами. Они видели, как от них отдаляются все остальные, и понимали, что те даже не знают, что их двоих постигла неудача.

Каждый хоть раз испытывал это невероятное чувство, когда в непроглядной темноте видел из-за сияющей над головой луны. Тёплое напоминание о том, что свет есть даже во тьме. И это помогало им, беглецам, правда, но только до определённого момента.