— Не я, мой алхимик Проспер сделает это.

— Мне не нравится, что ваша сестра так тесно общается с пришельцами, — перешептывался Лапьер с Аннетт, пока Шевалье мрачно наблюдал ту же самую картину из другого конца залы.

— Пусть наслаждается ролью великосветской дамы, пока может, — равнодушно произнесла девушка.

— Вы так хладнокровны, Аннетт, это даже пугает меня.

— За место под солнцем нужно бороться, дорогой Лапьер. У Маргерит было все, о чем только может мечтать женщина, но она уже стара, подумать только, ей двадцать девять лет! Возможно, она сама мечтает поскорее воссоединиться со своим покойным графом, не оставившим ей наследников, — усмехнулась Аннетт. — Если вы до конца исполните то, что о чем я вас просила, я безоговорочно стану вашей женой и разделю с вами богатства моей дорогой сестрицы.

— Аннетт, для меня нет богатства дороже, чем вы!

— Так докажите это, Жак.

— …мне все вокруг твердили, что алхимики и прорицатели — вчерашний день, — продолжала Маргерит. — Меня даже поднимали на смех, мой муж, упокой Господь его душу, тоже не верил в это и третировал Проспера, а у меня было много причин признать его дар.

— Мадам де Круа, а этот ваш Проспер… где вы с ним познакомились? — полюбопытствовал Доктор.

— Ах, так ведь он же мой бывший садовник.

— У садовника внезапно открылся дар ясновидения? — удивилась Романа.

— Это произошло около семи лет назад, когда над нашими лесами пронеслась падающая звезда.

— Так, интересно, — вставил Доктор.

— Однажды Проспер ушел в поисках побегов диких яблонь для моего сада, а вернувшись, изменился.

— Как вы это поняли? — спросила Романа.

— Он начал предсказывать. Сначала какую-то мелочь вроде погоды на неделю вперед, затем все больше и больше. Он предсказал смерть моего мужа с точностью до дня и часа. А потом он сказал, что на Прованс идет чума, но он не знает точно, когда это случится. Проспер сказал, что нужно построить дом, который он сможет перенести по воздуху в случае опасности, и я безоговорочно ему поверила. Так что этот особняк совсем новый.

— Из каких материалов он построен?

— О, я не вникаю в такие вопросы, но Проспер договаривался с каменщиками, они даже ходили на неизвестную мне каменоломню куда-то в лес.

— Каменоломня в лесу? Интересно, — почесал в затылке Доктор. — Вот что, Ваше Сиятельство, ведите-ка нас к вашему алхимику, будем разбираться с его алхимией.

— Идемте, — согласилась мадам де Круа.

— Маргерит, куда вы? — подхватился Шевалье. — Позвольте вас сопровождать!

Графиня усталым кивком дала понять капитану, что разрешает ему выступить своим конвоем.

— Куда же вы, капитан? — заволновался Лапьер.

— В лабораторию Проспера, — ответила за него Маргерит. — Месье Доктор чем-то обеспокоен.

Четверо вошли в затемненную каморку. Романа, конечно, ожидала увидеть что-то подобное, но «лаборатория» сильно ее поразила. Она была настолько запущена, что годилась для проживания только паукам, и это в таком-то шикарном особняке!

— Проспер! — тихо позвала бывшего садовника графиня. — Это я, госпожа де Круа, вы слышите меня?

— Камни, камни оживают… — бормотал в темноте полубезумный Проспер.

Доктор зажег с помощью отвертки два настенных светильника, взял стул и деловито уселся напротив «пациента». Тот уставился на него испуганными стеклянными глазами.

— Итак, месье, что с вами произошло? — внимательно вглядывался Доктор в лицо садовника.

— Камни… — продолжил бормотать Проспер, хотя по его мимике было понятно, что он собирался сказать что-то другое.

— Какие камни? Расскажите мне.

— В лесу… камни.

Доктор подмигнул Романе, довольный, что дело сдвинулось с мертвой точки.

— Какими они были? Большими или маленькими, рядом с ними были ямы?

— Они… они сказали… Земля покорится! — страшным, нечеловеческим голосом произнес Проспер и потерял сознание.

Маргерит вскрикнула, Шевалье схватился за шпагу, но Романа поспешила их успокоить и вывела из каморки.

— Доктор, какие есть идеи? — осматривала она «алхимика» в обмороке.

— Дело серьезное, Романа. Если де Круа говорила о том, что действо состоится сегодня, значит, подготовка к вторжению уже идет полным ходом.

— Как ты считаешь, те камни, о которых говорил Проспер — это фрагменты метеорита или нечто иное?

— Это могли быть обломки корабля или метеорита, которые способны принести на Землю любую гадость, как тут угадаешь?

— «Камни оживают». Тебе известны каменные формы жизни кроме плачущих ангелов?

— Кроме плачущих ангелов? Встречалась мне одна раса… Романа, я обожаю тебя! –осенила Доктора какая-то мысль. — Я просто тебя обожаю!

— Да, Доктор, и я тебя, но все-таки, что с той расой? — невозмутимо сказала Романа.

— Пайровайлы. Это форма жизни из каменных пород и магмы, на своей родной планете селятся обычно в вулканах, обладают способностью к телепатии по типу паразитов, — Доктор словно пересказывал отрывок из научной энциклопедии. — У них есть младшая ветвь — плантвайлы, я слышал о них, но никогда не видел. В отличие от старших собратьев, эти могут плодиться где угодно независимо от температуры, но есть одна особенность.

— Какая?

— Плантвайлы — это раса-вирус. Они разрастаются каменной коркой по всей планете за считанные дни, после чего им нужна следующая жертва.

— Метеориты! — догадалась Романа. — Как бы еще они разбрасывали свои споры по космосу?

— И я о том же.

— Ты уверен, что мы столкнулись с плантвайлами?

— Еще нет. Романа, просканируй своей отверткой стены и пол этой комнаты, а я просканирую мозг Проспера, мы синхронизируем данные, и будет понятно.

Романа обошла с отверткой всю каморку, но не могла найти ничего необычного, до тех пор, пока около одной плиты не зафиксировались подозрительные возмущения.

— Доктор, мне кажется, я нашла источник телепатического сигнала! — сообщила таймледи.

— Прекрасно, синхронизируйся с моей отверткой.

— Смотри, этот камень, он зомбировал Проспера! — воскликнула Романа, сверяясь с результатами сканирования.

— Ну, с одним камнем будет справиться легче, чем с армией огненных великанов, — улыбнулся Доктор.

— Он здесь не один, их полно по всему дому в разных местах.

— Ерунда. Мы с тобой справимся в два счета.

Маргерит и Шевалье вернулись в залу в состоянии шока. Графиня схватила фужер и принялась пить воду крупными глотками, впервые в жизни не заботясь о манерах и этикете.

— Что случилось, дорогая Маргерит? — с притворной заботой спросила ее младшая сестра.

— О, Аннетт, это ужасно, просто ужасно!

— В Проспера словно дьявол вселился! — сказал Шевалье, выпивая залпом целый бокал вина. — Нет, не словно, так и есть! Мы сами видели своими глазами.

— Что вы видели, капитан?

— Он совершенно обезумел и говорит какие-то жуткие вещи не своим голосом.

— Постойте, но как же… — растерялась Аннетт. — Он что, теперь не сможет перенести особняк?

— Я больше не желаю никаких переносов! — категорично заявила графиня де Круа. — Я предпочитаю умереть от чумы, чем от рук какой-то дьявольщины!

— Ваше Сиятельство, но в вашем поместье мы в безопасности! — возразил Шевалье.

— Пока, капитан, пока в безопасности! — резко возразила Аннетт. — Чуме ничего не стоит добраться сюда!

— Сестра, поверь, то, что мы задумали, гораздо хуже!

Аннетт быстро переглянулась с Лапьером. Она незаметно передала ему маленький мешочек с неизвестным содержимым, которое Лапьер аккуратно высыпал в питье для графини и капитана.

— Что-то голова закружилась, — отпив немного воды, пожаловалась Маргерит. — Должно быть, переволновалась.

Ее веки начали тяжелеть и слипаться, а следом повалился и Шевалье.

— Ну, что встали? — прикрикнула на слуг Аннетт. — Не видите — господам плохо? Лапьер, за мной.