— Эрато, ты же мой канцлер, будь спокойнее.

— Как я могу быть спокойной, когда над бедняжкой Игнис навис Рок!

Корвус и сам не раз задавал себе этот вопрос. С того самого дня, как он получил послание, Вороний Король места себе не находил, пытаясь понять, о ком идет речь. Он догадывался, что в виду имелась именно Игнис, но гнал эту мысль прочь как можно дальше.

Ясновидение оракулов — этот великий дар — имел ряд серьезнейших недостатков, главным из которых была туманность. Все знали, что, если провидец говорит тебе сделать что-то, ты обязан повиноваться, иначе произойдет нечто страшное. Вот только следование пути, указанному оракулом, отнюдь не гарантирует долгую жизнь, достаток и покой.

Человек, на которого указал перст Рока, будет вынужден, хочет он того, или нет, совершить предначертанное, а все попытки отказаться от своей судьбы приведут к кошмарным последствиям. Вот только очень даже может статься, что свершение предначертания окажется последним деянием в его жизни.

«Нет, не будет! С Игнис все будет хорошо!» — яростно подумал Корвус. — «Я запрещаю тебе, думать о плохом, Корв! Плохого не случится! Не случится!»

Он механически поглаживал Эрато, одновременно с этим, не давая себе раскисать. Наконец, верная гарпия пришла в себя, и, отстранившись от господина, вытерла слезы с мокрых щек.

— Архонтас, умоляю о прощении, — она вновь упала на одно колено. — Я не имела права давать волю чувствам.

— Все хорошо, — мягко ответил ей Корвус. — Мне тоже тяжело, но мы с тобой понимаем, что идти против судьбы невозможно.

— Да, Энофтер. Рок неумолим и жесток, но мы — смертные, делаем лишь то, что должно. Ты не раз говорил так, и я тебя слышала.

— Если слышала, то поднимись.

Гарпия исполнила приказ и замерла, ожидая дальнейших распоряжений. Это Корвус и любил в своей помощнице — несмотря на излишнюю эмоциональность, свойственную народу неба, Эрато — стоило ей только взять себя в руки — превращалась в умнейшую женщину, деятельную и бесстрашную. И даже лицо, на котором не могла спрятаться ни одна эмоция, никогда не мешало ей выполнять сложные и ответственные функции канцлера и, как сказали бы дилириссцы, первой Тени.

— У тебя есть план? — спросила она.

— Есть.

— Я слушаю, Архонтас.

— Я не мог удерживать Игнис, но в предсказании ни слова не говорится о том, что нельзя отправить несколько гарпий, чтобы следить за их путешествием.

Лицо Эрато просветлело.

— Я лично возглавлю отряд!

— Нет. Ты нужна мне здесь. Хватит и той самовольной отлучки для встречи гостей. Отлучки, не согласованной со мною, кстати говоря.

Перышко застенчиво улыбнулась и покраснела.

— Я хотела посмотреть на них лично.

«Как дитя», — улыбнулся Корвус. — «Столько живу на свете, а никак не могу перестать поражаться этим странным существам. Они так не похожи на людей». — И тут же ему в голову пришла другая — мрачная — мысль. — «А я сам сильно похож на них?»

— Я не ругаю тебя, корэ. Подготовь отряд небесных воителей и, хотя бы одну заклинательницу ветра. Пусть они отправятся следом за Игнис и будут оберегать ее, не привлекая внимания.

— Слушаю и повинуюсь, патэрас, — улыбнулась Эрато, довольная возможностью произнести неформальное обращение, которое ей очень нравилось.

Корвус задумчиво почесал переносицу.

— И вот еще что, корэ.

— Да патэрас?

— Поставь в известность Паллидия. Думаю, он должен знать, что происходит. А теперь, прошу, оставь меня одного, я хочу немного посидеть и подумать о бренности всего сущего.

Тихо хихикнув, Эрато покинула кабинет Корвуса, но чародей вместо того, чтобы вернуться в кресло, подошел к окну и открыл его. Затем он посмотрел наверх, под потолок, туда, где, раскинув широкие крылья, висела Ания. Птица не шевелилась и походило на привязанное за веревочки чучело. При этом все восемь ее умных и проницательных глаз внимательно следили за сковывающим.

— Что, старая подруга, думаешь, начинается?

— Кар, — произнесла ворона, и, сложив крылья, плавно спустилась к Корвусу на плечо, переступая по воздуху лапами, будто шла по лестнице.

— Вот и я считаю также. Но мы с тобой попробуем все-таки отвести бурю в сторону, а на случай, если не получится…

Корвус порылся в одном из карманов и достал три маленьких, искусно вырезанных деревянных фигурки. Прошептав несколько слов, активирующих заклинание, маг бросил фигурки на подоконник, и те обернулись ласточками.

Три маленьких быстрых птички замерли, изучая своими глазками-бусинками чародея, и тот коснулся каждой из них по очереди, вкладывая в волшебных существ короткое послание.

— А теперь летите, малышки, летите и делайте свое дело, — проговорил Ступивший на Путь Вечности.

Ласточки расправили крылья и порхнули прочь, в ночное небо.

— Ваше высочество, могу ли я обратиться к вам?

Игнис отвлеклась от пустячной беседы с Целительницей и посмотрела на говорившего. Им оказался тот самый полукровка, так сильно заинтересовавший отца. И он явно горел желанием что-то спросить, причем настолько, что мохнатые кисточки на кончиках ушах подрагивали от нетерпения.

Честно говоря, выглядел этот тип, как головорез: высокий, широкий в плечах, с двумя шрамами на лице и холодным блеском в золотистых глазах. При этом отливающая медью кожа, так непохожая на белоснежную кожу чистокровных лунксов, придавала ему некий шарм, чего нельзя было не признать.

— Конечно, — проговорила девушка и недоуменно повернулась к Ридгару, который эти ее слова сопроводил смешком.

— Готовься, Огонек, сейчас ты будешь засыпана вопросами по самую макушку.

«Кажется, парень нравится Кающемуся», — предположила Игнис, что сразу же улучшило и ее собственное отношение к телохранителю Тариваса.

— Так что вы хотели…? — она помедлила, давая возможность юноше представиться. К своему стыду, Игнис совершенно не запомнила ни его имени, ни титула.

— Виконт Лариэс Венатский, Щит его высочества Тариваса Вентиса, — представился юноша, сопроводив свои слова точно выверенным поклоном.

«Кажется, он еще больший зануда, чем Паллидий, а я-то думала, что такое невозможно по определению», — промелькнуло в голове у огнерожденной.

— Очень приятно, виконт, как меня зовут — вы уже знаете, а потому перейдем к главному: вопросу, — дружелюбно улыбнулась дочь Вороньего Короля.

— Какой породы ваш конь? Я никогда не видел ничего подобного!

Говорил он совершенно искренне и с неподдельным восхищением, и Игнис просто не сумела подавить улыбку. Даже на фоне своих сородичей — больших охотников до всего нового — юноша выделялся просто феноменальным любопытством.

— Это не конь, — пояснила она.

— А что же тогда?

— Их называют тантибусами и обитают эти существа в Темном Лесу. Они очень опасны и почти не поддаются дрессировке, однако отец сумел приручить одного такого.

— А как его зовут?

— Кошмар, — принцесса виновато улыбнулась, — у отца проблемы с именами животных.

Игнис нежно погладила роскошную гриву своего скакуна. Кажется, ей удалось произвести впечатление на телохранителя, потому как тот заворожено смотрел на Кошмара.

— Я читал где-то, моя госпожа Игнис, — к радости принцессы, Таривас Вентис также решил принять участие в беседе, — что лишь самые сильные из народа оборотней осмеливались подойти к этим коням.

— Да, это так, — кивнула девушка. — Этого отец нашел в личных стойлах правителя зверей.

— Зверей? — удивился Лариэс. — Но разве оборотни — не люди?

— И да, и нет. Со слов отца, первоначально все они были простыми людьми, бежавшими от ужасов Последней Войны так далеко, как только получилось. Они остановились лишь в самом центре чащоб Темного Леса. И даже не спрашивайте, каким образом им удалось пережить встречу с его порождениями. Думаю, из ныне живущих ответ на этот вопрос может дать лишь Мелис, да и то необязательно.

— Однако, — заметил Ридгар, — факт остается фактом — там беженцы повстречали кое-что, навсегда изменившее их. То, что превосходило понимание простых смертных.