— Меня не было дома в тот момент. Когда я вернулся, моя жена и маленькая дочь… — Алексей болезненно сморщился. — Я увидел эту тварь на кухне, и она дожирала мою милую Кристину! — чуть ли не криком закончил он и затих, прежде чем рассказать далее. — Я убил эту голую кровожадную тварь собственными руками! Он пытался кусаться и царапаться, широко открывал рот и громко клацал окровавленными зубами. Ярость кипела во мне, дав просто невероятную силу, и его шея хрустела в моих руках пока он не издох. Я поклялся отомстить всем, кто виновен в этом. Я поклялся убить всех, кто породил этих тварей. И я непременно сделаю это, когда узнаю кто за этим стоит!
В воздухе нависло напряжение и волнение. Я посмотрел на Алексея. Это был совсем другой человек. В его глазах я видел злобу и ненависть. Губы сжались, и рот исчез. У него забрали тех, кого он так любил, и он был готов на всё ради отмщения.
— Лёш… мы поможем тебе в этом, — сказала девушка мягким голосом и положила ему руку на плечо. Наш водитель ничего никому не ответил, продолжая вести автобус.
Пара десятков минут спустя Алексей мягко притормозил, молча вышел из салона и спокойно дополнил исчезающее количество бензина в баке припасённой канистрой. С такой громадиной, укреплённой броней, топливо сгорало гораздо быстрее.
— Вот бы хватило туда и обратно, — вырвалось тихо у него изо рта, когда он выбрасывал последнюю канистру за обочину. — А если нет, то берегитесь, твари, стоящие на моём пути обратно к базе. Я не оставлю ни одного из вас в живых.
Поля за окном не кончались, и приближение города всё более ярко становилось мечтой, нежели ожиданием. Захаров множество раз крутил карту перед собой и складывалось впечатление, что он в ней запутался, ведь Трудовое не должно быть далеко. Не помню, сколько мы уже ехали. Лере надоело сидеть в одиночестве в своём углу, и она подсела ко мне, положив голову мне на плечо. Аромат её волос сводил меня с ума. Я обнял её и прижал поближе к себе. В этот момент я поймал взгляд Алексея. Он, улыбаясь, смотрел на нас, игнорируя дорогу, но я был очень усталым, чтобы сказать об этом, и закрыл глаза. Поездка утомила всех нас.
В идеале мы должны были достать еды, набить голодные желудки и найти место для ночлега, утром же возвращаться на базу. План трещал по швам и рвался после сожжённой войной и пожарами третьей деревни по счёту, которую проезжали. Военные пытались навести порядок в населённых пунктах, где особенно остро стояла проблема нападения этих жутких тварей, но все методы обратились против них самих: разрушенные строения и огромное число жертв сопровождали их везде. Они были в меньшинстве, и поэтому победа была не на их стороне, несмотря на тяжёлое вооружение.
Алексей больше нашего понимал, что необходимо передохнуть, но останавливаться в этих местах было сродни самоубийству, и он упрямо продолжал давить на педали автобуса. И бодрость он безуспешно пытался найти в сигаретах, которые курил в немыслимых количествах. Я же от взгляда на все эти ужасы даже забыл о своём небольшом пристрастии. Я редко поддавался данной вредной привычке раньше, до пришествия страшилищ, сейчас же не хотелось прикасаться к этим злосчастным белым трубочкам вообще.
— База вызывает «Последнюю Надежду», ответьте! База вызывает «Последнюю надежду», ответьте! Приём! Меня кто-либо слышит?
— Тсс!..! — неожиданно возникли помехи и сигнал с базой прервался. — Вы пожалеете о том, что оказались здесь!
— Что там, внизу? Смотрите, парни!
— Оно… приближается?!
— О, нет! Пилот! Бери влево, скорее!
— Черт мы подбиты, мы падаем! Штаб, штаб мы падаем! Наши координаты…
— Аааа!
Оглушённый, с мутной пеленой на глазах, я лежал возле вертолёта и вижу, как меня окружали эти самые монстры. Их скопилось десятки и сотни, их тьма, они смешивались в один большой невнятный объект, враждебный, готовый поглотить меня в любую секунду… Пока взгляд не различил самого большого, жуткого, похожего на…
Проснулся я оттого, что Алексей громко кашлял. Открыв глаза, я сосредоточил на нём взгляд — выглядел он неважно. Сухой кашель, как при ангине, или гриппе, но была ли это простуда? Инфекция?! Эта мысль пронеслась в моей голове как пуля. перво-наперво испугался, не больны ли мы с Лерой? Неужели Алексей заразился? Рука машинально потянулась к пистолету, сам не знаю почему.
— О, ты проснулся! Ну и здорово тебя трясло! — обеспокоенно посмотрев на меня, сказал Алексей.
— Сколько сейчас времени?
— Время на часах 21:21, — ответил он, покашливая в руку. — Ты прямо-таки помешан на времени. Знаешь ли, это не нормально.
— А с тобой что? Ты болен?
— Да пустяки. Простыл, наверное. — Он закурил ещё одну сигарету.
Сигареты! Он же за этот день выкурил почти всю пачку. Я уж думал, что у него инфекция и он заражен, а он просто злостный курильщик. Как было глупо подозревать его в этом. И как я счастлив, зная, что ошибался. Эти сны когда-нибудь сведут меня с ума.
— Мы, вроде бы, уже уехали далеко от базы. Где мы находимся?
— Вокруг такой густой туман, что ни зги не видно! А может это и дым… Я не вижу совпадений с картой. Видел, сколько полыхающих деревень и городков мы видели? А может это вообще людской пепел, разносимый ветром по округе, — вопреки оптимистичному характеру Алексея, сказал он это с отчаяньем в голосе, который я никогда у него ранее слышал, и стало по-настоящему страшно за происходящее в мире.
Парой секунд спустя я почувствовал нежные объятия Леры, вернувшие в реальность, не такую пугающую как размышления о судьбе планеты.
— О, ты проснулась. Смогла поспать? — смотря ей в глаза, поинтересовался я.
— Да, и вполне хорошо. Правда, не так удобно-ка на базе, но и так сойдёт, — сказала Лера, доставая зеркальце, и расчёсывая волосы.
— Что ты вытворяешь? — Улыбнулся я.
— Не видно? Я расчёсываюсь!
— Но зачем? — моя улыбка стала шире.
— Ну, я же в первую очередь женщина, а женщине нужно хорошо выглядеть, а уж потом могу быть и солдатом, и прачкой, и кухаркой.
Удивив и рассмешив, эта прекрасная девушка вызвала мягкие покалывания в моём сердце. В эту секунду почувствовал странную душевную связь с ней. Я понял, как она мне дорога и как мне будет сложно без неё. И следом ощутил непонятную тревогу внутри: я смотрел на неё, прихорашивающуюся и улыбающуюся; перевёл взгляд на Лёшу, но он спокойно вёл машину на средней скорости. Всё было до безобразия привычно и нормально, как и предыдущие несколько часов подряд, но неприятное сжимающее органы чувство тревоги не отпускало меня.
Это было предчувствие?
— Осторожно! — Лерин крик на высокой частоте пронзил салон автобуса.
— Вот, чёрт! — громко ругнулся Алексей Захаров.
Череда металлических звуков наполнила салон автобуса оглушающим скрежетом, шины визжали от сильного трения с асфальтом. Бронированный транспорт потерял управление при столкновении с чем-то огромным, что в момент пронзило шины по левому борту и автобус резко накренился, теперь уже чиркая дорогу металлическим диском с режущим ухо шумом. Страх Алексея вынудил его поворачивать руль перед столкновением с неизвестной опасностью, и именно это сейчас заставило бывший маршрутный транспорт нестись прочь от узкой областной дороги к обрывистой обочине.
Сложно описать что именно творилось всё это время внутри салона: вещи и оружие швыряло из стороны в сторону, как и нас с Лерой. Пытаясь крепко держаться за кресла, мы только претерпевали очередное фиаско.
— Держитесь крепче! — закричал Алексей, уцепившись за руль, и всеми силами давил на педали тормоза.
Автобус терял скорость, но её хватило, чтобы достичь небольшого обрыва. Транспорт начал крениться вниз. Деревья, хаотично выросшие в этом небольшом леску, подпирали бронированную махину с бортов и это остановило его падение на бок, но не вперёд: достигнув «носом» жёсткого дна небольшого оврага, автобус медленно переворачивался на крышу. Я беспрестанно кричал Лере о том, что всё скоро закончится, чтобы она не отпускала поручни и прижимала голову от летящих сумок, успевших уже несколько раз набить нам обоим синяки. Девушке в последний раз приложило так сильно, что у той пошла кровь в височной области, и вся её чудесная причёсанная недавно голова превратилась в спутанные лохмы. Валерия плакала от испуга и боли, а смертельный аттракцион даже и не думал заканчиваться. Когда же автобус сделал переворот, поменяв пол на крышу, я улетел первым в лобовое стекло вместе с нашим скарбом оружия и коробками для еды, одеждой и мешками. Что-то прилетело мне вновь по голове, что-то тяжёлое - в грудь, сбив дыхание. Я не готовился вновь проститься с жизнью, но обстоятельства давили, и я терял надежду на успешный исход, пока не услышал голос полюбившейся девушки, которой удалось каким-то образом удержаться на месте и в последний момент упасть теперь уже с потолка автобуса. Свет в салоне погас, нахально знаменуя собой окончание произошедшей катастрофы.
