Присел напротив столовой, некогда подвергшейся массированной атаке страшных чёрных пауков-переростков, которых призвал, и только я повинен в смерти парня в тот день. Вспоминал Владимира, признавшегося мне, что спас меня от мясника, заблудшего в опасных городских улицах; детально разбирал в памяти образ Валерии и наш первый поцелуй; с удовольствием припоминал общение с Алексеем и его задорный нрав. Мне было здесь хорошо. Наверное, я бы и остался здесь, если бы не этот дар приманивать опасных мутантов. Как бы сложилась моя судьба, не будь этой непонятной огрехи в моём организме?

— Ну что, кто как будет отмечать победу?

— Постойте-ка! В нас что-то летит!

— Ребят, нас подбили, мы падаем…

— Хочешь присоединиться ко мне?

— Что ты такое?

— Не соглашайся на его условия, он дьявол! Он использует тебя и прикончит!

— Кому ты веришь? Ему или мне? Я обещаю тебе избавление и жизнь, а он просто жалкий выскочка!

Эти сны. Закрыл глаза и видел их наяву. Это уже не сновидения, а сообщения, сигналы действовать из той жизни, которую не помнил. Они цикличны, уже который раз убедился в том, что они повторяли один и тот же сюжет, раз за разом, круг за кругом: мы с группой незнакомых мне людей в вертолёте возвращались с успешного задания по подрыву стратегически важных точек врага. Мы праздновали, ликовали, но это состояние мимолётно: в корпус летел огненный снаряд одного из мутантов, а, возможно, это снаряд главного из них. Голос, будто принадлежащий дьяволу, звучал на протяжении всего видения, но я так не сообразил кому он принадлежал. Патлатый, испещрённый шрамами и кровавыми отёками, он высился надо мной или героем моих снов. Он предчувствовал победу над небоеспособным противником, раненым и отчаявшимся; главный торжествовал, рьянее нас, хотел сделать последнее смертоносное движение и одновременно звал за собой, обещая раскрытие всех тайн и избавление от боли путём превращения в них. Он разрывался от желания отомстить и восхищения своим противником, которого намеревался посвятить в секреты их существования. Он тоже был человеком? Неважно, потому что, притупляя все свои сомнения или героя сна, появлялся человек, подверженный этой инфекции, и он же единственный чёткий персонаж знакомый мне. Он говорил, что этот процесс мучителен и не щадил человеческую сущность, за что жуткий великан убил его без промедления. Какой выбор сделал в конце мой герой - не вызвало даже толики сомнений. Он покончил с собой, как это сделаю я из соображений безопасности не отдельных людей, а целого социума.

Поднёс пистолет левой рукой к виску и выстрелил. Никаких прощальных слов. Я уже всё сказал.

========== Эпилог ==========

— О! Что происходит с показателями испытуемого? Что это такое? Профессор, срочно вызовите его сюда! Пусть он подойдёт сюда сейчас же! Есть новые данные об испытуемом, — разнервничался один из руководителей проекта, обращаясь к команде исследователей.

— Что произошло? — распихивая своими массивными локтями, пробирался мужчина в халате. – Докладывайте!

— Датчики мигают как ненормальные, вот, поглядите же сами!

— Дайте мне отчёт, - холодная рассудительность не поддавалась панике, охватившей младших научных сотрудников.

— Вот, держите, профессор. — В его крепкие руки передали красную толстую папку, содержащую в себе всевозможные виды информации: схемы, графики, даты и словесные описания. — Его мозговая активность сейчас переживает самые сильные всплески.

— Что с первым субъектом?

— Нам удалось объединить симуляции, сочинив для них общее воспоминание. Лабораторию. Сознание Субъекта Один было атаковано сознанием Субъекта Два. Он всё ещё в коме. Результаты плачевные.

— Не совсем. Полученные данные говорят о том, что мы продвинулись в нашем проекте, - профессор кротко улыбнулся.

— Но не ценой жизни…

— Это неважно. Что говорят наблюдения о состоянии нынешнего субъекта?

— Он продержался почти месяц. Как вы понимаете, все созданные условия были сознательными. Мы лишь заложили в него ключевые точки и события, из которых он должен был выбираться, а его фантазия создала всё остальное, на которые был способен человеческий разум.

— Я в курсе поставленных условий эксперимента, мне не стоит напоминать!

— Извините, профессор, - боявшийся не оправдаться перед начальством, сотрудник сглотнул. Со следующим глубоким вдохом он продолжит ответ: - Сравнительно долгое время испытуемый вёл себя пассивно. Привыкал к созданному миру. Держался вдали от угроз, а затем вступил с ними в контакт после внешнего воздействия, созданного испытательной командой. Стычки были с тех пор постоянными, его сердечный ритм часто находился на критической метке. Сейчас же он испытывает нечто новое в своей симуляции, и мы пока не понимаем, что это. Вот взгляните на показатели. — Подвинул нервничающий руководитель экран своего планшета вышестоящему коллеге.

— Что ж, интересно. - Профессор почесал аккуратно стриженную начинающую седеть бородку. Опасно рано для своих средних лет. - Хм. Как он перенёс вживлённые воспоминания?

— Мы считаем, что субъект принял своё вживлённое «прошлое», хоть оно и слабо оказывало на него влияние. Ещё пара сеансов - и он забудет всё то, что мешает исследованиям. Его настоящие воспоминания преобладали. Мы думаем, что только благодаря своим навыкам он и продержался так долго. Они помогли ему справляться с виртуальными проблемами, хотя изначально, в начале эксперимента, мы не замечали импульсов в этой зоне головного мозга. Подавить их не удалось, но этого и не требовалось.

— Как он воспринял имплантат? - Длительный срок нахождения вдали важного субъекта для опытов профессор возмещал потоком интересующих вопросов.

— Мы предполагаем, что сюжетная встряска, испытываемая им в этот месяц, была вызвана этим устройством. Периодически он проваливался в сон внутри симуляции, в котором при помощи приборов мы уловили еле видимые сигналы. Если наши теории верны, то… а, впрочем, давайте спросим детали у него самого.

Их взгляды сошлись на объекте в углу комнаты, освещаемой красно-фиолетовыми лампами. Там, среди столов с пробирками и колбами различных ёмкостей, полных раздувшихся устрашающих фигур подобных детским игрушкам, к неизвестному громоздкому устройству до потолка был подключён человек. Датчики, бесконечно пищащие и сигнализирующие о его внутренних изменениях, и многочисленные иглы покрывали его, лежачего на высокой мягкой кушетке. Выглядывающие из-под кожи мышцы и худое бледное тело были напряжены, лицо выражало немую непонимающую ярость, а непонятного цвета глаза широко раскрылись. Дрогнувшими сухими губами, испытуемый сипло произнёс:

— Что за… - кашлянул из-за сухости во рту, помешкал, - где я нахожусь?

— Добрый день, субъект два. — Нажал профессор кнопку громкой связи. — Приветствуем тебя в реальном мире. - Он не смог скрыть довольство, ползающее по его лицу жуткой змеиной улыбкой.