Как именно происходит заражение и обращение, Пэнси не знала. Однако, смотря на беснующиеся оргии, творящиеся вокруг, могла предположить, что процесс размножения собственного вида вампиры могут как-то контролировать, иначе все укушенные уже давным-давно превратились бы в нежить. Радоваться или плакать от этой догадки - женщина не знала. Воодушевлял, пожалуй, лишь тот факт, что местная фауна была настолько сильно увлечена самой собой, что на неё, крадущуюся по коридорам, никто не обращал внимания. Конкретной цели у колдуньи не было, она просто блуждала в поисках хоть чего-либо, что могло показаться подозрительным или полезным. Как объяснял Драко, на утро все эти люди забудут прошедшую ночь, как страшный сон, никаких доказательств и свидетелей не останется, а в законе о правах магических существ, на минуточку, чёрным по белому прописано, что вампиры не имеют права питаться кровью волшебников - это преступление карается смертью. Говоря начистоту , то будь Паркинсон представителем какой-либо расы магических существ, она возмутилась бы, осознав, насколько её права были урезаны, однако… она была волшебницей и плевать на это всё хотела. Сейчас было важно каким-то образом донести до людей то, что тут происходит. Вампиры попросту нападают на людей, едят их, насилуют, возможно даже похищают, и никто об этом даже не подозревает! А если и были те, кто что-то знает, то, очевидно, доказать или донести не могут иначе об инциденте уже кричали бы на каждом углу.
Что-то позади женщины стукнуло и она вздрогнула, обернувшись и выкинув вперёд палочку. Нет… Ложная тревога, всего лишь птица в окно стукнулась. Пэнси выдохнула и…
- Ааахх… - раздался стон дальше по коридору. Голос показался брюнетке смутно знакомым.
Люмос колдунья зажигать не рискнула, но на всякий случай наложила на себя дезилюминационные чары. Если вдруг что - они выиграют ей пару секунд на то, чтоб сколдовать мощное заклятье. Стоны становились всё громче по мере продвижения Паркинсон и когда до цели оставалось всего несколько шагов, слизеринку наконец-то осенило, она вспомнила человека, которому принадлежал этот отвратительный, писклявый голос!
В темноте было сложно толком разглядеть лица, но при лунном свете Пэнси удалось уловить две чёрные фигуры, слившиеся воедино. Зрелище предстало преотвратительнейшее - настолько, что она пообещала вымыть себе глаза с мылом. Вампир, судя по силуэту мужчина, прижал к стене никого иного, как Джинни Уизли, намертво присосавшись к её шее. Его руки были под задранной юбкой гриффиндорки, он активно так дёргал бёдрами. А рыжая, даже не думая сбавлять темп, вцепилась в его плечи, обхватила ногами чужую талию, подмахивала что было сил, ещё и его подгоняла.
Пэнси прикрыла лицо рукой, вымученно закатив глаза. За что ей это наказание? Эту сцену она точно не скоро забудет…
“Вот же драная проститутка…” - мысленно охаяла её Паркинсон. По-хорошему, ей стоило бы уйти и предоставить парочке возможность решать свои проблемы самостоятельно, тем более, что времени у неё оставалось совсем не много. Но одна мысль, навязчивая и надоедливая, как пищащий комар, не давала ей покоя. Поттер, конечно, тот ещё сукин сын и дебил, каких ещё поискать, но дебил, который ради Драко в своё время свидетельствовал на суде, выгораживал того перед министром, рассорился со всеми своими друзьями, развёлся со скандалом - и это всё для того чтобы… вернуться обратно к этой истеричке? Нет, Дора зла Драко определённо не желала, но, возможно, она что-то не так поняла, или не верно трактовала? Если она убедится в достоверности информации, то вовсе не потому, что заботится о чьём-то благополучии! Просто, если это всё окажется недоразумением - то Поттер будет обязан ей по гроб жизни!
Паркинсон направила палочку вампиру прямо в затылок. Какое заклинание ей стоит выбрать? Вампиры - нежить, а значит чар, способных их одолеть, не так много. Можно было попробовать заморозить или оглушить, но, к сожалению, эти заклятья действуют эффективно и длительно только на живых, а вот против мёртвых они не эффективны. Выдать себя и привлечь к себе излишнее внимание не хотелось, а потому пожар или дуэль с тварью пришлось исключить.
“Лакарнум Инфламаре” - произнесла Пэнси одними губами и с палочки сорвался огненный шар, который вмиг прожёг спину вампира и обжег руки взвизгнувшей Уизлетте. Боль привела её в чувство, выведя из дурмана, и сообразив, в каком положении находится, она заверещала. Вампир в свою очередь тоже не на шутку перепугался, ощутив боль, а от громкого взвизга на ухо выронил жертву и горящим бросился прочь, ища воду или того, кто поможет ему потушить огонь.
Пэнси, проводив его взглядом, обернулась на растерянную, перепуганную Джинни. Та сидела на полу, дрожа, обхватив себя руками и ничего не понимая. Платье на ней порвалось, причёска растрепалась, и, кажется, она впадала в шок от произошедшего.
- Эй! - рявкнула на неё Пэнси, и, не сдерживаясь, вломила ей пощёчину. Скрывающие чары уже не действовали, - даже не думай мне тут истерить, слышишь! - яростно зашипела она, нацеливая на гриффиндорку палочку. Исключительно из женской солидарности ей было капельку жалко рыжую, но она быстро вспомнила, что перед ней Уизлетта, и жалость испарилась без следа. - Рот закрыла, трусы натянула и свалила нахрен отсюда.
С этими словами слизеринка растворилась во тьме.
- Нет…! Постой!… не бросай меня… - раздалось ей в спину, но у Пэнси не было на неё времени.
Щекочущее нервы ощущение тревоги гнало её прочь от того места. Луна неприятно блеснула в окне и скрылась за проплывающим облаком, погрузив особняк на несколько минут в непроглядную тьму. Пэнси застыла, резко обернувшись и затаив дыхание, слепо вглядываясь в пространство перед собой, полностью обратившись в слух. Что-то… едва уловимое её человеческим ухом.
Движение воздуха.
Ближайшие факелы вспыхнули, озаряя коридор своим жидким светом. Прямо перед Паркинсон, в полутора метрах от неё стоял тощий, анорексичный, долговязый мужчина, с непропорционально длинными руками и ногами. Волосы были седые, короткие и зализаны назад, его череп казался больше из-за крупных залысин на висках, надбровные дуги слишком сильно выделялись, а глаза наоборот, запали вовнутрь, лицо было испещрено морщинами и шрамами, но самым страшным в его внешности был нос, вернее, его отсутствие, его словно пытались отрезать, а после оставшуюся дыру зашили куском кожи.
Как только ей хватило выдержки не завизжать, Пэнси сама не знала, но то, что её перекосила, ощутила ясно.
Перед ней стоял вампир - очень уродливый, пугающий вампир. Несмотря на дезиллюминационные чары, он смотрел точно ей в глаза, словно и не было никакой преграды чар между ними.Осознав, что скрываться бесполезно, Паркинсон сделала шаг назад и вскинула руку с палочкой. Вампир сощурил свои поросячьи, невзрачные глазки. Провоцировать его не хотелось, он наверняка был быстрее её, а элемент неожиданности ей уже не светил, поэтому женщина решила поставить на то, чему её учили с детства - заговариванию зубов.
- Глядя на вас, начинаю понимать, что ничто человеческое Магии не чуждо. У неё отличное чувство юмора. - чары развеялись, стоило ей открыть рот, и теперь она предстала перед монстром воплоти, с палочкой наголо. Формула Ступефая уже крутилась у неё в мозгу, даже слов не надо, - лишь мысль оформить.
Существо поморщилось, от чего его морщинистое лицо стало похоже на чернослив. Женщина перед ним вызывала у него отвращение и брезгливость, так, словно одно лишь её пребывание в непосредственной близости от него было шагом назад в его эволюционном развитии. Короткий вздох:
- Назад. Коридор налево. - всё же снизошёл до разговора вампир, и в следующее мгновение растворился во тьме, оставив ведьму в дичайшем недоумении.
Поизображав ещё немного памятник самой себе, Пэнси наконец вышла из оцепенения и пошевелилась. Произошедшее её немного… пугало. И сбивало с толку. Этот уродец только что помог ей? Или пытался заманить в ловушку? Хотя, предположение с ловушкой кажется несостоятельным - он мог и прямо здесь на неё напасть. Может, он просто сумасшедший? Было бы неплохо, но, к сожалению, такие сказочные совпадения и бывают только в сказках. Тем не менее, обдумав всё еще раз, Паркинсон пришла к выводу, что: первое - возможно, вампир следил за ней от самого танцевального зала, и второе - дурить её у того не было нужды. Неприятно было это признавать, но она ощутила… насколько уступала ему в силе…
