Она одарила призрачной улыбкой. «Фрэнк и Уоррен, Уоррен - наш сын, он учится в старшей школе, они думают, что мне неправильно смотреть на соседей. Они называют это шпионажем. «Вы что-нибудь видели?» Я попросил.

  Она покачала головой. «Было еще слишком темно. Если бы я знал, что они убивают Рики, я бы, конечно, позвонил шерифу, но, думаю, они убили его на северном поле. Я даже не слышал выстрела, потому что между нами и всеми был дом Шлафли. Единственное, что я увидел так рано, - это взлетающую машину. Внедорожник, наверное, с высоты света фар. Теперь я знаю, что это, должно быть, принадлежало убийцам, припаркованным там, где они вырезали забор, когда они вошли. Я полагаю, что девочка взлетела на нем, потому что я слышал все эти крики и новые выстрелы ».

  Она начала крутить в пальцах ершик для чистки трубок. «Я сказал Фрэнку, когда вернулся, чтобы приготовить завтрак, но он сказал не вмешиваться, если наркоманы будут стрелять друг в друга, они не будут благодарить меня за вмешательство. Конечно, он был прав. Если бы я переехал, как я почти собирался, они убили бы меня так же, как они убили Рики ».

  «Вполне вероятно», - согласился я: тот, кто разорвал этот дом, был гораздо более жестоким, чем бедная дохлая собака Рики.

  «Рики Шлафли был плохой новостью с первого дня, но я ходил в школу с его старшей сестрой. Она умерла от рака груди три года назад, иначе дом перешел бы к ней. Ненавижу думать о том, что она почувствовала бы, зная, что Рики пролежал в этом поле весь день, и его съели вороны.

  Трубочиститель сломался у нее в пальцах, но она все время крутила концы. «Весь день я смотрела туда. Однажды я увидел эту женщину… - Она замолчала, и на ее лице вернулся румянец. «Это был ты, не так ли? Я думал, ты выглядишь знакомым. Вы хоть представляете, что случилось с той девушкой, которая там жила, той, которая улетела на внедорожнике? Она не ехала по городу, иначе нам бы сказали.

  «Она поехала в Чикаго, в аптеку на Вест-Сайде города, - сказал я, - но оттуда она убежала к своей матери. Кто бы ни был за ней, догнал ее там. Они застрелили ее, но она еще жива. Ее мать, бабушка Мартина Биндера, умерла, защищая ее ».

  Лицо Роберты смягчилось от боли. «То, что мы делаем для наших детей, даже когда они продолжают разбивать нам сердца. Я знаю эту историю от начала до конца ».

  «Вы видели там Мартина?» - спросил я, указывая на место Шлафли.

  Она взяла свежий очиститель для трубок и начала обматывать его марлей. «Возможно, я сделал. Так много детей приходили и уходили туда, покупая наркотики, вы знаете, что я не обращал внимания ни на одно, а на другое. Тем не менее, пару недель назад, примерно в то время, когда вы говорите, что этот Мартин исчез, один ребенок подрался с женщиной. Джуди, говоришь?

  «Физический бой?»

  "Не совсем. Они спорили из-за каких-то бумаг, старого конверта, набитого бумагами. Он оттягивал их от нее, а она цеплялась за них. Он оказался с ними и улетел ». Она остановилась. «Не знаю, пригодится ли это тебе, но пара из них упала в тот бак для отходов, который они выкопали сзади».

  Я застонал. Меньше всего мне хотелось залезть в эту яму. Кроме того, через тридцать минут в этом тушенке бумага растворяется. Что-нибудь останется через пятнадцать дней?

  Посмотрев на меня молча некоторое время, Роберта отложила чистящие средства для трубок и покинула рынок. Она вернулась минут через десять. Она несла сверток, который открывался в набор сапог до пояса, резиновые перчатки до рук и промышленную маску для лица.

  «Раньше мы держали коров, пока не стало слишком много работы. Я сохранил их с тех пор, как зашел чистить бак для отходов. Ты немного выше меня, но эти штуки щедрые ». Я поблагодарил ее, не чувствуя настоящей благодарности. Тем не менее, я знал, что, если я не пойду в яму, в Чикаго меня будут преследовать мысли, что я позволю себе важную улику попрошайничать. Я примерил кулики, на всякий случай. Она была права, они были созданы, чтобы покрывать слои одежды и обуви. Они пошли поверх моих джинсов и кроссовок, оставив место в запасе.

  Когда я отнес их к своей машине, меня ждал Фрэнк. «Ты умеешь водить палкой? Подумал, да. Возьми пикап. У него есть лебедка, на случай, если тебе понадобится вытащить что-нибудь тяжелое. Я пристально посмотрел на него. «Вы имеете в виду что-то конкретное, например, тело?»

  Он засмеялся ржавым улюлюканьем. «Нет, но Бобби видела, как они время от времени бросали туда стулья и тому подобное. Они бывали кайфом, кто знает, что, по их мнению, было забавным бросать вокруг ". Он забрался на пассажирское сиденье пикапа и смотрел, как я возился со сцеплением и клюшкой. Грузовик был старый, а шестерни сильно изношены. Тем не менее, я пару раз заглушал двигатель, прежде чем заводил его.

  Фрэнк ехал со мной до конца дороги. Я думал, что он проверяет меня, но он хотел показать мне дорогу через поле, которое пролегало между его домом и домом Шлафли.

  «Не то чтобы это имело значение, поскольку урожай кукурузы уничтожен засухой, но рядом с полем всегда есть дорожка, чтобы вы могли проехать через него, не повредив урожай. Следуя за ним, вы доберетесь до заднего забора Шлафли. Яма, которую проделали убийцы, достаточно широкая, чтобы проехать через нее грузовик. Он вытащил старую квитанцию ​​из бардачка и нашел огрызок карандаша. «Это мой сотовый. Лучше не загоняйте грузовик в цистерну, потому что на нем моя лебедка. Если у вас возникнут какие-либо другие проблемы, крикните мне. Оставь мне ключи от твоего маленького Мустанга, и я поеду за тобой.

  Я врезался в грузовик по дороге, на которую он указал, и проехал через дыру в заборе за домом Шлафли. Прежде чем надеть тяжелое резиновое снаряжение, я вытащил пистолет и обошел дом. Я не часто боюсь и даже не очень щепетилен, но, чтобы войти внутрь, потребовалось немало усилий. Я вспотел, когда переступил порог кухни, но тела ротвейлера не было. Я нашел только тараканов и пару скворцов, которые воспользовались открытой дверью, чтобы построить гнездо на осветительной арматуре в гостиной.

  Я прикрутил засовы к входной двери, так что любой, кто захочет меня прервать, должен был либо выломать дверь, либо подойти к дыре в заборе. Оставив пистолет на полу грузовика, с открытой дверью рядом со мной, я натянул кулики, зацепил подтяжки на шее, чтобы штаны не поднимались, и натянул промышленные перчатки Роберты до плеч. Засуха в основном высушила дно ямы, и это было единственное, что можно было сказать о ней. Однако я продолжал ходить на высоких куликах не только потому, что мои ноги все еще погружались в грязь, но и чтобы защитить свои ноги от эфира, Драно и всего остального отвратительного супа.