Но в саду не оказалось ни души. Лишь одинокий соловей напевал грустную песню, прячась в густых в зарослях плакучей ивы.

— Где он? — я прижала к стене даже не думающего сопротивляться охранника, — где лорд Ричард Линдсей? Или как вы тут его называете?

— Позвольте, я провожу вас, моя госпожа, — второй, явно не обрадованный перспективой поджариться заживо, поклонился, указывая направление.

Неужели здесь есть еще потайные места?

Верзила, которому я едва доставала до подмышки, смиренно опустив голову, вел меня к месту заточения Рика. Мне казалось, что мы обходим замок по кругу уже третий раз, и охранник просто тянет время, но он уверял, что так только кажется и совсем скоро мы придем.

— Вот это место, госпожа…

Мой взгляд уперся в каменную кладку, выглядящую как тупик, но сквозняк, колышущий выбившуюся прядь, подсказал, что выход все же где-то близко.

— Я могу рассчитывать на вашу поддержку, если меня будут судить за невыполнение приказа? К заключенному никому не дозволено приближаться.

Я благодарно кивнула и сняла с его груди фонарь. Если вампиры так чтят подобного рода сувениры, надеюсь, это поможет парню не заиметь проблем.

Разобрав корпус медного светильника, я достала колбу для вечной свечи и пустила разряд. Вспышка света озарила полутемный альков, в котором мы остановились, и охранник, с трепетом приняв подарок, стал на колени.

— Надеюсь, это поможет. Спасибо тебе.

Он толкнул стену, и та с легкостью отъехала в сторону.

Я набрала побольше воздуха, собираясь с духом. Хватит недосказанности и лжи. Я устала жить, не понимая, что он чувствует ко мне. Его показное равнодушие, черствость, холодность выматывают, тянут жизненные силы, медленно убивают. И я имею право потребовать правды!

Проход к месту заключения Рика был отделен от сырого тоннеля темной плотной занавесью. Никаких железных засовов, роты караула и магических орудий. Странно. Не так я представляла себе тюрьму вампиров. Но ведь раньше я уже видела это место!

Именно здесь проходили пытки Шторма, когда он стоял против всех, не желая отказываться от нас с мамой.

Пустынная площадь, выложенная черным гранитом, черные тучи, нависшие над головой, ледяной ветер, завывающий унылую мелодию, и шум беснующегося моря, соленые брызги которого иногда все же прорывались внутрь высокой ограды.

Рик стоял у стены, смотря в расщелину. Он не был похож на измученного узника, его плечи не сникли под тяжестью наказания, наоборот, он стал еще мощнее, сильнее, выше… Белоснежная рубашка обтянула широкую спину так, что каждая мышца была отчетливо видна сквозь ткань.

Рик почувствовал меня сразу. Я поняла это потому, как он замер, по напрягшимся плечам, но он так и не обернулся. Наверняка, это стоило ему усилий.

Я сделала робкий шаг, чтобы приблизиться к нему, но тут же была остановлена грозным приказом.

— Тебе лучше уйти!

Сердце забилось в горле, мешая дышать. Будь, что будет. Пусть он кричит, пусть прогоняет, но сама я не уйду.

Я продолжила приближаться к Рику, чувствуя, как с каждым шагом меня тянет к нему все сильнее. Мне так хотелось, чтобы он обернулся, раскинул руки, чтобы поймать меня, спешащую в его объятья, но он продолжал стоять неподвижно, скрестив руки на груди. Все, чего я была удостоена — небольшой поворот головы и взгляд вскользь.

— Здесь холодно, — его голос с тал мягче? Или мне показалось.

— Ты же согреешь меня?

Мой голос был тихим и дрожал от наворачивающихся слез. Я понимала, что несу чушь, но сил сдерживать себя просто не осталось.

— Ты не должна здесь находиться! — суровые нотки вернулись.

— Рик, посмотри на меня, пожалуйста, — я уже даже не пыталась остановить слезы.

Я слышала, как он сглотнул и тяжело потянул воздух.

— Виктория, я не тот, кто должен был стать твоим первым мужчиной. То, что произошло между нами…ничего не значит.

Была ли готова я к тому, что Рик опять начнет отрекаться от меня? О том, что будет говорить о правильности своих поступков, об ответственности и о том, что я глупо веду себя? Конечно! Вот только сердцу не объяснишь, оно чувствует, что все, сказанное им — чистейшая ложь.

— Я был вынужден сделать это. Прости.

Я стояла позади него и ловила каждый звук. Я глубоко вдыхала знакомый запах и любовалась тем, как ветер играет его волосами.

— Рик… — осмелев, я преодолела последние полметра, разделяющие нас, и обняла его, прижимаясь мокрой щекой к спине.

Рик положил свои пальцы сверху моих ладоней, чтобы расцепить их, убрать, оттолкнуть меня, но остановился. Казалось, что ласковый огонь окутал наши руки, словно соединяя их.

— Поэтому ты стер мою память?

— Именно поэтому! Ты могла неправильно понять причину моих действий.

— И какая же она, эта причина?

Рик резко развернулся и сжал пальцы на моих плечах. Мы смотрели друг другу в глаза, и я была готова умереть в этот миг, чтобы моя жизнь окончилась в его руках, которые, хоть и жестко, но все же касались меня.

— Спасти твою жизнь.

— Это все?

— Все. Только это, — он убрал руки, снова скрестив на своей груди, и на его лицо вернулась маска.

— Поэтому ты чуть не убил Ворана? Поэтому утащил с праздника в самый разгар веселья? Я все понимаю, Рик! Я не ребенок! Скажи, что ты любишь меня! Рик!

— Ты слишком юна. Ты принимаешь за любовь то, что ею не является.

Он вернулся к стене, снова отворачиваясь от меня, всем своим видом показывая, что не хочет продолжать разговор. Но я же права! Я чувствую!

— Поэтому называл своей девочкой, когда я упала с лошади? Я же слышала, Рик! Я все помню!

Рик снова напрягся.

А я попала. Наконец, я нашла место, за которое могу зацепиться.

— Я женат, Викки. И это не изменится в ближайшем будущем. Я ничего не могу тебе обещать, кроме мучительного ожидания.

— Ты снова решил вместо меня, как будет лучше! Но что, если я готова ждать?

— Ты должна жить! Должна выбирать…тем более, что теперь у тебя действительно есть выбор.

Макэйо? Но он вовсе не тот, о ком я мечтала.

— Я сделала свой выбор, Рик…

Я снова подошла к нему и потянулась, чтобы обнять, но Рик резко перехватил мои запястья, отстраняясь.

— Я не люблю тебя, Виктория. Забудь меня. Так будет лучше для всех!

Странно, но я спокойно отреагировала на эти слова. Сил плакать больше не было. Боль просто выжгла слезы. И, возможно, сердце, потому что на его месте стало пусто…

Рик разжал пальцы, и я смогла высвободить руки, чтобы покинуть это проклятое место. Но почти у самого выхода, я обернулась.

— Верни то, что принадлежит мне. Я хочу помнить…

Рик убрал с лица волосы и посмотрел в небо.

— Ты вспомнишь…

— Ты совсем не выходишь из комнаты. Может прогуляемся? — Кэсси протянула нейтрализатор, но так и не дождавшись моего внимания, поставила фиолетовый флакон на место.

Я безразлично пожала плечами, встала с постели и перешла к столу. Именно так проходили неделя за неделей: я спала, ела, потом снова ела и ложилась спать…

— Ну, хочешь, я позову Шико?

Шико много лет служил моему отцу, и был приставлен ко мне совсем недавно. Этот вампир-полукровка имел отличное обоняние, но при этом оставался равнодушен к зову крови. Благодаря чутью, Шико безошибочно считывал людей, предвосхищая зло или опасность, которую они могли бы нести. А еще он знал миллион историй и мастерски, словно артист, вдохновенно и с азартом рассказывал их мне. И мне он нравился. Во-первых, только у него получалось отвлечь меня от тягостных мыслей. И во-вторых, Шико обладал чутьем не только на запахи, он отлично чувствовал тот самый момент, когда ему нужно замолчать и исчезнуть. Бесценный дар!

В дверь постучали, и тут же я почувствовала присутствие отца.

— Викки, я не могу смотреть, как ты постоянно плачешь. Что я могу сделать для тебя?