— Кто такой Зола? — спросила женщина после того, как отвела палочку в сторону, и видения в голове Солдата рассеялись. Он поднял на пленительницу хмурый взгляд, сильнее стиснув и без того плотно сжатые челюсти. Он не собирается ничего ей выбалтывать, по своей воле уж точно. Мария с иронией изогнула бровь, проницательно считывая мысли Актива с его каменного лица. — Нет? Ну и ладно, — дернув плечом, легко согласилась она. — Я же всё равно узнаю.
В задумчивости постучав кончиком палочки по своим накрашенным губам, она опять задала вопрос:
— Рука не болит?
Ответом ей было точно такое же гробовое молчание. Конечно же, Старк спрашивала о протезе. Ещё когда Говард приходил к нему, он проявлял поползновения в сторону бионики, жаждая вскрыть и изучить её, но после того, как в результате одной из попыток едва сам не потерял руку, желание изучить Актива как новую игрушку у него отпало. Спасся он, разумеется, только благодаря жене, всегда присутствующей на их встречах.
К сожалению, сама бионическая рука была в крайне плачевном состоянии. После нападения на шоссе, в результате которого он оказался в столь критическом положении, бионическая рука словно бы заглохла. Актив явственно помнил металлический скрежет сквозь пелену боли, а также то, как неестественно его выкручивало… Возможно, несущую конструкцию в протезе заклинило или она дала трещину, хотя это было крайне маловероятно. В любом случае после его первого пробуждения Солдат обнаружил, что теперь от его руки толку не больше, чем от винтовки с погнутым дулом. Беспокоить она, увы, беспокоила. Особенно сильно при неудачном повороте или движении; боль была острой, простреливающей, но пропадала почти сразу, лишь только он возвращался в прежнее положение.
Сейчас его рука, идеальное оружие Гидры, было абсолютно бесполезнейшим хламом. Как и он сам. Сломанное, непригодное оружие.
Мария смотрела на него выжидательно ещё несколько минут и вскоре покинула камеру, так и не услышав от него ни слова.
Первым, мало-мальски интересным событием, случившимся с момента его заточения и вырвавшим из состояния ужасного деградирующего анабиоза, в котором варились Актив и тот-который-Баки, был прогремевший откуда-то сверху взрыв. С потолка и стен посыпалась пыль и мелкие кусочки камня. Судя по глухому отголоску, Актив недооценил глубину, на которой находилась его темница. Он думал, что его просто заперли в подвале, но, скорее всего, он обитал на глубине не менее двадцати метров под землёй. Не то, чтобы это было хорошим открытием для него. Впрочем, особо сильно после происшествия для Актива ничего не поменялось. В тот день ему, как и раньше, принесли еду, и на следующий день тоже, и на тот, который следовал после него, и так далее, и тому подобное.
Однако после этого Мария не являлась к нему три с половиной недели, а когда всё же пришла, даже Солдат смог отметить изменения в её лице. Практически незаметные. Не лицезрей он эту женщину, и только её, в течение полугода, он и не заметил бы эту мёртвую, пустую маску на её лице. Было предельно ясно, что произошло что-то очень плохое, но получить хоть крохи информации Активу было неоткуда.
В этот день Мария не стала лезть в его голову. К удивлению Солдата, женщина, изъяв из рукава палочку, начертала в воздухе кованый витиеватый стул и такой же столик, водрузила на него поднос с чайным сервизом и принялась с напускной безмятежностью пить чай, уставившись стеклянным взглядом в тёмный угол комнаты.
Она ничего не спрашивала у Зимнего Солдата, не колдовала над ним, даже не смотрела в его сторону. Просто сидела и, полностью погружённая в свои туманные мысли, пила чай. В отблесках огней немногочисленных свеч можно было разглядеть красные белки её блестящих от влаги глаз.
Это был самый необычный и странный из всех визитов. Актив никак ей не мешал, изображая из себя предмет интерьера, лишь краем глаза наблюдая за слишком плавными движениями, идеально ровной спиной и плотно сжатыми бледными губами. Выпив полторы чашки, Старк встала, взмахом палочки убрала сервиз и мебель и так же молча удалилась, оставив озадаченного Актива наедине с самим собой. Это было абсолютно бессмысленно и нерационально, а потому Солдат мог лишь ломать голову над тем, какой тайный помысел или уловка содержались в действиях ведьмы.
Деревянная сцена. Свет софитов, направленный на него. Огни слепят глаза. Играет непонятная, незнакомая ему быстрая музыка. Она должна была бы раздражать, но он не испытывает этого чувства. Ему надо танцевать, но он делает это так, словно его ноги и руки привязаны к ниточкам, за которые кто-то сверху постоянно дергает. Солдат не понимает, что происходит, ведь он по определению не может здесь находиться. Ему не страшно: им управляли всю его жизнь, но ему неприятно, хочется уйти, сбежать отсюда. Он продолжает отбивать чечётку, подкидывает бамбуковую трость в воздух, смотря вверх, в темноту, меж ярких огней, и видит огромную, необъятную тень, расползающуюся так далеко, что и не обхватить взором. Его тянет за шею, он отвлёкся. В последнюю секунду успевает поймать трость и продолжает танцевать. В эту же секунду угол обзора резко меняется. Он смотрит из-за спины собственного, продолжающего плясать тела. Он находится в собственной тени и чувствует, как что-то сдавливает его шею. Он поднимает паль… нет, не пальцы, у него больше нет рук, только одна когтистая, покрытая чёрной шерстью… лапа?
Актив просыпается так резко, словно на него опрокинули ушат ледяной воды. Сердце в груди колотится, будто он пробежал марафон. Это было… так странно. Ненормально. Он спал, но видел… себя? Актив опустил взгляд на свою живую руку. Она была абсолютно нормальной, только выпачкана в чём-то белом. Актив потёр пальцы. Мел. Опустил взгляд на каменную плиту перед собой.
«Убирайся из моей головы», – гласила надпись, написанная определённо его собственной рукой, но не его почерком. Этот был более корявый, косой, хотя «Р» и «В» имели точно такие же завитки, как и у Актива. Несколько секунд Солдат тупо рассматривал надпись, как будто та сейчас вскочит с каменной плиты, отрастит себе ноги и ускачет в закат. Разумеется, этого не произошло, и Актив с ожесточением двинул сапогом по надписи. При виде этих размазанных каракуль внутри него поднималось что-то чёрное, яростное, полное ненависти и злобы, что-то жаждущее крови.
— Ты видел сон, — сказала Мария, прикасаясь палочкой к виску и вытягивая из него тонкую светящуюся нить, опуская её в стеклянную пробирку. Это случилось после очередного сеанса. Он впервые заговорил с ней. Впервые задал вопрос, что беспокоил его уже несколько дней. С того момента он не сомкнул глаз и, надо признать, по истечению пяти суток чувствовал себя неважно, настолько, что даже начал слышать присутствие того-который-Баки в своей голове. Тот был буквально в шаге от перехвата контроля над телом, но пока этого не произошло, Актив хотел задать этот вопрос.
— Ты никогда не видел сны? — поинтересовалась она, глянув на него через плечо. Он ничего не ответил.
— Ладно. В любом случае… это нормально. Людям снятся сны, когда они спят, так устроен наш мозг. Он показывает тебе картинки из накопленных образов, чей скрытый смысл понятен твоему подсознанию, но не понятен сознанию. Иногда таким образом твой мозг пытается решить какую-то мучающую тебя проблему. По крайней мере, я слышала, что маглы так это объясняют.
Актив поднял на женщину взгляд, в котором читался не один немой вопрос.
— Хочешь, чтобы я его истолковала? Тогда тебе нужно его рассказать. Я, конечно, могу и сама поискать, но это будет лишней тратой времени, — он отвернулся. У Актива не было уверенности, насколько это безопасно и правильно ли вообще. — Окей, — хмыкнула Старк, правильно истолковав его хмурую мину. — Просто, скорее всего, ты начал их видеть, потому что тебе перестали стирать память, вот и всё. В этом нет ничего страшного, и это не повод, чтобы перестать спать.
Как только она покинула камеру, Солдат моментально отключился.
====== Сделка с дьяволом ======
