— Немножко, ма… отец, — в первый раз назвала меня Элли, правда натянуто и официально, — Можешь объяснить на примере?

— Текущая ситуация, — обрисовал я сигаретой круг, — Если вы не поняли, нормальной жизни в Хайкорте наступает жопа. Я за последнее время желтоглазых больше, чем город теряет за пять лет, а живых так вообще беспрецедентное количество. Ситуация уже не наладится, наоборот, падение началось. Дальше будет еще больше хаоса и насилия. Мы защищаем Нимею, она защищает нас — вот суть наших отношений. Выживание. То, что я при этом с ней буду спать, это не предпосылка что-то надумывать, а лишь простое желание двух взрослых. Обоюдное желание. Не более. И если вы, юные леди, научитесь отсекать от своих мыслей и знаний лишнее — это умение бесконечно поможет вам в будущем. Если выживем.

— А разве так правильно? — надула губы после длительной паузы Эльма.

— В своей жизни ты сама определяешь, что правильно или нет, милая, — улыбнулся я ей, — Но только за себя. Затем тебя и научили драться и стрелять. Сегодня ты прервала жизнь. Человек жил, мечтал, дышал, чего-то хотел. Только вот единственным истинным в его жизни стала твоя пуля. Не забывай об этом.

Гм, увлекся. Элли, вспомнив свою ручную работу с ножом по фермерам, посинела, изогнулась, закряхтела… а потом изволила опорожниться той полупрозрачной штукой, из которой и состояла. Изо рта, разумеется. Пришлось нежно ловить опадающую как лепесток вишни девочку-призрака, а потом аккуратно транспортировать её наверх, в спальню.

— Вот тебе, кстати, задание, — потрепал я Эльму по серым волосам, — Обеспечь сестре безопасную от магии зону здесь. Не ровен час, в дом влепят магией и конструкт попадёт в Эллу.

Девушка наморщила лоб, затем закивала. Потрепав её по волосам, я пошёл готовить ужин. Из спальни донеслись звуки блюющей фермерши.

…очаровательно.

— Собирайтесь… шеф.

С этими словами перед моим носом был выгружен солидный позвякивающий тюк из дерюги, связанный несколькими ремнями. На него сверху слегка дохлой орочьей ладонью была пришлёпнута золотая звезда и, почему-то, моя табличка «помощника шерифа по всякой херне». Вспомнив об этом инструменте, я мимолётно пожалел, что не успел заказать себе такую же, но с текущим званием. Впрочем, сейчас это было совершенно неважным.

— Кажется, мне нужны объяснения, — уставился я в ухмыляющиеся рожи братьев Трайкеров, ввалившихся ко мне домой ни свет ни заря, — Иначе…

— Это понятно, — отверг слушанье моей дальнейшей речи Вурглас, зубасто, но нерадостно ухмыляясь, — Докладываю. Ситуация в городе выходит из-под контроля. Быстро. Ты свалил, да и мы долго не задержались, просто послав всё нахрен. Парни Самуэля Варгаса и он сам… знаешь, что сделали? Вернули в участок пушки, а затем рванули из города. Осели недалеко, на обезлюдевшей твоими стараниями ферме Абрамсов. То есть…

— Везде бардак, живые грабят, мертвые со стёсанными от труда конечностями стёсывают их дальше, потому что для желтоглазых невыносимо сидеть на одном месте. Уже невыносимо, — подытожил я, — Сколько до пробуждения Аркадии? Четверо суток? Неважно. С какой радости я «шеф» и куда собираться?

— Мобилизация, — проговорил Эджин, жестом лапы манящий присоединиться к разговору моих девчонок, — Если тебе вкратце, то все адекватным и лояльным горожанам предписано переместиться на временное место жительства в крепость. Чем быстрее, тем лучше.

— С этого и надо было начинать! — бодро кивнул я, тут же командуя девочкам, девушкам и котам начинать собирать вещи. Без фанатизма, но необходимое и даже нужное.

Братья орки невесело хохотнули хором.

Привратная крепость Незервилля сооружением была большим и просторным, а также единственным местом, через которое город можно было покинуть или наоборот, войти в его границы. Ранее, в самом начале, она была местом жительства всех изгнанников, что назовут себя позже Основателями, а сейчас была вооруженной до зубов твердыней, в которой… резко сократилось количество желтоглазых. Безумие. За прошедшие недели город потерял порядка четырех тысяч неживых граждан.

Живой, получив повреждение, плачет и стенает, чувствуя боль. Он бежит в больницу, где ему чинят сломанное или надорванное, а потом валяется дома, употребляя какаву и портя нервы жене, не могущей навестить любовника. Нежить же куда сильнее боялась оказаться в пассивном лежачем положении, видя в ударной работе единственный способ сократить время, сохраняя рассудок. Они оставляли на стройке пальцы, руки, прыгали на одной ноге, но рано или поздно… падали. А «жидкая плоть», несмотря на то что являлась универсальным лекарством для желтоглазых «от всего», действовала отнюдь не моментально. Мысли выбить себе мозги были сейчас самыми популярными мыслями во всём Хайкорте.

Мертвые, лишенные Купели, ломались, быстро прекращая своё безрадостное существование.

— Последний вопрос — с какой радости вы меня шефом поименовали? — сварливо спросил я, перебирая руками собственное оружие, притащенное орками.

— Как мобилизованный, ты назначен комендантом крепости, — пояснил Эджин, косящийся на Волди, вставшего на задние лапы и рывшегося в кухонном шкафу, — Ахиол просил передать, что никаких задач не ставит и ничего от тебя не требует. Заселиться, принимать участие в отражении внешних угроз, никого не пропускать. Всё.

— А если я, точнее мы, просто свалим? — гыкнул я, не рассматривая подобный момент совершенно.

— Минные поля и нежить, — тут же отрапортовали братья, тут же добавляющие, что в спину стрелять не будут. Не понадобится.

Класс. Но… почему бы и нет?

Собирались мы недолго, да и телегу Трайкеры подкатили заранее. Правда, совсем ни к месту зарядил дождь, опускающий, как обычно, витающий над городом туман до самых его плит. Я с девчонками и жутко нервничающей Нимеей был далеко не один, отовсюду то и дело слышался скрип колёс, а уж по части страха город так вообще бил все рекорды. По дороге мы состыковались с ворчащим Теодором Рейхгарденом, рядом с которым тяжело шагал здоровенный Даунтон Фаулт, бармен «Апатии» и, возможно, её новый владелец. У гнома-колосса был лишь один небольшой вещмешок, перекинутый через плечо. Встретился нам и Джераль Уинстон, механик, сделавший пребывающую у меня на роже маску. У него, как у настоящего белого человека, ноша была больше — на телеге кроме нужного и полезного еще сидела неслабо поддавшая с раннего утреца Пенелопа Кайзенхерц, матерящая всё подряд, кроме своего начальства. Нас она по причине тумана не обнаружила, так что даже получилось погрузиться с ней в разные вагоны поезда.

— Не забудь, что я тебе сказал в самом начале — ты арестован, — строго напомнил я Волди, — Можешь спокойно бегать от Злюки по крепости или жаловаться нам, если будет доставать.

Кот, который, наверное, никогда в жизни еще не выглядел таким откормленным, причесанным и довольным, со всей страстью закивал головой.

— Охренеть, — часом спустя выдал я, выглядывая в окно, — Просто встать и…

— А ты думал, — ехидно хмыкнул притулившийся рядом Эджин, которому я, из-за тесноты от шмоток, народа и стволов, едва ли не на колени залез.

Было от чего поражаться нецензурно. Внутренний хайкортовский состав медленно набирал скорость, позволяя нам с очень удачного ракурса насладиться плодами трудов желтоглазых трудоголиков. Новый район, тот, что позволит Пятну превратиться в Каплю, уже был почти достроен!

…отличался он солидно. Сплошь огромные капитальные здания, слегка поблескивающие под лучами солнца. Здоровенные, с уникальной архитектурой, минимум в три этажа, они ни разу не выглядели жилыми. Музеями, дворцами, крепостицами или еще какой ересью, но ни у кого под Пятном не было столь огромных и просторных хором. Исключая, разумеется, Ахиола, проживавшего в титаническом храме-мэрии. Взглядом я поискал новую больницу, но так её и не обнаружил. По размерам каждое второе здание походило на лечебницу.