– Ты зверь, а не мужик! – сказала она, с довольной улыбкой, поправляя юбку.

Бернар пропустил мимо ушей ее комплимент, сказав:

– А где обещанное кофе, дорогая?

– Я еще посмотрю, давать ли его тебе, а то еще всю мебель у меня переломаешь, – и проскочила в комнату.

– Ах, ты так! – и, догнав Катрин на кухне, схватил ее и посадил на обеденный стол.

Одним порывом раздвинув ее ноги, Бернар стал страстно целовать ее еще не остывшее лоно. В это время раздался звонок в дверь. Катрин спрыгнула со стола и, поправляя на себе одежду, пошла, открывать дверь. Когда дверь отварилась, она увидела перед собой Мадам Жоржет из нижней квартиры.

– Добрый день, Катрин! – сказала Мадам Жоржет.

– Добрый день, Мадам Жоржет!

– Извини меня за беспокойство, дорогая… Я услышала шум у тебя и решила проверить, не случилось ли чего?

– Я делаю уборку и переставляю мебель, извините за шум.

– Что ты, продолжай, меня это абсолютно не беспокоит, – ответила Мадам Жоржет и через паузу: – Был еще какой-то топот, у меня даже люстра на потолке зашаталась, вот я и заволновалась – все ли у тебя в порядке…

– Спасибо, Мадам Жоржет, вы всегда очень внимательны ко мне.

– Ну ладно, я пошла… – и, с любопытством заглядывая в коридор, добавила: – До свидания, дорогая!

– До свидания, Мадам Жоржет!

Закрыв дверь, Катрин вернулась на кухню.

– Кто это был? – спросил Бернар.

– Это моя соседка снизу. Ты бегаешь как слон, у нее люстра чуть не упала…

– Так, на чем мы остановились? – с ухмылкой переспросил он.

И не дав ей ничего сказать, заграбастал ее своими большими руками, посадив на прежнее место, и вошел в нее, осыпая грудь Катрин жаркими поцелуями.

– Сильней! Еще сильней прижимай мою грудь, дорогой… – со стонами вырвалось у нее.

Ножки стола не выдержали такой нагрузки, и они оба упали на пол вместе со столом…

– Ты не ударилась? – спросил Бернар, не замедляя ритм своих телодвижений лежа.

– Нет, дорогой. Возьми мои ноги себе на плечи, так… Да! Еще! Ах… Как хо-ро-шо!

Снова звонок в дверь, потом другой, более настойчивый.

– Продолжай… продолжай, дорогой, не обращай внимания. Это соседка, она уже начала… меня… раз-дра-жать…

Стоны Катрин становились все громче и громче. Ритм нарастал… В момент ее сильного оргазма, Катрин впилась своими ноготками в руку Бернара. Он взревел как раненый зверь и, застонав от блаженства, упал на нее.

– Ты меня раздавишь!

– Я не встану, пока не будет кофе, – сказал Бернар.

– Тогда надо позвать Мадам Жоржет, она, наверно, еще стоит под дверью, – и через паузу… – Какой кошмар! У нее же есть мои запасные ключи.

Было слышно, как открылась входная дверь, затем раздались мужские голоса и слабый голос Мадам Жоржет. В кухню с револьверами в руках вошли двое полицейских, за ними шла Мадам Жоржет.

– Извините! – пряча револьвер в кобуру, сказал один из них.

– Нам сообщили, Мадам, что на вас напал грабитель, – сконфуженно говорит другой. – Мы обязаны были проверить…

– Спасибо, это ложный сигнал, вставая с пола и поправляя юбку, – сказала Катрин. Мой друг помогал мне передвигать мебель и случайно сломал стол, когда я, стоя на нем, вытирала пыль с люстры.

Полицейские посмотрели на потолок – люстры на нем не было.

– Катрин, дорогая, все хорошо? – подходя к ней, взволновано спросила Мадам Жоржет.

– Очень хорошо, Мадам Жоржет! – ответила Катрин.

Бернар стоял рядом красный, как рак, а его еще стоящий пенис, сильно выпирал из брюк.

– Извините нас за беспокойство! – уже уходя, сказал один из полицейских. – До свидания!

– До скорого, дорогая! Мне так неловко… – вторила им Мадам Жоржет.

– До свидания! До свидания, Мадам Жоржет!

Когда дверь закрылась за не прошеными гостями, в коридор вошел Бернар, в его облики ничего не изменилось, и облегченно сказал:

– Ушли, наконец!

– С таким "буйволом" как ты любовью надо заниматься только в лесу! – И упав в объятия Бернара, оба громко рассмеялись.

– Кстати, а где у тебя люстра на кухне?! Ты хоть бы думала, когда врешь…

– Я, я растерялась… А ты бы лучше спрятал свой пенис, когда они вошли на кухню. Видел бы ты, как Мадам Жоржет посмотрела на него… Так и до инфаркта можно довести старушку!

– А я как раз и собираюсь это сделать! Знаешь, куда я его спрячу?

И продолжая смеяться, они побежали в спальню…

Вервье, Бельгия, ноябрь 2015

Когда я шел к столикам с коктейлем в руке, расположенным с правой стороны палубы, то сразу заметила Генри. Он сидел, угрюмо уставившись в свою кофейную чашку, и, увидев меня, энергично замахал мне рукой. Подойдя к нему, я сел напротив:

– Привет! Почему такой грустный?

– Да так, Жорж, о развалившейся семье думаю, на фоне этой счастливой публики вокруг… Ты помнишь, вчера ты мне начал рассказывать про одну бестию из Украины?

– А, про Алену?! Помню, разумеется…

– Я тебя очень прошу, продолжи эту историю, она меня заинтересовала.

– Хорошо, но сначала сделаю пару глотков, уж очень жарко сегодня…

Полгода назад от Генри ушла жена, он болезненно переживал ее уход. Стал замкнутым, избегал кооперативов, часто устраиваемых управлением нашего банка. Работали мы с ним в разных отделах, я всячески старался его поддержать, а когда мы с Натали решили поехать в круиз по средиземному морю, я долго уговаривал Генри поехать с нами. Решился он в последний момент, были только свободные каюты на нижней палубе без иллюминатора. Мы часто виделись с ним на корабле и старались, как могли, его подбодрить. Допив коктейль, я продолжил:

– Если ты не против, то начну с деталей, как при обозрении живописного полотна в картинной галерее.

– Интригующее начало, продолжай, Жорж! – преобразившись, воскликнул он.

– Так вот, ножки у нее были очень стройные и длинные, и если поднимать взгляд выше, под округлостью пробивающего животика, зритель видит ее нижнюю часть тела, с модной стрижкой на лобке. Это ее самое сильное место на передней части картины. Попав туда один раз, ты становишься жертвой его притягательной силы на долгое время, невидимые нити из ее лона держат тебя, твои физические желания, твое орудие любви в полном подчинении ей. Сама форма влагалища, как и сам клитор совершенны и упруги! Видимо долгие часы любви отточили их до безупречности, как скалы в море от ударов волн. Стоит только Алене тебя захотеть, и ты сразу же ощущаешь, как эти нити страсти напрягаются и тянут тебя к ней. Причем, вне зависимости от твоего места пребывания и сиюминутной ситуации. Поднимаем наш взгляд выше, мягко скользим по округленности выступающей части небольшого животика, и наши глаза натыкаются на ее девичью грудь с родинкой на правой стороне. Нежные розовые бутоны венчают эти две горки, испуская приятный нежный аромат. Сверкая своей свежестью, они как бы предлагают их потрогать, попробовать на вкус. Поднимая взгляд выше, мы скользим по удлиненной шее, какие любил рисовать на своих полотнах Амадео Модильяни, где на ней красуется милое личико, с чувственными губами, жаждущими поцелуев и орального секса. Над ними мы видим, немного увеличенный в размерах природой, носик. Красивые, бесстыжие карие глаза, с тонкими дугами бровей над ними, венчают этот милый овал. Прямые длинные волосы черного цвета, с ржаными прожилками и цветовыми перепадами, окрашенные в техники «балаяж», обрамляют его. Верхняя часть головы совершенна по форме, но заполнена изнутри наполовину. Ваятель на скорую рука набросал туда немного стыда, большую порцию наглости и эгоизма, материнских чувств без фанатизма, и страсть нимфоманки.

Если бы мы имели возможность посмотреть на картину с другой стороны, то первое, что бросилось бы нам в глаза – это приятной окружности бедра. Под ними мы видим нескольких линий, ведущих в другое заманчивое место на теле, могущее принять в себя, для разнообразия, уже ставшего упругим, к концу просмотра шедевра, деталь на теле зрителей мужского пола. И, конечно же, очень женственные плечи, к которым было приятно прикоснуться, запечатлев на них свой сладкий поцелуй, вкушая при этом аромат ее смуглой кожи. Женщина была яркая, сексуальная, с легким налетом стыдливости. Стреляющая глазами по сторонам, и вечно жаждущая активной любви.