Кровь забила в ушах набатом. водоворот из запахов ударил в голову, и не то от переполнявшего его гнева, не то от бессилия Зимний Солдат издал рык. …рык? Сила, как будто в нём прорвали какую-то дамбу, хлынула наружу. По венам, подпитывая мышцы. Красная пелена опять застелила глаза, но теперь затмения не было. Он неожиданно почувствовал себя необыкновенно легко, свободно, почувствовал себя в своей шкуре. Вес вампира больше не был проблемой, Актив сжал пальцы на чужой руке, царапая её, и сбросил упыря с себя, а тот, зашипев, схватился за кисть, на которой красовались глубочайшие, точно от когтей борозды.

Кровь больше не хлестала из раны фонтаном, сыворотка справилась не так быстро, как обычно, он потерял много крови, но шея всё же начала затягиваться.

— Что ты блять такое?.. — выплюнул Кхалил.

Актив смотрел на них с полсекунды. Медленно. Очень медленно согнул руки в локтях. На поясе с одной стороны висела коробочка со стеклянными патронами, с другой — арбалет.

Позади раздались шаги и хруст мелкого мусора под чужими ботинками. Вонь становилась сильнее.

Мужчина с шевелюрой каштанового цвета, появившийся в проходе, был одет в чёрного цвета смокинг и изумрудный, в цвет галстука, плащ с капюшоном. Возможно, кто-то бы и назвал его привлекательным, но в чертах его лица явно было что-то звериное. Что-то жестокое, злое. Быстро окинув всю компанию, он впился взглядом в Солдата. Губы его искривились в оскале.

— Виктор!.. — всхлипнула Сьюзан. Только сейчас Актив заметил, что она выглядела неважно. Нетвёрдо стояв, схватившись за живот, она едва заметно дрожала.

— Дум, осторожно! Он не простой охотник!

Дум ещё несколько долгих секунд вглядывался в перепачканное кровью лицо Солдата, затем переключился на ружье, оброненное ранее. И в его глазах Актив заметил промелькнувшее замешательство.

— Невозможно. — прошипел он, — ты же сдох…

Пора заканчивать.

Дзынь.

В центр комнаты выкатился круглый металлический шарик.

— НАЗАД! — только и успел выкрикнуть Виктор, когда ослепительно белый свет обжёг, заливая собой всё пространство.

Крики, звон, выстрелы, грохот.

Свет затопил собой, казалось, половину башни и был такой яркий и мощный, что, казалось, выжег всё живое.

Солдат ничего не видел, он знал, что так и будет, и до последнего не решался воспользоваться этой гранатой, но обстоятельства решили за него. С другой же стороны, как оказалось, зрение было ему не так уж и важно. Ослепнув, он буквально прозрел… носом. Он чётко знал, где и даже как обгорают вампиры, и на всякий случай выпустил в парочку всю обойму стрел из арбалета — это их точно задержит минут на пять. Нащупал ружье, шляпу и двинулся к дыре в стене, на запах ребёнка. Забеспокоило то, что по пути он не наткнулся на нового упыря, хотя был уверен, что тот должен находиться с коридоре. Подобрав ребёнка, спотыкаясь и натыкаясь на стены, он взбирался вверх, туда, откуда пахло ночной свежестью и их спасением. Ещё немного. Выше. Уже совсем скоро…

Люк распахнулся, и Солдат вырвался на волю, жадно хватая прохладный, свежий, чистый воздух. Как будто из-под воды вынырнул.

Чернота постепенно сменялась красными бликами, через которые начали проступать очертания. Зрение быстро возвращалось. Насколько он помнил, от люка до края башни было около десяти метров, а вниз — раза в три с половиной больше только до подножья башни, а оттуда ещё вниз со скалы. Нет, прыгать вслепую, да ещё с грузом виде ребёнка на плечах — чистое самоубийство.

Тельце в руках такое горячее… По-настоящему горячее, как будто он через тряпку держал раскалённый самовар. Что-то подсказывало Активу, что дети обычно не нагреваются до температуры кипения. Это заставило Солдата ощутить беспокойство.

— Думаешь, я позволю тебе уйти так легко? — тихий шорох позади.

Актив обернулся и моргнул несколько раз, вглядываясь в размытую фигуру. Голос принадлежал Думу, а вонь палёной кожи говорила о том, что тот был не в лучшей форме и расположении духа, но весьма бодр и зол. Солдат же, наоборот, был ранен. подслеповат, утомлён и обременён довеском. Появление Дума было крайне неприятным сюрпризом. Актив отступил на полшага назад.

Но Дум не спешил нападать, он чего-то выжидал?

— Что это у тебя там? — с намёком на ухмылку в голосе спросил вампир и шумно втянул носом воздух. Мальчишка был выпачкан в собственной крови, и не было ни единого шанса, что вампир этого не услышит. И, конечно же… — человек? Ты устроил пожар в моём зоопарке? И забрал… нет, — размытая фигура начала приобретать очертания, и первое, что Актив смог ясно разглядеть, — яркие, просто-таки светящиеся красным голодные глаза. — Ты забрал не просто человека, а волшебника. Хах! Мою любимую сучку.

Тельце в руках Солдата, кажется, вздрогнуло, и мальчик чуть-чуть сильнее прижался к его плечу. Актив знает, что он, как и полчаса назад, смотрит стеклянными глазами в никуда и абсолютно полностью погружён в себя, но, видимо, до его сознания всё же доносились какие-то обрывки фраз, их общий смысл или просто голос — он узнал голос этого вампира. Очевидно, именно Дум являлся его тюремщиком и от своих действий испытывал явное удовольствие. Рука Зимнего Солдата сжала приклад ружья. В памяти всплыли лица особенно неприятных Активу кураторов, считающих, что Актив выполняет свою работу лучше, когда в его теле есть пара лишних дырок или граммов свинца.

А вампир тем временем продолжал:

— Ты ведь не охотник. Откуда это оружие? Не то, чтобы такое в каждой захолустной лавчонке валялось. — В его руке что-то блеснуло — срекошетившая, выпущенная им первая стеклянная пуля, вампир подбросил и поймал её в полёте. — Насколько мне было известно, они хранились глубоко под архивами Ватикана, в защищённой секции, под грифом особой секретности ещё с 1808 года. Когда я убил последнего охотника Ватикана. — Его глаза сощурились от удовольствия. — Итак, я повторю вопрос: кто, дал, тебе, это, ружье? Начинай отвечать. Это твой единственный шанс прожить чуть дольше. — Губы растянулись в оскале, обнажая длинные острые клыки, и лицо вампира окончательно потеряло всякую привлекательность. — Потому что, когда ты закончишь, я выпотрошу тебе, как цыплёнка. А мальчишка, раз уж ты лишил меня прочего скота, пойдёт на стол, лично преподнесу его своей будущей жене. — Он облизнул губы, — Волшебная кровь… ни с чем не сравнимое наслаждение. Хотя, – его оскал приобрёл платонический, с ноткой похоти оттенок, – перед этим, я порву е…

БАХ!

Пуля просвистела мимо плеча дёрнувшегося Дума, надорвав рукав и едва оцарапав кожу. Тот брезгливо глянул на руку и перевёл насмешливый взгляд на Актива. Из дула двустволки тянулся едва заметный дымовой шлейф, подхваченный ночным прохладным ветерком.

— Ты… Хах! Что это сейчас было? «Охотник», который ещё и прицелиться нормально не может! Ахаххаха… Полное нечтожество, — выдохнул Дум, отсмеявшись и проведя ладонью по волосам, поправляя немного выбившиеся из уложенной причёски прядки. Но… тут он подавился смешком.

Полная луна, вышедшая из-за облаков осветила их своим тусклым, серебристым светом, отражаясь ослепительно, ярко, в горящих желтизной звериных глазах охотника.

— Что за…

— Вик…тор…

Дум дёрнулся, оглянувшись. У люка, держась за грудь, стояла Сьюзан. На её лице отражалось удивление, смешанное на пополам со страхом и болью. Она медленно отвела руку от груди, открывая зияющую в самом центре дыру, из которой начинал сочиться дым, а края не то обугливались, не то плавились.

— Я. Не промахиваюсь.

Уголок губ Зимнего Солдата дрогнул в подобии улыбки.

— Сьюзан?.. — неверяще прошептал Виктор, и, когда девушка начала оседать, бросился к ней, подхватывая на руки, — Сьюзан?! Нет! Нет, нет, нет, нет! Сью! Нет, Сьюзи, пожалуйста! Нет! — его голос, испуганный, по-настоящему испуганный, взволнованный, зазвенел в ночи. Виктор опустил её на пол, удерживая красивое тело на руках, беспорядочно оглаживая её лицо, волосы, грудь, в панике, будто бы стараясь закрыть дыру, словно это помогло бы хоть чем-то. А тем временем от отверстия начали расползаться чёрные вены. Они быстро переползли с груди, на плечи и шею, а с них на тонкие руки и красивое лицо. — НЕТ! НЕТ, НЕТ, НЕТ! Сьюзи, пожалуйста! Только не это! Не покидай меня! НЕЕЕТ!