Октябрь явно был далёк от статуса «Любимого месяца» в списке Гарри Поттера.
Каждый год он с затаённым ужасом ожидал наступления тридцать первого числа. И, как правило, чем скорее оно приближалось, тем сильнее нашего героя лихорадило относительно безопасности своей новоприобретённой семьи.
Идея Драко переломить полосу неудач, заменив самое кошмарное событие на самое приятное, сразу же показалась Гарри ужасной нам всем пизда, но с железобетонным упрямством жениха, как оказалось, спорить было невозможно. Он всецело заразился этим замыслом но, одновременно с тем, вообще не разрешил Поттеру заниматься свадебной церемонией, столом, списком гостей… «Потти, тебе вообще волноваться не о чем, займись там своими аврорскими делами, бумажки поразбирай, с друзьями выпей, в квиддич поиграй, или чем вы там ещё занимаетесь…». Проще говоря, в переводе с малфоевского — свали к чертям собачьим и не мешайся под ногами. Каким чудом ему тогда удалось уговорить жениха перенести свадьбу на первое ноября - одному Богу было известно. Наверное, небеса в тот момент просто смиловались над ним.
Боль была адской, и, главным образом, концентрировалась в голове. Она обвивалась тугим давящим обручем, словно ввинчивающим в мозг шипы и колючки боли, она вонзалась, царапала осколки мыслей и сдавливала оба виска, впрыскивая свой похмельный яд в мозг и не давая не то что двигаться, но и мыслить.
С трудом приподнявшись, разлепив затёкшие веки… чёрт, такое впечатление будто кто-то ночью опрокинул ему на лицо банку с клеем - разодрать ресницы и губы стоило больших трудов. А уж во рту так просто настоящая пустыня была.
Что они вчера отмечали? День рождения чей-то? Нет… Кажется. А! Точно! Вспомнил — удачное окончание дела — в кои-то веки сложная операция прошла без единого сучка и задоринки, а главное - что никто даже царапинки не получил! Такое определённо стоило отметить, да ещё и это чёртово 31-е на носу. А потом оказалось, что у кого-то из группы захвата день рождения, и, кажется, они опустошили все погреба кабаков в магическом Лондоне и его окрестностях. По крайней мере, по блевотине Гарри показалось именно так. Ему явно пора завязывать с алкоголем, Драко - не Джинни - по полу тонким слоем размажет за милую душу.
Дикий звон взорвался в черепушке лишь от мысли о приподнятой над подушкой голове, но делать было нечего. Превозмогая боль и набат, казалось, грохочущий прямо в мозге, Поттер привстал на локтях и окинул комнату осоловевшим взглядом, пытаясь вспомнить, где же он находится.
Комнатушка три на два, с небольшим грязным, серым окошком, в которой не помещалось ничего, кроме одной скрипучей кровати на полтора человека, деревянной табуретки да тумбы, определённо ему не принадлежала. Выцветшие, блеклые обои с пятнами неизвестного происхождения, покачивающаяся на проводе пародия на светильник с одиноко торчащим обрубком свечи, деревянные половицы, которые за свою долгую жизнь едва ли хоть раз видели в глаза лак. Это убежище с трудом можно было назвать гостевой или, хотя бы, комнатой для жилья, он толком из-под тряпки одеяла ещё не вылез, а уже ощущает всю прелесть местных сквозняков. Это же надо ещё суметь отыскать в их городе такой, прости Господи, хостел. Ох, Боже… Кажется, он начинает думать, как его белобрысое чудовище. Снобизм, оказывается, заразная штука.
И тут Гарри будто ледяной водой окатили.
С той половины кровати, на которую он поначалу не обратил ни малейшего внимания, раздался сладкий (а на тот момент показавшийся Гарри самым отвратительным звуком из тех, что он когда-либо слышал) протяжный стон, и сосед…ка…, показавшись из-под подушки, не размыкая глаз, повернулась на другой бок и томно закинула свою тонкую ручку поперёк груди аврора. В то мгновение Поттер не знал, от чего его затрясло сильнее: от того, что он, даже будучи бухим вдрызг, изменил любви всей своей жизни за два дня до их свадьбы, или от того, что он изменил со своей бывшей женой!
— Ммм… Гарри, ты был таким… — заспанно прощебетала Уизли, взирая на аврора полными счастья глазами. Его жизни пришёл конец.
— Гааарриии… — раненым сушняком медведем провыл Уизли, пытаясь найти своего друга в куче из тел таких же бухих до синих белочек товарищей. Тот, однако, голоса не подавал. После повторного завывания кто-то из коллег любезно зашвырнул в него сапог, обладателем которого, судя по запаху, был тролль, и послал по адресу, по которому Поттера явно быть не могло. Плюнув, Рон собрал все силы в кулак, встал, и… незамедлительно рухнул на кого-то сзади, был безжалостно атакован локтем под рёбра и предупреждён, что если ещё раз попробует полезть, то его орехи будут сорваны с веточки и заменят ему глаза. В общем, после ещё трёх неудачных попыток, Герою войны таки удалось доползти на четвереньках до двери, а оттуда в коридор. Несчастная горничная с очень маленьким стажем работы - а от того с ещё крепкой психикой, взвизгнув, но не прибив зелёно-рыжее ползучее чудовище подносом, любезно подсказала, что точного места расположения Гарри Поттера не знает, однако, на имя бывшей миссис Поттер был вчера вечером взят ключ от однозвёздочного номера и располагаются они на первом этаже.
Пусть с третьего до первого этажа показался рыжику вечностью и проклятием. Передвигаться на четвереньках было хоть и заманчиво, но неудобно, к тому же тянуло выблевать всё принятое прошлым вечером, вертикально — совсем не вариант, он навернётся с первого же шага. Посему, было принято компромиссное решение — стоять коленями на ступеньках, плотно обхватив руками стойки перил, прижавшись к ним грудью, а щекой к поручням. В такой вот нехитрой позе “бочком-бочком” он спустился до первого этажа. Дальше Рона уже немного попустило, и он с гордым видом поднялся на ватные ноги и аккурат пополз вдоль стеночки, дёргая ручку каждой попадающейся на пути двери, с криком «Гарри, ты там?»…
— Гарри… о, открыто! Гарри, ты там?
Заклятье сна пришло на ум как-то само собой. Вероятно, испытав столь сильный шок его мозг позабылся и позволил Поттеру наложить чары даже без палочки. Само собой, проблему этим не решить, поэтому вариант с Обливейтом так же пришлось откинуть в сторону. Презервативов нигде не видно, а уповать на то, что будучи пьяным в хлам, он мог додуматься сдержаться, было просто смешно. Следовательно, если Джинневра залетит…
Гарри обессилено упал лицом в ладони. КАК?! Как с ним это могло произойти?! Да ещё и в такой момент… Когда до свадьбы с самым любимым человеком в его жизни осталось каких-то жалких два дня… Проклятый октябрь. Проклятый Хеллоуин… Драко возненавидит его. Он и сам себя уже ненавидит… Как ему сказать об этом? Что сказать? «Дорогой, прости, мы тут с друзьями слегка перебрали, и я случайно трахнул бывшую жену.»
— Он завалит меня не месте… — но, представив своего блистательного жениха, такого домашнего, спокойного и растворившегося в своём тихом счастье, с едва заметной, но тёплой полуулыбкой и серыми блестящими глазами, источающими любовь, держащего в руках список приглашённых на их свадьбу, и… Словно воочию увидев, как гаснет эта искра, а серебро становится ледяной сталью и как тает улыбка… Все эти, кажущиеся малозначительными и несущественными для взгляда непосвященного наблюдателя перемены могли бы ввести в заблуждение кого угодно, ведь буквально ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице Драко, но…Гарри, прекрасно знающий истинное значение всех “знаков” и оттенков мимики его ледяного Принца, легко мог предвидеть, как в результате этой безмолвной яростной внутренней вспышки пергамент осыпается пеплом на пол, а его любовь, не говоря ни слова, просто разворачивается и уходит. Сердце Поттера кровоточило. Лучше бы Малфой кричал, швырял в него заклинания, проклинал как раньше, лишь бы не молчал…
Обхватив голову и вцепившись в волосы, согнувшись и уткнувшись лицом в колени, мракоборец истошно заорал.
Даже мысль об этом заставляет его мечтать получить Аваду от кого угодно, лишь бы не говорить о произошедшем Драко… Не видеть его боли, не стать её причиной…
