Время шло, и вот, спустя почти неделю пути, наконец-то показались широкие воды Серены — реки, издревле отмеряющей рубеж Ничейных земель. На другом берегу начинались восточные графства, пораженные чумой изначальных. Именно там скрывалась цель отряда.

Поняв, что час серьезного испытания все ближе, Игнис постаралась настроиться на борьбу и как бы невзначай поинтересовалась у дилирисской шпионки:

— Скажите, госпожа Мислия, как продвигаются ваши дела со звериным амулетом?

Она почти не общалась с первой Тенью, та вообще не часто разговаривала с членами отряда и относилась к ним всем — кажется даже, к своим собственным воинам, — с изрядным подозрением. На привалах же сковывающая стремилась уединиться где-нибудь в стороне от прочих, что, в принципе, было логичным — ни один артефактор, если у него есть хоть капля мозгов, никогда не начнет творить свое волшебство в пределах радиуса эффективного поглощения — но не позволяло нормально общаться.

К тому же, помимо обыкновенной для любого сковывающего осторожности присутствовало в Мислии и нечто такое, что словно говорило: «я вас не люблю и не верю вам, я вас использую и предам, как только мне будет выгодно». В этом тоже не было ничего странного, ведь первая Тень фактически заведовала всеми тайными делами Дилириса, и все же, подобное не вызывало особого желания познакомиться с южанкой поближе.

Вот и теперь, Мислия хмуро покосилась на Игнис и потерла руку, ту самую, которую Орелия восстановила после боя с изначальными.

— Нет, — неохотно ответила она, и, догадавшись, о чем думает огнерожденная, пояснила, — но уже наметился прогресс. Вчера я наконец-то сумела подчинить своей воле паука. Кажется, творение Вороньего Короля начинает меня слушаться.

— А что насчет логова королевы?

Мислия извлекла амулет Архитектора и, прикрыв глаза, несколько секунд неподвижно сидела на лошади. Наконец, она моргнула и указала куда-то на северо-восток. — Там. Несколько недель пути. Точнее смогу сказать уже в графствах.

Игнис была довольна и таким ответом. Они двигались в правильном направлении и неизменно приближались к цели своего путешествия. На миг девушка бросила короткий взгляд в сторону Тара, отчего ее сердце привычно забилось сильнее.

«А что мы будем делать после того, как это захватывающее приключение окончится?» — подумала она — «Вернемся в свои родные дома, чтобы больше никогда не видеться? Печальная перспектива».

Она еще раз посмотрела на светловолосого красавца, который как раз о чем-то оживленно дискутировал с Блаклинт.

«Я должна признаться ему во всем… А если ответит отказом? Тогда буду точно все знать. Нужно признаться, нужно!» — Девушка зажмурилась и постаралась взять себя в руки.

Ее буквально трясло от ужаса, сама мысль о том, что можно снять маску и предстать перед Таривасом…такой, заставляла спину покрываться холодным потом.

«Нет, еще рано, еще рано!» — лихорадочно думала она, стараясь упрятать мысли о признании как можно глубже. — «Подожду немного».

С надеждой смотря во все приближающуюся реку, девушка прокручивала в мыслях сотни способов начать судьбоносный разговор, и отказывалась от каждого из них. В конце концов, она решила, что, действительно, можно немного подождать, время еще оставалось.

Лариэс был вынужден признать, что в последние дни на Ничейных землях было спокойно. Никаких монстров, никаких изначальных, никаких демонов или чего-нибудь столь же приятного. Только изуродованная древним катаклизмом земля, да становящаяся с каждой минутой больше ленточка воды.

Лишь вдалеке в небе виднелись какие-то точки — там летало нечто крайне солидных размеров, однако приближаться оно к путникам не спешило, а потому виконт не особо и обращал на него внимания.

Наконец, они оказались на пологом, покрытом песком, берегу реки. Прищурившись, полукровка сумел разглядеть на другой стороне деревья. Кажется, ели, хотя на таком расстоянии даже он не мог утверждать это с уверенностью.

— Слушайте, — после непродолжительного раздумья поинтересовался телохранитель. — Я не спросил раньше, но все же: а как мы планируем перебираться на другой берег? Река эта — не меньше мили шириной, а паромщика я что-то не вижу.

— А кстати, хороший вопрос, — согласился Мелис. — Олененок, ну так как?

— Легко, непринужденно и с комфортом, — изрекла Мислия, слезая с коня и подходя к самой кромке воды.

Первая Тень порылась в поясной сумке, а затем извлекла из нее небольшой игрушечный кораблик, выструганный из цельного куска древесины.

— Это, — не дожидаясь вопросов, заговорила чародейка, — один из немногих артефактов третьего уровня погружения, доставшихся мне по наследству от учителя. — Не скажу, что очень полезный, однако, когда нужно преодолеть широкую реку, или отправиться в плавание по побережью, лучше него не сыскать.

С этими словами она опустила игрушку на воду, и за миг до того, как убрать пальцы, прошептала одно слово. Чуткие уши Лариэса уловили его, первая Тень сказала: «плыви». И в следующую секунду игрушка начала расти, на глазах превращаясь в большую весельную галеру.

— Впечатляет, — похвалила работу первой Тени Игнис. — Компрессия пятого порядка, если не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, ваше высочество. Что и следовало ожидать от приемной дочери величайшего сковывающего наших дней, — улыбнулась Мислия и первой взошла по сходням.

Лариэса, впрочем, не обмануло ее радушие, он слишком хорошо знал первую Тень и видел, сколь та уязвлена и рассержена.

«Как же сильно ты завидуешь Вороньему Королю, Мислия?» — в очередной раз задался вопросом юноша. — «Господи, молю, дай мне сил никогда и никому такого не испытать!»

Вслух же он проговорил иное:

— Сколько у этой посудины весел? Нас с парнями хватит?

— Можете отдыхать, — рассмеялась Мислия, перегнувшись через борт и уставившись на него. — Ладья Харона управляется силой сковывающего.

— А у твоего учителя было занятное чувство юмора, Олененок, — хохотнул Мелис, вторым вступая на сходни.

— Он был редкостным ублюдком, хотя и не лишенным таланта, — фыркнула первая Тень.

— А-а, понимаю, преемственность — это наше все. — Мелис поравнялся с чародейкой и подмигнул ей.

— Думай, что хочешь, оборотень, но не загораживай проход. Чем быстрее мы переберемся на другой берег, тем лучше.

В этом она была права — им следовало торопиться, пока очередная партия каких-нибудь монстров не соберется для внезапного нападения, а потому Лариэс, не теряя ни секунды, разместил коня в центре палубы, привязав поводья к мачте, и перебрался к дальнему борту, в гордом одиночестве разглядывая реку. Отряд быстро погрузился, и когда Мислия заняла место у руля, весла сами собой опустились в воду, и судно, легко оттолкнувшись от берега, заскользило вперед.

В очередной раз поразившись возможностям сковывающих, Щит принца оглянулся, стремясь запечатлеть проклятые земли в памяти.

«Наше путешествие почти закончено. Осталось самое сложное», — думал он, наблюдая за тем, как берег все уменьшается. — «Но мы справимся, я верю».

Так полукровка и стоял, не шевелясь, и лишь когда нос галеры уткнулся в прибрежный песок на другой стороне Серены, юноша сбросил оцепенение и первым, как и положено Щиту, ступил на земли Финибуса.

К берегу подступал бурелом столь густой, что Лариэс удивленно моргнул. Эта мешанина кустов, деревьев и поваленных стволов вызывала самую настоящую оторопь, но ни разу не отменяла обязанностей гвардейцев вообще и их капитана в частности.

— Джимс, Аливер, Цилла — на разведку, — скомандовал он. — Остальным — занять свои посты.

В полной боевой готовности они простояли минут, наверное, двадцать. Все это время Лариэс изучал карту, заблаговременно прихваченную из столицы. Честно говоря, помогала она слабо, потому как была изготовлена, что называется, «на глазок», и не отличалась особой точностью. Так или иначе, но, если верить ей, отряд должен был находиться возле дороги, ведущей к ближайшей деревне, в которой можно пополнить изрядно оскудевшие за время пути по Ничейным Землям запасы, а также — уточнить маршрут. Оставалось только отыскать эту самую дорогу.