Вечером выдалась чудесная погода: после жаркого дня при полном безветрии в воздухе разливалась приятная прохлада. Горожане забросили свои труды и гуляли в центральном парке, срывая спелые плоды прямо с деревьев и тут же поедая их, а чистую родниковую воду можно было взять в маленьких изящных фонтанчиках, в изобилии имеющихся в округе.

Доктор и Романа довольно органично вписались в светское общество. Они вели с местными жителями беседы на различные темы, пытаясь больше узнать об их поселении и Риконусе в целом. В основном, все как один нахваливали город и своего лидера Кирена, говорили о том, что на Старой Земле никто не мог и мечтать о том, что когда-нибудь наступят столь благоприятные времена для человечества. Тем не менее, таймлорды не могли добиться никакой конкретики, когда дело касалось истории города — все было словно подернуто туманом, люди тактично отмалчивались или меняли тему разговора.

Романа краем глаза заметила Каллисто, которая робко стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не решалась заговорить с ними.

— Вы хотели что-то спросить? — осторожно поинтересовалась повелительница времени.

— Давайте отойдем с дорожек, — предложил Доктор, рукой подзывая к себе Каллисто.

— Вы новенькие в нашем городе, — зашептала девушка, прячась вместе с Доктором и Романой от взора посторонних под ветками акации, — возвращайтесь туда, откуда пришли, так будет лучше для вас.

— Но почему?

— Здесь не все так хорошо, как кажется на первый взгляд.

— Ну, об этом мы догадывались, — не удержался Доктор.

— Понимаете, мы все подчиняемся Кирену. За неподчинение полагается изгнание. В последнее время у нас было много изгнанников, вчера им стал мой друг Акио. Изгнанники никогда не возвращаются назад.

— В чем именно вы должны подчиняться? — уточнила Романа.

— Я понимаю, это прозвучит глупо, — смутилась Каллисто, — но мы просто не должны задавать никаких вопросов. Соблюдать правила о неконфликтности. Жить и наслаждаться жизнью, не забивая голову проблемами, как говорит Кирен. Мы принадлежим Новой Эре.

— А что это у вас всех за след на предплечье? — бесцеремонно спросил Доктор.

— Это? Ах, это шрам от прививок, нам регулярно их делают во избежание эпидемий.

— Необычная форма у шрама. Вы позволите взглянуть?

— Нет! — внезапно переменилась в тоне Каллисто. — Я не могу больше с вами разговаривать: люди Кирена могут быть повсюду, а вы подумайте над моими словами.

Сказав это, горожанка исчезла в глубине сада.

— Все чудесатее и чудесатее! — устало произнес Доктор, плюхнувшись на скамейку. Этот день его изрядно притомил.

— Каковы твои впечатления? — поинтересовалась Романа.

— Каллисто полностью права в своих подозрениях. Я видел такие места сотни раз: людям пудрят мозги сказками о всеобщем счастье, мнимом или реальном, проворачивая под шумок свои грязные дела. Вопрос только — какие?

— Похоже, самих жителей все устраивает.

— Конечно, устраивает! До поры до времени. Человеческая природа такова, что иногда она может любые, даже в целом хорошие и правильные идеи превратить в пустой пшик, за которым скрывается лишь выгода власть имущих, но никак не попечение о народе.

— Так вот какого мнения ты о политиках? — в шутку обиделась Романа.

— Романа, не сравнивай себя с такими, как Кирен. Однако Высший Совет Галлифрея — тот еще серпентарий, искренне сочувствую, что тебе пришлось в нем обретаться.

Доктор по-прежнему поддерживал беседу, но по его телу начало разливаться неприятное чувство. Его бросало то в жар, то в холод, к горлу подступала тошнота, а мысли в голове стали путаться, как узоры в калейдоскопе.

— Доктор, — забеспокоилась Романа, — ты в порядке?

— Зн-нобит чт-т-то-то, — простучал тот зубами.

Таймледи хотела позвать кого-нибудь на помощь, но вскоре сама обнаружила, что ей немногим лучше Доктора. Слабость валила с ног настолько, что невозможно было даже сидеть, не то что стоять или идти.

— …они упали прямо здесь, — последнее, что услышала Романа перед тем, как погрузиться в полубредовое забытье.

Этим утром Каллисто чувствовала себя неспокойно. Она нашла амулет Акио, который тот ни за что бы не бросил, уйди он добровольно. Значит, случилась беда, и она ничем не могла помочь своему другу. Девушка вздрогнула, услышав голос Кирена:

— Каллисто, мне нужно переговорить с тобой.

— Да, лидер?

— Что ты держишь в руках?

— Ничего, — быстро пряча амулет в складках платья, ответила девушка.

— Обманывать нехорошо. У нас запрещено обманывать. Скажи-ка мне, что за странные речи ты ведешь с пришельцами?

Каллисто вся сжалась от страха перед этим благостным с виду человеком, во взгляде которого было нечто змеиное, нечто, внушающее ужас.

— Они хотят жить вместе с нами, зачем препятствовать и закладывать в их головы и души сомнения? Или ты эгоистка, не желающая делиться добром с окружающими?

— Кирен, я ничего такого не имела в виду… — пыталась оправдаться Каллисто.

— Хорошо, не переживай. Пройдем со мной, я развею все твои подозрения насчет Акио.

— Куда?..

— В храм науки. Ты увидишь то, что видят очень немногие из горожан.

Кирен привел девушку внутрь роскошного здания, наполовину сделанного из мрамора, наполовину — из стекла. Каллисто с любопытством озиралась вокруг: колбы, пробирки, диагностическое оборудование, измерительные приборы, какие-то центрифуги и огромные резервуары с непонятным содержимым напрашивались на очевидный вывод.

— Это лаборатория?

— Это место, где рождается наша жизнь. Наша вечная жизнь. Тебе же всегда было интересно, как изготавливается эликсир молодости?

Сердце Каллисто было готово выскочить из груди от тревожного предчувствия, охватившего его.

— Я предлагаю тебе принять непосредственное участие в процессе, — все с той же отвратительной издевкой в голосе говорил Кирен, — и внести свой неоценимый вклад в счастливую жизнь человечества Новой Эры.

— Что ты собираешься со мной сделать? — запаниковала горожанка, увидев двух стражей, решительно приближающихся к ней.

— Мне жаль с тобой расставаться, Каллисто. Но я оказываю тебе великую честь. Ты будешь жить во мне вечно, жить во всех нас.

Кричащую от ужаса девушку насильно затолкали в цилиндрической формы камеру с непрозрачными стенками, Кирен запустил чудовищный механизм. Все продолжалось около десяти минут. Наконец, машина затихла, автоматическая дверь открылась, и наружу вышла, пошатываясь, дряхлая, сморщенная старушка, в которой можно было признать Каллисто лишь по особому разрезу глаз.

— Уведите ее за город! — приказал Кирен стражникам.

Он дежурно проверил показания приборов, словно бы ничего особенного на его глазах не произошло. Лидер проделывал это преступное действо уже не раз и не два, поэтому он ни капли не реагировал на стоны умирающих. В комнату связи поступил входящий вызов. Кирен со всех ног побежал отвечать на звонок и благоговейно поклонился перед объективом видеографа.

— Ваше Величество!

— Кирен, — послышался из динамика недовольный женский голос, — мне только что пришел отчет об очередном незапланированном центрифугировании, потрудись объяснить, что произошло?

— Ваше Величество, горожане начинают проявлять неподчинение, согласно вашим инструкциям…

— Голову на плечах иметь надо! — резко перебила его неизвестная женщина. — Ты мне так за год весь материал переведешь, накопители уже не справляются с объемами клеточной энергии! На ком ты будешь ее использовать, если всех пустишь в расход?! Не подчиняются — увеличь дозу наркотика в воде, только и всего, да смотри не переборщи, а то опять все испортишь.

— Ваше Величество, к нам вчера поступили двое новеньких, так что затраты по человеческим ресурсам будут полностью компенсированы, — блеющим от страха голосом докладывал глава города.

— Какие еще новенькие? Откуда поступили? Почему сразу не доложил?

— Мужчина и женщина, они сейчас лежат в лазарете. Они прибыли на Риконус случайно, если верить словам Доктора.