Изабо вздохнула и встретилась со мной взглядом. Да. Очень сильная.

— Избегала жизни, — ответила она.

— Почему?

— Ты действительно хочешь знать? Это некрасивая история, совсем не для свидания. — Она говорила так, словно приняла какое-то решение.

— Да. — Я понял, что меня тянет к ней ещё больше.

Изабо откинулась на спинку и посмотрела мне через плечо. Я сидел тихо и ждал. Для меня ожидание не проблема.

— В прошлом году, во время весенних каникул, я поехала в Колорадо со своими друзьями и моим парнем. Мы планировали покататься на горных лыжах, наняли гида и всё такое. — Когда она посмотрела на меня, я увидел, как в её глазах блеснули слёзы. — Это был один из самых великолепных дней, которые мне доводилось переживать. Голубое, чистое небо, и снег искрился. Мы начали кататься на лыжах, Джонатан и Крис спустились первыми. Они были самыми быстрыми лыжниками, — добавила она с рассеянным взглядом. Я точно знал, что она видела в этот момент. — Я что-то услышала, обернулась и увидела… Стену снега с великолепной синевой за ней обрушивается на нас. Я закричала — я помню это — и попыталась уйти в сторону, как кричал Крис. Я помню, как закрыла рот рукой, а после ничего не помню.

— Ты выжила, — заметил я. — А твои друзья?

Она вздохнула, и по её щеке скатилась слеза, но мне показалось, что она это не заметила. Как будто кто-то другой руководил моими действиями, я потянулся через стол и коснулся пальцем её лица, стирая слезу.

Изабо подпрыгнула.

— Нет, — ответила она и ей лицо перекосилось.

— Мне жаль, — признался я.

— Последний год я пряталась. Бабушка заставила меня выйти, сесть в самолёт и дала задание. — Она говорила в спешке.

— Помогло? — поинтересовался я.

Она пожала плечами.

— Не знаю. Я встретила тебя… — Она замолчала. — Хотя это не входило в план.

— Но надеюсь, это положительное дополнение? — спросил я, говоря с лёгкостью

— И да, и нет. У меня так много багажа, что есть личная багажная тележка, — сказала Изабо с раздражением в голосе.

— У каждого есть багаж, — запротестовал я.

— Серьёзно? Даже у тебя? Тебе сколько? Двадцать пять? Сколько у тебя багажа?

Иногда я забываю, что стал бессмертным в двадцать шесть, и до сих пор, спустя века проклятья, выгляжу молодо.

Может, стоит чаще выходить в свет? Нет, сначала нужно разобраться с тем, что бы это ни было, а потом подумать о том, чтобы чаще выходить в свет.

— Больше, чем кажется, — ответил я. — Несмотря ни на что, мне жаль. Ты пережила большую трагедию.

Её гнев рассеялся.

— Я едва живу. Выжила, но боюсь жить.

— Почему? — Я это понимаю. Вся моя жизнь изменилась после Сары. Кое-что меняет личность, будь ты человеком или бессмертным.

— Потому что жизнь очень хрупка.

— И это верно, — согласился я, не сдержавшись.

— То есть, ты это понимаешь?

— Да.

Она обмякла, и, если я правильно читал её эмоции, от облегчения.

— Больше никто не понимает. Мне нужно вернуться, я не могу оставаться в своей комнате, я не могу дать себе умереть, я должна, должна, должна! — На мгновение она повысила голос, а затем, оглядываясь по сторонам, заговорила тише. — Не знаю, какого чёрта я хочу делать. Вся моя жизнь, все люди, которые, как думала, будут частью её навсегда — ушли. И я не знаю, что делать. — Последние слова прозвучали едва слышным шёпотом.

Я потянулся через стол и взял её за руку.

— Я понимаю.

— Откуда?

— Я потерял… потерял своих самых любимых членов семьи из-за насилия, — ответил я. Такой разговор я обычно не вёл, поэтому не совсем гладко пытался описать потерю ближайших родственников.

— Ужасно, — сказала Изабо.

Именно в этот момент вернулся официант с говядиной, так что Изабо отпустила мою руку, но погладила пальцы. Словно лесной пожар по телу пронеслась похоть. Сердце забилось немного быстрее от её прикосновения и заряженной атмосферы. Эта женщина боец, и сильный, — в ней скрыты резервы, о которых она даже сама не знала. И у неё опыт человека гораздо старше её.

Мне неприятно было это признавать. И не хотел. Но существовала причина, по которой эта женщина заставляла моё сердце биться.

— Уверен, что не хочешь чего-нибудь поесть? — спросила она, держа вилку над тарелкой.

— Всё хорошо, спасибо. Я не планировал есть, но у семьи были планы, о которых я не знал, поэтому решил побыть с ними, а затем с тобой.

— Спасибо, — произнесла она и откусила говядину.

Несколько мгновений мы сидели в тишине. В отличие от предыдущих, этот момент был менее неловким. Стало комфортнее, если отбросить сексуальное напряжение в сторону. Я хотел сорвать с Изабо одежду и уложить в постель, но с этим придётся подождать. Нет. Это вообще нужно забыть. Я не стану причиной смерти ещё одной женщины. Собравшись с духом, я решил прервать общение.

К сожалению, я уже усложнил задачу и себе и ей.

— Спасибо, что поделилась со мной, — внезапно произнёс я.

— А я не могу сказать, что рада поделиться, но всё же… рада, — сказала Изабо. — Я не люблю говорить об этом, но с тобой проще.

— Спасибо, — снова поблагодарил я. А вот она всё усложняла.

— Не знаю почему, но с тобой проще. — Изабо посмотрела на меня.

Мне казались её боль и страдания опьяняющими. Нет, удовольствия они мне не доставляли, но такое ощущение поймёт лишь тот, кто, как и я, когда-то проиграл.

Боль изменила Изабо.

— Сколько тебе лет? — спросил я.

— Почти двадцать три.

Она отлично мне подходит.

Нужно всё прекратить. Хотя каждое мгновение, проведённое с Изабо, лучше предыдущего, и сердце у меня билось регулярно, хотя и не стабильно. Я бы не создал очередного вампира, даже если бы человек захотел этого. Разговаривая с Изабо, я понятия не имел, захочет ли она. Её тянуло ко мне. Я это чувствовал. Даже спустя, так мало времени. Изабо словно манила меня. Так и работает связь пар. Хотя ничто не говорило о необходимости принять пару. Её жизнь была бы лучше — безопаснее — без меня. Но лично я не знал никого, кто смог бы отвергнуть узы пары. Но однажды я уже убил, когда попытался предложить бессмертие. Мой послужной список по большей степени отстой.

— А тебе? — спросила она, вырывая меня из грустных мыслей.

— Ох, мне двадцать шесть, — ответил я.

Изабо улыбнулась, и её улыбка навеяла мне мысли о восходе солнца. Несмотря на то, что я не видел этот самый восход более пятисот лет. Она стала для меня ожившим солнцем. Я втянул воздух, что было ошибкой. От Изабо восхитительно пахло. Все мои чувства были настроены на неё, особенно после того, как ощутил запах. Боже, я хотел Изабо. Хотел её крови и тела… всего.

— Всё хорошо? — спросила она.

Я кивнул.

— Сработало? Путешествия, я имею в виду?

Улыбка сменилась хмурым взглядом, но хмурость скорее задумчивая, чем печальная.

— Честно, я не знаю. Когда бабушка ворвалась ко мне в комнату, я расстроилась. Теперь, думаю, что рада. Но… — Она помолчала. — После года, проведённого в попытках убежать от жизни, всё довольно сложно.

— Так и должно быть. Очень жаль, что год был таким тяжёлым, — сказал я, потянувшись через стол, чтобы снова взять её за руку. Прикасаться к ней было равносильно тому, как прикасаться к электрическому проводу под напряжением. Это взволновало так, как не было уже много лет.

Она слегка дёрнулась, чего я, возможно, и не заметил бы, будь человеком.

— Что ты со мной делаешь? — спросила она.

— Вероятно то же, что ты делаешь со мной, — ответил я, решив, что пришло время перестать игнорировать слона в комнате. К чёрту все эти «должен» и «не должен».

— Не знаю, готова ли я, — ответила она.

— К чему?

— Чему бы то ни было. — Изабо убрала свою руку от моей. Она говорила с беспокойством. Я чувствовал это в её сердцебиении, которое уже стало частью моего фонового шума. Моё сердце стукнуло раз, другой. Я удивлялся, почему сейчас оно билось не так регулярно и медленнее, чем раньше. Мне хотелось бы у кого-нибудь спросить, но не стану. После того, как покинул лондонский ковен, остальные вампиры пошли своим путём. Я не разговаривал с Сериной или Томасом почти сто лет. Никто не разговаривал Но я вспомнил, что сказала мне Серина — процесс создания пары разный для каждого вампира. Я предположил, что это справедливо, если кому-то посчастливилось найти двух пар.