– Где Джаван? – совладав с собой, спросил Трапезустий. Ему срочно нужен брат. Тут сражение в самом разгаре, и кто-то должен вести войска в бой, а он пропадает непонятно где. Государь уже не раз приказывал позвать его, но принц так и не явился к нему.

– Внизу, – ответил Яджар.

– Что?! Что он там делает? – изумился наилучший. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что мертвецы лезут именно из подземелий, и, судя по всему, их они уже захватили.

– Он хочет достать серебряное оружие для стражи, – пожал плечами орел.

– Ему что, жить надоело или он решил в героя поиграть? – разозлился Трапезустий. Он не был сторонником проявления воинской доблести, так как один его союзник уже так доигрался и теперь, скорее всего, мертв. Поэтому государь не оценил энтузиазма брата и пришел в ярость от того, что тот, считай, решил сам себя угробить. Хоронить брата Трапезустий не планировал ни при каком раскладе.

– Завалить все входы в подземелья! – подумав с несколько секунд и оценив обстановку, повелел наилучший.

– А как же Джаван?! – обалдел от услышанного Яджар, который не мог и подумать, что Трапезустий готов обречь своего брата на верную смерть.

– Оставить открытой центральную лестницу, остальные – замуровать! – вместо пояснений продолжил раздавать указания наилучший. – Яджар, ты со своими людьми спустись вниз и найди Джавана. А как только вы вернетесь, мы закроем и ее. Справишься? – после мимолетной заминки решил уточнить Трапезустий.

– Да, повелитель! – без колебаний ответил орел.

Яджар быстро собрал своих брахманов и без страха и колебаний спустился обратно в захваченные нежитью подземелья. Трапезустий проводил его обеспокоенным взглядом, после чего в бешенстве заорал:

– Чему! – В этот раз начальник дворцовой стражи не заставил себя ждать. – Ты где бродишь?! Будь ты проклят! – прошипел от гнева наилучший.

– Прошу прощения, повелитель, я организовывал оборону дворца, – склонился в раболепном поклоне Чему, не желая вызывать гнев господина.

– Обеспечь безопасность всех делегатов, – слегка успокоившись после такого ответа, приказал Трапезустий.

– Виноват, но все переговорщики покинули дворец.

– Как?! – обалдел от такой новости наилучший, чувствующий, что вновь впадает в бешенство.

– Псы телепортировались в свой храм, чтобы руководить его обороной. А остальные, кроме иглитов, как вы видели, ушли с Мануаком Копанаком, тоже через телепорт, – объяснил Чему. – Кот сказал, что вы не можете обеспечить безопасность дипломатов, и предложил им укрыться в его крепости.

– Интересно, и чем же его храм безопаснее моего дворца? – язвительно поинтересовался государь. Его захлестнула волна отчаяния от этой новости, а потому он даже не ждал ответа на свой вопрос.

– Мануак Копанак объявил, что, несмотря на ваш приказ оставить пленников в живых, перебил всех колонистов в темницах своего храма, а потому в его кварталах можно не опасаться нападения изнутри.

– Да будь все проклято! – завопил от безысходности Трапезустий, схватившись за голову, едва не рвя на себе волосы.

– Наилучший, это не главное, – начал было Чему, но вдруг запнулся, опасаясь гнева господина. – Почти весь город в руках нежити.

Трапезустий на это даже не ответил, у него уже не было сил ни ругаться, ни злиться. Он просто закрыл лицо руками, из последних сил стараясь не заплакать. Все катилось к чертям, все самое худшее, что только могло случиться, случилось. Его приказы открыто нарушаются, народ отвернулся от него, покинув город, теперь и представители всех участников Союза предпочли своему правителю котов. Все его бросили, и это означает лишь одно – он потерял власть, потерял страну. Даже если защитникам дворца удастся пережить нападение нежити, теперь у Трапезустия будет в распоряжении лишь жалкая горстка воинов, которая не сможет противостоять другим храмам и княжествам.

Эх, какой же он дурак! Почему он был так самонадеян, почему не слушал Джавана, почему не прислушивался к главам других земель? Да, они его конкуренты, но это не значит, что они не могут говорить дельные вещи. Трапезустий понимал, что он сам вырыл себе могилу, и теперь не знал, как из нее выбраться. Если бы он сразу отомстил храму кота, то переговорщикам не оставалось бы ничего иного, кроме как искать спасения у своего наилучшего, и тогда по окончании сражения с нежитью Трапезустий был бы спасителем Союза. А если бы он уничтожил пленников, город не был бы атакован темными силами.

Но теперь он был бессилен что-либо сделать, оставалось только надеяться, что ему и его людям удастся пережить нападение мертвецов. О большем Трапезустий уже и не думал.

ХХХ

– Отойди, у нас приказ, – стражник уже начинал терять терпение, которое столь неблагоразумно решил испытать хозяин собачьего двора. Воины не первый день расправлялись с бешеными псами, но до этого питомцев этого заведения не трогали. Не трогали потому, что с ними все было в порядке.

– Ну, духами прошу, ребята! – взмолился псарь. – Тут и так сплошные убытки – все рабочие из города ушли, но если вы еще и собак поубиваете, то и вовсе по миру пойду! – пока хозяин псарни уговаривал кшатриев, его питомцы буквально сходили с ума. Псы лаяли и набрасывались на деревянную ограду, отделяющую их от вожделенной цели – бойцов государя.

– Нет! – рявкнул начальник стражи. – Ты что, глупый?! Твои собаки взбесились, они опасны, и, если мы их не тронем, они не излечатся, сколько ты ни жди!

– Может, тогда договоримся? – неуверенно, переминаясь с ноги на ногу, пробубнил хозяин псарни.

– Нет! – отрезал воин.

– Сколько? – более решительно спросил псарь.

Ну все, начальник кшатриев вышел из себя. Этот жалкий тип еще смеет торговаться с ним! Он действительно думает, что воин посмеет нарушить приказ наилучшего в обмен на жалкую кучку монет? Да его вздернут за такое. Он уже хотел ударить наглеца, чтобы знал свое место и не мешал стражникам работать, как вдруг стало неестественно тихо. Все псы успокоились, лай стих, словно некое звериное помешательство резко прошло.

– Ну вот, видите, хи-хи, – нервозно усмехнулся псарь, почувствовавший, что вот-вот получит в табло. – Не все так плохо, они успокоились, это просто они вас испугались, – хозяин собачьего двора, несмотря на разъяренный вид командира воинов, все равно продолжал защищать своих собак. Он щурился, готовясь уже получить в нос, но упорно пытался уболтать стражников не убивать псов.

Вдруг какая-то шавка со всего маху врезалась в деревянную ограду псарни. Кшатрии и псарь от удивления аж обернулись. Глаза собаки светились кроваво-красным пламенем, из пасти обильно текла зеленоватая слюна, и она медленно пятилась назад, тихо, но явно угрожающе рыча.

Псина разогналась и с еще большим грохотом ударилась об ограду. Затем в забор врезалась еще одна собака. Все псины начали буквально биться об ограду, словно пытаясь проломить ее.

Деревянная преграда треснула намного быстрее, чем можно было бы ожидать, и стая одичавших собак черной лавиной кинулась на стражников. Псы набрасывались на воинов, сбивая их с ног, впивались своими острыми клыками кшатриям в шеи. А хозяин этих бешеных тварей, так рьяно защищавший их мгновение назад, теперь истошно вопил, разрываемый своими же питомцами на части.

ХХХ

Все язычники в подземельях храма лучших, кроме воинов Джавана, были перебиты. Те немногие счастливчики, которым удалось выжить, давно присоединились к отряду принца, который насчитывал теперь немногим больше пятидесяти бойцов.

Звуков битвы в соседних коридорах и помещениях больше не было слышно. Лишь сверху доносился суетливый топот. Видимо, сражение перекинулось на верхние этажи. Дьявол Элендорад, а бойцы Джавана все никак не могут пробиться наверх, где им сейчас самое место. Быть может, Яджар был прав и затея с походом в арсенал была неудачной? Впрочем, это уже не важно, что теперь жалеть о сделанном? Принц только надеялся, что орлу удалось выбраться наверх и предупредить остальных и что прочим язычникам достанет сил сдержать мертвецов и без серебряного оружия.