Игорь Ларин Во мне два Я. Сборник стихов Современники и классики © Игорь Ларин, 2021 © Интернациональный Союз писателей, 2021 От автора Я, Игорь Ларин (Игорь Тарасович Шевченко), появился на свет 30 апреля 1962 года в клинике Коха, Германия. Раннее детство провёл за границей. Хорошо, что нас у мамы родилось двое и никогда не было скучно! Ну а потом, как у всех (почти): школа, институт, работа. А в «почти» художественная и музыкальная школы, а ещё спорт. Креатив достался от папы. Он прекрасно рисовал, писал стихи и играл на нескольких музыкальных инструментах. Образований получил много, и разнообразных. Это и медицина, и социология, лингвистика и экономика, управление и бизнес. Работал врачом-хирургом, руководил здравоохранением района, площадь которого превышала размеры Москвы на треть. Дважды избирался главой города и района, возглавлял местную Думу, побывал в нескольких обкомах, работал экспертом Госдумы по вопросам природопользования. Потом бизнес, производство, заводы… Писать начал с детства, но это, скорее, была проба пера. В юношеские годы написал несколько песен – конечно, о любви (был вокалистом ВИА в старших классах). По-настоящему поэзией занялся относительно недавно. Почему? – просто хронически не хватало времени! Женат, двое прекрасных сыновей. Жена не просто жена, а любовь, смысл жизни и муза! Пишу стихи как для взрослых, так и для детей, поскольку со мной в доме трое внуков! А видеть и слышать их и не писать просто невозможно! Готовы несколько стихотворных сборников, но я не тороплюсь: всему своё время. «Конечно, не типично для поэтов….» Конечно, не типично для поэтов, Как я, проснувшись рано поутру, Писать стихи, встречая день с рассветом. А мне – приятно, в лад и по нутру. Когда земли коснётся лучик света, Когда чуть слышен щебет за окном, Сажусь в кровати и ищу ответа На чувства, мысли… и пишу потом. Уже бежит строка, запела рифма, И закружилась фраз лихая кутерьма, Мгновенье – и парит, смеясь и плача, нимфа, И создаёт сюжет, играет с ним сама. Проснувшись, вижу на полу листочек, На нём мудрёных букв и слогов хоровод. Откуда что пришло? Так неразборчив почерк… Кто это написал, сам Бог не разберёт. «Я не менял фамилию и имя…» Я не менял фамилию и имя, Они меня устроили вполне, Но ставлю подпись «Ларин» я отныне: Спасибо Ларе – музе и жене! Приятно мне, и от других не скрою, Носить с любовью этот псевдоним. Я Ларин весь – и телом, и душою, — И вовсе не хочу я быть другим. «Там, где рождается мелодии строка…» Там, где рождается мелодии строка, Где фразы вдруг в гармонии сплетутся, За звуком чистым следует рука — И ноты, и слова единой рифмой льются. Где сладостный восторг, остановив дыханье, По коже пробежит и, замерев на миг, Взорвётся, ослепит и отключит сознанье, От мелочных сует меня освободит. «Поэзия – как зеркало души…»
Поэзия – как зеркало души: Ей не нужна молва аудиторий, Общенье, книги, пестрота историй… Услышал – если сможешь, напиши. Образование Есенина – семь классов, И Пушкин аттестатом не блистал, В ученье Маяковский не был асом, А Бродский, не осилив восьмилетку, Одет во фрак и белую жилетку, В Стокгольме с блеском лекцию читал Как лауреат словесности изящной. Так значит, дело не в учёбе зряшной, Феномен в чём поэта – подскажи: В начитанности, света предпочтеньи, Ведь точно не в зубрёжке и ученьи, А может, в состоянии души?.. В незримом, чутком, остром восприятии Того, что неподвластно общей братии, Весь интерес которых в прибылях лабазных? А здесь – и лёгкость, и особенность ума, И тонкость мыслей, чувств разнообразных, А может, здесь виновница она — Та женщина: любовь, подруга, муза, Которой, кажется, поэт любезен стал, С которой он взойдёт на пьедестал Иль будет мыкаться и станет ей обузой… Не знаю и не подскажет вам никто, За что боготворим и любим их …поэтов, За жертвенность, за ранние уходы, За неуменье жить, терпеть невзгоды …эстетов. За то, что пишут до петли, до выстрела в висок, На дюйм от смерти и на волосок. Их любят женщины, за ними ходит слава, Но это всё пустое – суета, отрава! Со временем вскипит и выйдет боком, Так популярность нам грозит уроком — Дороже уваженья, денег, криков «браво», А муза как пришла любовницей, забавой — Так и уйдёт, оставив вас ни с чем, Ну разве несколько томов помогут тем, Кто прочитает, вас понять и оценить, И грустно будет колокол звонить. «Небесный дирижёр готовит свой оркестр…» Небесный дирижёр готовит свой оркестр, Внизу устали ждать и нет свободных мест. Готовят инструменты оркестранты, Листают ноты, поправляют банты, Переговариваясь, смотрят на него — Неповторимого и строгого, – того, Который всё начнёт, взмахнув десницей, И полетит по небу в колеснице, И зазвучит мелодия дождя, Такая дивная и разная всё время — Ни выучить, ни повторить её нельзя: Без изменения лишь основная тема, Потоками воды сбегающая вниз. Не жанр, а так – причудливый каприс [1], Фантазиями автора навеян. И дело не в гармонии, размере, А в том, как мы его услышим, Как он звенит и разбегается по крышам. Не тот, который моросит уныло, А на душе и зябко, и постыло, А дождь-оркестр – симфонией гремит, Литаврами грохочет и дрожит, Гудит фаготом водосточных труб И откликается прикосновением к свирели чутких губ. Кого-то он баюкал, нянчил и покоил, Кого-то разбудил и дал энергии прилив, Усилив ритм и тон, и, выделив мотив, Акцент усилил барабанным боем… Потом аккордеона дышащие звуки, И замер дирижёр, и опускает руки. И пробегают струйки по стеклу, К которому прижмусь, лицом прильну, Чтобы услышать шёпот кастаньет. И всё затихло и сошло на нет… вернутьсяКаприччио, каприс (итал. Capriccio, фр. caprice) – произведение академической музыки, написанное в свободной, причудливой форме. |
