Неужели это оно?! Неужели это то самое, что военные и радио мягко называли «вирусом»?!
Отойдя от шока примерно через минуту, я насчитал красных огней около двадцати-сорока штук, но ведь это была только часть базы, которую охватывал мой взор!
Неожиданно окна начали закрываться металлическими ставнями, а я побежал к себе в комнату на пятом этаже, сел на кровать и стал вслушиваться в то, что происходило на улице. Дрожали руки, и даже мои соседи по комнате, казалось бы только что проснувшиеся, не скрывали страх, вводящий их в растерянность своей необъяснимой сущностью.
— Что происходит? — робко спросили они. — Что ты видел там на улице?
Но я не мог им ничего ответить, паника и страх съели голос, и я сейчас мог только вслушиваться в то, что происходило там, на дождливой тёмной улице, по ту сторону комнатной стены. Слышались выстрелы пулемётных орудий, автоматов, раздавались крики солдат с базы вперемешку с нечеловеческими воплями. Сердце как будто бы остановилось.
Прошло около получаса, а выстрелы не прекращались ни на минуту! Сколько же их там? Сколько это ещё будет продолжаться, и уцелеем ли мы в войне с неизвестным врагом? Ожидание сводило меня с ума и, больше не желая разделять сковывающую панику своих соседей по комнате, вновь решил спуститься вниз и попробовать разузнать хоть что-то.
Минуя таких же робких, но заинтересованных в том, что происходит, я наконец наткнулся на двоих военных прямо у входной двери. Не успел я открыть рот и спросить у них что-либо, как вояки велели подняться обратно наверх и отрезали любые мои попытки открыть рот. Я был подавлен и испуган, а адреналин, казалось, заполнил весь мой организм от пяток до лба, но я не осмелился перечить сердитым воякам и поднялся обратно, как вдруг по их рации громко и неразборчиво услышал следующее: «Они… пробили забор, эвакуируйте всех, кого смож…». И голос замолк, уступив частоту радиопомехам. После слов неизвестного с рации холодок медленно пробежал по телу. Мне опять в голову лезли вопросы: КТО они? Или правильнее было бы спросить, ЧТО они? И если они пробрались сюда несмотря на заверения о неприступности базы того офицера, то есть ли от них спасение?
На улице не замолкали звуки продолжительной и ожесточённой борьбы. Хотелось бы верить, что мы тут, в укреплённом бараке, в безопасности. За толстую сталь и вооружённую охрану никто ведь не проберётся? Как только я об этом подумал, то услышал оглушающий лязг. Я уставился на дверь, а военные передёрнули затворы автоматов и прицелились на наступающую угрозу. Любопытных на лестнице и этажах резко стало меньше: с ахами и стонами они застучали обувью к своим комнатам. Я затаил дыхание, а в голове влачилась одна мысль: чем же это могло быть? Буквально за пару минут металлическая дверь стала поддаваться натиску неизвестного существа.
— Оно ворвётся внутрь! — закричал один из военных.
— Стоим до конца! — истошно завопил другой.
Металл, не выдержавший сильного натиска, буквально разорвался в клочья на наших глазах. Тогда мы увидели его — чудовище высотой около двух метров, устрашающего, всего в крови, облезлая кожа которого вызывала ещё больший ужас. Лампа у него в животе горела ярко красным, а вместо кистей рук у него были грозные на вид мясорубки.
Внушающая трепет громадина, даже в кошмарах которую трудно представить, легко разделалась с парой солдат, что стояли на входе. С быстротой и ловкостью, коими подобная тварь не должна обладать, она разрубила их на кусочки, как повар морковку, а они даже не успели выстрелить. Цепенеющий страх сковал их, как и меня. После столь кровожадного убийства взгляд существа как будто бы уставился на меня. А мой на него. Я заметил, что глаза его были закрыты железной пластиной, и сомневался, видит ли он.
Я сорвался с места и побежал по ступенькам вверх так быстро, как позволяли ватные ноги, пытаясь спасти свою жизнь. Уровень адреналина зашкаливал до предела. Я мчался сквозь боль в висках и в боку, пытаясь убежать от смерти. Ведь не было сомнений, что он бы убил меня не мешкая, как и тех несчастных двоих. Ноги немели, но я не останавливался и, обернувшись всего один раз, тут же пожалел об этом. Я увидел это чудовище в ярости, всепоглощающей, неудержимой, как он размахивал своими мясорубками, сносил стены и перила, пытаясь зацепить меня. Он ломал и разрушал всё на своем пути. Все мысли в этот момент были завоёваны страхом, и я даже не смог поразмышлять над какой-нибудь тактикой в борьбе с этим гигантом. Я просто бежал, даже не осознавая, что в здании всего пять этажей, и в любую секунду я столкнусь со стеной и окажусь в тупике наедине с убийственным чудовищем.
Минуя лестницу на последнем этаже, я заметил лишь одну открытую дверь в коридоре и не раздумывая буквально залетел в неё, резко захлопнув за собой дверь. В комнате находились до смерти перепуганные, как и я сам, люди. Приставив палец к губам и продублировав вербально: «тише», я прошёл в угол комнаты и осторожно присел у стены. Меня трясло, как бельё на верёвке в ветреную погоду. Сердце будто поднялось к горлу, и я отчаянно пытался его проглотить.
Что будет дальше? Идея прийти сюда довольно глупая, ведь если он будет в ярости сносить стены, то наверняка доберётся и до нас, а здесь нет путей отхода. У меня, однако, впервые появилось время, которое мог потратить на обдумывание ситуации, но сначала следовало прогнать засевший в душе ужас.
По ту сторону двери стало тихо. Может быть он ушел? Какие глупые мысли иногда роятся в человеческом мозгу, но я доверился им и потому пошёл проверять догадку. Прильнув к двери и пытаясь расслышать хоть что-то, я, — как на беду, как нельзя кстати, — чихнул! Цепная реакция последовала сразу — в ту же секунду дверь превратилась в клочья! Гигант вырос прямо передо мной, он невероятным образом не задел меня своими смертоносными кулаками, когда я рефлекторно отпрыгнул. Сердце забилось с такой бешеной скоростью, с какой обычно напрягают двигатель автомобиля при въезде на горку. В голове пронеслась одна-одинокая неотвратимая мысль: «вот и всё, твою мать».
Он закричал ужасным и противным воплем и собрался нанести по мне сокрушающий удар двумя своими занесёнными рубилами. Вся моя недолгая жизнь буквально пронеслась перед глазами, как бы это плоско ни звучало. Теперь я понимал подобное тягостное чувство, а ощущение того, что сам вовлёк себя в подобную ситуацию, совершенно не успокаивало.
Но не успел я попрощаться и принять на себя удар обезумевшего чудища, как кто-то оттянул меня назад. Мясорубки, немного разодрав левое предплечье, застряли в полу, и чудище довольно комично пытался выдернуть их, приходя в ещё больший гнев.
Вернулся в реальность через мгновение и не сразу понял, что произошло. Я был ещё жив?!
Кто-то схватил меня за предплечье и с недовольством спросил:
— Жить хочешь? Вставай!
Я послушался и немедля побежал за ним вниз по разрушающейся лестнице. Вокруг стояла тишина. Люди, видимо, попрятались у себя в комнатах, либо у меня заложило уши от стука сердца. У входных ворот мы нашли два чёрных автомата, принадлежавшие ранее тем двум военным, и взяли с собой — весьма неутешительный приз от молодых ребят, старавшихся защитить нас, хоть и безуспешно.
То, что осталось от металлической бронированной двери, можно было легко переступить, и мы выбрались из здания, что называлось домом лишь одни сутки. Я несмело сделал шаг и увиденному снаружи не поверил: вся база была усеяна трупами и частями тел людей и чудищ, полыхали некоторые бараки. Свежесть ночи слабо маскировала ужасную вонь горелой и мёртвой плоти.
Вспомнил об оставшихся людях в бараках, в том числе и о своих соседях, и попросил парня вернуться за ними и спасти от того гиганта-разрушителя. Во мне кипел энтузиазм и переполнявшее чувство жизни, ведь меня недавно оттянули от цепких рук костлявой, и потому сам хотел стать спасителем для кого-нибудь, но тот был холоден:
— Мы не сможем с ним совладать. Останавливаться нельзя! Они рядом! — закричал тот, что спас меня.
