Рывок.
И вот они уже на улице. Их поставили на колени в ряд, всем, кроме него, нацепили мешки на голову. Командир что-то говорит, смеётся над ними, обращаясь к Малфою. Что им нужно именно от него, волшебник никак не мог понять. После нескольких недель боли, пыток и страданий хотелось уже, чтобы он поскорее заткнулся и просто пустил ему пулю в лоб. Так как Драко не мог ни стоять, ни сидеть, ему позволили валяться на земле со связанными руками и кляпом во рту у ног командира, который с удовольствием пинал его то в голову, то в живот. А потом поднял за отросшие волосы и повернул головой к смертникам. Драко смотрел, как одному за другим его товарищам стреляли в затылок. Последним был Джон. Сердце Малфоя болезненно сжалось, когда тело мужчины ничком повалилось на землю, в лужу крови. А после дуло приставили и к его виску и… Все люди в том лагере не прожили больше минуты. Ровно столько понадобилось герцогу, чтобы превратить целую орду вооружённых до зубов исламистов в мясное месиво. Драко так и лежал в луже крови и стеклянными глазами смотрел на тела своих бывших товарищей.
Чвак.
Чвак.
Чвак.
Хрусть.
Эти звуки издавал убийца, прохаживаясь по истекающим кровью трупам и давя их кости.
Крови было столько, что земля не успевала её впитывать.
Нещадное солнце пустыни, словно испугавшись монстра, спряталось за тяжёлыми свинцовыми тучами. Ветер совсем стих. Над Малфоем нависла длинная тень. Чужая рука потянула за ворот, заставляя сесть, хотя это и давалось с огромнейшим трудом. Ноги не слушались, любое движение вызывало невыносимую ломящую боль. Из-за лихорадки Драко едва мог соображать и не пытался сопротивляться, когда его подняв за шею оттащили и закинули на раскалившийся на солнце капот машины. Острые когти больно ранили воспалённую кожу, разрывая грязную, пропитанную потом футболку, спину обжигало железо, обещая оставить глубокие ожоги, а боль от переломанных ног, усиливающаяся при малейшем движении, сводила с ума. Чужая рука рванула пояс брюк, отрывая пуговицы, оголяя таз и бедро, а дальше всё размывалось, сливалось в один непрерывный поток боли, различавшийся лишь своими оттенками и источниками.
***
- Что-то мне это не нравится… - пожевывая фильтр сигареты, мрачно протянул Забини, вглядываясь в полумрак зала. Источников света осталось совсем мало, точка наблюдения не самая удобная, Паркинсон нигде не было видно, да и с Малфоем творилось явно что-то странное. Ещё минуту назад долговязый уродим чуть ли не пол вытирал, Драко едва на ногах стоял, а сейчас вальсирует как ни в чём не бывало, спина ровная, будто прут проглотил, в такт идеально попадает. - Где Пэнси…? Почему она не следит в зале?
Доротея, в это время стоявшая у окна и изучавшая местную растительность, бросила через плечо:
- Мы решили немного план поменять. Там слишком опасно.
- А предупредить, значит, забыли?
- Нет. Просто если вы чего-то не знаете, то и не расскажете этого. - закончив подманивать ветви старого, раскидистого бука ближе к стенам здания, женщина отлипла от окна, и процокав на своих каблучках назад к мужу, выглянула из-за его плеча. - А это ещё что?! - вдруг воскликнула она.
В этот момент произошло сразу три вещи.
***
Из серебристых, смотрящих перед собой остекленевшим взглядом глаз с кровавым ободком текли слёзы боли, хотя лицо было напрочь лишено эмоций. Музыка замедлялась, становилась тяжелее. Пар на танцполе всё меньше. Красные свечи гасли, и зал вот-вот погрузится в полный мрак. Волшебник и вампир кружились в своём гордом одиночестве, личном, деструктивном уединении, губительном союзе.
“I know you! I walked with you once upon a dream.”
Перехватив Драко за талию, опрокинув назад, Кхалил шумно втянул носом столь желанный, сладкий, возбуждающий аромат той самой крови, любовно провёл рукой по груди, к шее, размазывая кровавые потёки, склонился, проводя языком по запятнанной мраморной коже, от ямочки между ключицами до самого подбородка и с вожделением впился в окровавленные губы, ныряя языком в заполненный кровью рот. Это был чистый, подлинный экстаз в самом первобытном виде. Его птичка наконец вернулась в клетку. Опьяненный ощущением собственного триумфа герцог сомкнул руки, нещадно стискивая хрупкое людское тело своей нечеловеческой силой. Кости жалобно захрустели, воздух из лёгких вышел и через несколько секунд, даже будучи под чарами, тело мага забилось в конвульсиях, задыхаясь.
“I know you! That gleam in your EYES is so familiar a gleam!”
Как жаль, что людей нельзя истязать вечно. Они имеют глупое свойство ломаться. А сломанные, они уже совсем не такие привлекательные.
Раздражённо выдохнув, Гэбриэль нехотя разжал объятья и вернул Малфоя в вертикальное положение. Губы, подбородок, шея, грудь, руки, белые одежды - всё было перепачкано в его крови. Осклабившись, вампир мазнул губами по щеке своего протеже, оглаживая его ягодицы и бёдра:
- Как же долго я этого ждал. Надеюсь, ты налетался в своё удовольствие, птенчик… - и на этих словах он вонзил когти в человеческое тело, - потому что это были твои последние свободные дни. Мой маленький. Глупый. Лживый. Котёнок. - но Драко, естественно, ничего не ответил. Он не слышал и не видел его. Его сознание было замкнуто в кольцо самых страшных, болезненных воспоминаний без шанса на спасение. А тело двигалось согласно воли своего кукловода. - Этот дивертисмент меня утомил. Пора возвращаться домой. У меня будет для тебя подарок. Эти цепи я ковал специально для тебя.
Отпустив Малфоя, Кхалил стал подле, вновь протянул руку, и дождавшись, пока Драко возьмётся за неё, двинулся в сторону выхода из зала.
Свечи потухли.
Повсюду витал запах человеческой крови, жаркие, голодные причмокивания хищников и тихие подвывания жертв.
Поднявшись по лестнице, парочка вышла на второй этаж. Здесь было куда меньше гостей, и чем глубже вампир заводил своего протеже в особняк, тем безлюднее становилось. Пустой коридор привёл их к дубовым дверям, за которыми скрывалась небольшая комнатка. В ней нашли своё пристанище рояль, который уже давно не служил по назначению, кушетка с засохшими пятнами крови на ней, и тяжёлый, массивны дубовый стол, заваленный документами, подтверждающими личность и право землевладения, содержащими разрешения на пересечение границ (в большинстве своём фальшивыми), свитками со списками имён гостей, их адресов, должностей и прочего, подносами с теми самыми злополучными приглашениями, а также небольших размеров деревянная шкатулка.
Дверь хлопнула, но заевший замок не позволил ей полностью закрыться, оставляя небольшую щель. Кхалил обернулся к Драко. Его вожделеющий взгляд скользил по безвольному телу, которым он, однако, не мог насладится в полной мере… Артамиэль провёл подушечкой большого пальца по потрескавшимся губам, покрытым кровавой коркой. В брюках уже давно было тесно и вторую руку он положил на свой пах, потирая крупный бугорок. Член ныл, требуя особого внимания. Особого внимания от особого человека.
- Как не наряжайся, а лишние тряпки тебя никогда не красили. - томно выдохнул вампир, и сгреб в кулак ткань плаща, намертво прилипшего к телу игрушки. Так жаль ему было лишать себя такого удовольствия. Без своей магии Малфой сходил с ума. Но ничего не попишешь, костюм надо снять… В следующий раз он предусмотрит эту оплошность. Подняв руку, Гэбриэль стиснул камень когтями. От напряжения на бледной коже выступили тёмные вены. Через несколько секунд на сверкающих гранях начали появляться трещины. Одна за другой, всё длиннее и длиннее.
Хрусть.
И прекрасный алмаз стоимостью в тысячи долларов разлетелся на мелкие осколки.
Драко передёрнуло. Будто огромный ржавый крюк вонзился ему в живот и, разрывая плоть, рывком дёрнул его прочь из непроглядного мрака, ледяной воды и нескончаемой боли назад - на земную твердь и свет. Ноги тут же подкосились и Малфой грохнулся на пол у ног вампира, содрогаясь и болезненно скуля. Маскарадные одежды рассеялись белой дымкой, оставляя на Драко его домашнюю рубашку с широкой горловиной и чёрные брюки, длинные волосы расплелись, рассыпались в беспорядке, стекая каскадом, заслоняя лицо волшебника. Магия постепенно начала возвращаться, наполняя его тело силой, однако ощущение это было далеко не из приятных, словно судорога во всём теле. Пошевелиться больно, лежать больно, даже вздохнуть больно. В голове звон и гул, кровь бьёт в висках, сильное головокружение и тошнота. Давление всё такое же низкое. Он не сможет встать, даже если приложит к этому все силы.
