«Четыре девушки стоят передо мною…» Четыре девушки стоят передо мною, Четыре грации поют судьбу мою, И все они желанные, – не скрою, — И всех я жду, и каждую люблю. Такие разные, и столько шарма в них Я нахожу в любой, что мне подходит. И с каждой – будто снова я жених, И с каждой – всё впервые происходит! С одной мне нравится бывать в лесу, С другой гуляю я нагим по пляжу, А этой я подснежники несу, А та про Новый год мне всё расскажет! И изменяю им, и не винюсь за это. Вся наша жизнь сюрпризами полна. Одну зовут Весна, другую – Лето. А рядом с ними – Осень и Зима! «Я к докторам не обращаюсь потому…» Я к докторам не обращаюсь потому, Что сам врачую, штопаю, вправляю, А о себе порою забываю, Не жалуясь, не плачась никому. Мне кажется, ещё силён и молод, Что всё умею я и всё могу, Во мне неутолимый знаний голод — Всё я спешу куда-то, всё бегу. Я дни рожденья с неохотою справляю: Дежурных тостов шум и суета… Ведь с чем меня родные поздравляют? Умнею? – может быть, но мысль уже не та! Спокойствия хочу, но не покоя, Размеренности дум, желаний, дел, Чтоб болью я своей не беспокоил, Поменьше докучал и не бурдел… Как совместить, чтоб всё в одном флаконе, — Понять, постичь, успеть, не опоздать, Чтоб одиноким не остаться на перроне И на судьбу-злодейку не пенять?.. Как тяжело, когда письмо отправишь, В котором написал всё то, о чём мечтал, Хотел, но не достиг, тянулся – не достал, Осталось сожалеть, но не исправишь… Маме Сказать хочу (пусть будет между нами): Я чаще стал звонить, но реже ездить к маме. При утреннем звонке, на зуммере на третьем, Уже боюсь, что мама не ответит. Соседки номер сразу набираю, С тревогою прошу сходить, проверить: «Ну что, жива? Что?.. Села батарея?» И каждый раз вот так переживаю. Она мне мать, а я ей сын с пелёнок. Единственная старшая в семье — Пока она жива, я всё ещё ребёнок, Есть кто-то чище и мудрее на Земле. И вечером я жду, когда поднимет трубку, Расскажет про погоду, чем жила, А я ей – о семье, о внуках и покупках, Ну, в общем, все житейские дела… Вы берегите мам, которые остались, Которые живут заботою о вас. Уйдут они – и всё, все нити оборвались, Никто не любит так и не живёт для нас… «С трудом бреду, а за спиною – муза…»
С трудом бреду, а за спиною – муза Поникшая, уставшая со мной, Любовница, не ставшая женой, В итоге не жена, а так – обуза. Не может дать того, чего не знаю, Я не запомню то, что вдруг приснилось, А рассказать боюсь и не желаю, Что всё во мне застыло и забылось. Не знаю, сколько нам вдвоём идти осталось, А может, порознь удачней наперёд?.. Остаться одному… а вдруг пройдёт усталость? Но вот боюсь – и вдохновение уйдёт… «Одной лишь фразой наповал убили сразу…» Одной лишь фразой наповал убили сразу, Одной лишь удивили вы строкой — Не слухом, не враньём, не сплетни пересказом, Мгновенно брошенной – и так по месту, разом, Перечеркнув и мысли, и рассказы, Пронзили подло пущенной стрелой. Поверить в ложь легко, а проще – в ложь святую, Распущенную мельком, невзначай, Что, мол, на истину она не претендует Без доказательств, ведь и так поверят, чай. Ещё страшней попытка обелиться, Перекричать и убедить толпу, Попробуйте потом отчиститься, отмыться, Умаслить рок и ублажить судьбу… «Хочу душою отдохнуть, оттаять на природе…» Хочу душою отдохнуть, оттаять на природе, Но рифмы крýжат в голове – как в чане бродят: Мешают, путают, толпятся и снуют, Дремать, расслабиться и спать мне не дают. Когда освобожусь от этой я напасти, Когда смогу заняться чем хочу, — Вязать у мамы шапки научусь, А может, поищу на свете счастья. Попробовал?.. И как, что получилось? Всё валится из рук, и всё не то. Наверное, со мной уж всё случилось. Пришёл домой, снимаю я пальто… Случилось, сел. Вот здесь перо, бумага, И строчки потекли, и я живу! До смысла бытия осталось чуть – полшага, Но мысль уйдёт, когда строку прерву. «Чтó для поэта быть имущим или бедным?..» Чтó для поэта быть имущим или бедным? В нужде – так это значит злым и вредным? А может, потому, что чуть и ничего, Свободным можно быть совсем и от всего? Богатому труднее пережить утрату, Потерю имиджа, банкротство и растрату, Да и не сможет он вложить во фразы чувство, Поднявшись до высот словесного искусства. Вы скажете, что голод не поможет, Поймав кураж, на вдохновение помножить, Когда в желудке пусто и в кармане пустота? Конечно, затрудняет беднота Кутёж и мотовство, стремление к распутству, Когда на стол поставить можно лишь капусту, Но, боже мой, как ошибётся тот, Что истиной считает анекдот Про невозможность веры и высоких идеалов, Когда бы денег у меня не доставало: А как же «с милым рай и в шалаше»? Вы скажете – затёртое клише? А про кибитку, в омут с головою, Забыть про всё, пускай хоть волком воют родители, знакомые, друзья, Когда не то что думать – вымолвить нельзя полслова… Вот тут поймёшь, что состояния такого Без музы точно не преодолеть, И не поможет ни болезнь, ни даже смерть. И не нуждаешься во всех богатствах мира, Когда послышалось звучанье лиры! И я пишу… и чувствую, и грежу, Страдаю, а потом милуюсь, нежусь В экстазе построенья фраз и слов, Способных всё разбить, разрушить до основ, И заново отстроить, и подняться ввысь! И вот свершилось: строфы все слились, И на бумаге всё, что накопилось, Что пряталось и в глубине таилось, Скрывалось по углам и закоулкам, В безмолвии, протяжном эхе гулком. Катарсис, невозможное блаженство, Утрата времени. Мгновенья совершенство. |