Решив, что с этим они справятся и без него, Райан зашагал в другом направлении: ноги несли его в мебельный салон. В пустых залах было тихо и холодно, изо рта вырывались облачка пара. Вот и кровать, возле которой стояли два обогревателя. На подушке лежал аккуратно сложенный махровый халат. «Возьму его для Алекса» — решил он. На секунду прислонил его к лицу, ощутив едва уловимый запах геля для душа и — такой необъяснимо тонкий — запах Алекса. Райан опустился на кровать, держа в руках пушистый свёрток. Он вспоминал, как его друг кутался в этот халат, как тот съезжал с его голых плеч, когда Райан успокаивал его после ночного кошмара. Каким огромным казался этот халат на таком худеньком, изящном, неожиданно сильном и внезапно очень желанном мужском теле. Как смущённо улыбался Алекс, когда, повинуясь внезапному порыву, Райан говорил ему приятности. Ему нравилась его улыбка. Тот всегда чуть опускал глаза, становясь невероятно милым, чего Райан раньше никак не мог ожидать от парня. Вспоминал, как часто Алекс раздраженно поправлял свои волосы — и как Райан бережно перебирал их, гладил, пропускал между пальцами. Словно это было вчера, он вспоминал, как пришёл напарник в его коморку с загадочной улыбкой, опустился на колени и — что его просто обескуражило — сказал, что Райан может закрыть глаза и представить вместо него кого угодно… Райан так и не сказал ему о том, что никого он не представлял — неожиданно для самого себя, он любовался им самим, заслушивался его голосом, целовал его и не думал больше ни о ком другом. Как, черт возьми, после этого можно было просто жить на одной базе как соседи? Как можно было просто вернуться к прежней жизни и к прежним отношениям, о чем он только думал тогда, перед прилётом спасательного отряда? Кажется, о том, что его притянуло к этому парню от безысходности, от ощущения, что в мире они осталось лишь одни, от пустоты в собственной голове и в душе — но теперь он понимал, что это ни хрена не так. Никто и никогда не вызывал у него такого желания защищать и заботиться, никого ещё ему не было так пронзительно жаль, когда Алекс рассказывал о том, что произошло с его семьей… И только с ним Райану было хорошо и спокойно.

Райан принялся запихивать махровый свёрток в рюкзак. Алексу нужна была эта вещь. А Райану очень нужен был Алекс.

— Хокинг!

Он резко обернулся. У стеллажа с книгами стоял Хартман и с любопытством рассматривал их логово.

— Это тут вы обитали?

— Угу. — Райан задумчиво застегнул молнию на рюкзаке. — Уже обчистили аптеку?

— Да, на очереди консервы и попросили кое-что из тёплых вещей. Тут, черт возьми, есть чем разжиться, так что, чувствую, это далеко не последняя наша вылазка сюда.

— Места много, набирайте сколько влезет. Чего зря мотаться?

Сержант почесал за ухом и поморщился:

— Слушай, Райан, я вообще-то не хотел в это лезть…

— Че? — не понял тот. Мысли его блуждали далеко отсюда.

— Я не собирался влезать в ваши с Хелен тёрки, но мне кажется, тебе следует знать. Видел я, — сержант замялся, — как ты трясёшься над своим Пятницей.

— Что мне следует знать? — напрягся Райан. — О каких тёрках речь?

— О тех, из-за которых она попросила командование поставить на сегодняшний рейс именно тебя.

— Хелен попросила? — Райан был совсем сбит с толку. — Ничего не понимаю, чувак, объясни по-человечески!

Хартман пинал носком ботинка ножку стола.

— Ладно, в общем, как ты уже понял, вместо тебя сегодня должен был лететь Гловер. Но Хелен вчера прибежала злющая, как гарпия, и настояла, чтобы в отряд поставили именно тебя — ну и командование с ней согласилось. Ты спрашивал, что за рейс был вчера ночью: короче, они привезли какого-то нейрохирурга с базы «Рузвельт». Мол, у нас нет врачей, способных на подобные операции…

— Да я-то причем? И Хелен?

— Бро, ты реально не догоняешь? Или это я такой параноик? У твоей девушки с ее ботанами в распоряжении подопытный с иммунитетом к заразе, которая покосила весь мир, а тебя, единственного человека, которому на него не насрать, отсылают подальше от базы!

Райан похолодел. Пазл сложился сам собой: карантин, операционная, хирург с другой базы, вчерашний телефонный разговор местного врача: «Завтра, все завтра…. молодой, бедняга. Я не взялся, не одобряю… Мешать не буду». Он уставился на сержанта, ощущая липкую волну ужаса.

— Хартман, мать твою, к-когда?

Тот посмотрел на часы.

— Вечером, как я понял…

— К черту шмотки, сворачивай ребят, мы же можем вылететь прямо сейчас, так? Так, Генри?! — Райан уже буквально кричал, вскакивая с места.

— Не ори на старшего по званию, — сказал тот. — Можем, можем… Иначе я бы не стал тебе это все говорить.

***

Вылетели сразу же, как только собрали необходимое по списку. Солдаты растерянно переглядывались, улавливая панически-мрачное настроение пилота и внимая приказу сержанта резче шевелить задницей, загружая ящики в кабину. Вертолёт скользил чуть ниже густых серых облаков, пока Райан напряжённо всматривался вдаль и сверялся с приборами.

— Что делать-то будешь, когда прилетим? — поинтересовался Хартман.

— Ещё не знаю, — ответил Райан. — По месту сориентируюсь. С Хелен ещё разбираться… Черт.

—Да уж, — поморщился сержант. — А она в курсе, м-м… про вас с ним?

— Пока нет… Э, стоп, а ты о чем? — покосился на него Райан.

Тот хмыкнул.

— Надо быть дураком, чтобы не заметить это по твоему поведению. Смазку, гандоны и два стакана с бухлом у кровати тоже сложно не заметить. Сразу видно: пацаны развлекались, как могли.

Райан издал нервный смешок.

— Мать твою, Хартман… Не знаю, что бы я делал без тебя. Спасибо, что рассказал. Успеть бы теперь.

— Поступил, как считаю правильным, — махнул рукой тот. — Вот думаю теперь, что говорить коммандеру о причинах такого скорого завершения миссии.

— Скажи, что погодные условия портились, поэтому пришлось убираться, пока можем, — сказал Райан. В любом случае, вали все на меня.

— Ладно, пожалуй, прокатит.

Погода действительно портилась. К тому времени, как Райан посадил вертолёт на борту авианосца, океан бурлил от волн, ветер гнал по небу свинцовые тучи, а с неба срывалась противная крупа.

— Иди на командный пост и будь там, — сказал Райан. — Если что — ты ничего мне не говорил, а я типа пошёл отсыпаться.

— Удачи, чувак, что бы ты там не затеял, — Хартман похлопал его по плечу.

— Спасибо ещё раз! — крикнул тот и унёсся по направлению к медблоку.

Теперь Райану следовало быть крайне осторожным. Он понятия не имел, что делать. Одно он точно знал: если Хартман прав, и Алекса действительно хотят препарировать, как лабораторную крысу, он увезёт его отсюда, чего бы это ему не стоило.

Пройти незамеченным мимо дежурного врача не составляло никакого труда: достаточно было всего лишь пригнуться и проскользнуть под его окном. Держа автомат, он направился к операционной, в которой горел яркий свет. Сердце его упало вниз. Он опоздал — операция уже идёт! Он остопожно открыл двери и замер у порога, как вкопанный. На операционном столе лежала полная женщина, вокруг шуршали пара медсестёр, а в раковине в углу полоскал руки их местный пожилой хирург. Операционную готовили не для Алекса! Неужели Хартман ошибся? Райан попятился назад в коридор, пока его не заметили. У стены облегченно выдохнул, а затем его вдруг осенило: лаборатория!

Не дожидаясь, пока его увидит кто-то из врачей или медсестёр, он тихонько выбрался из медблока и направился на нижние палубы. Возможно, это и к лучшему: там было безлюдно, и в случае заварушки будет гораздо проще сбежать. Райан с уверенным видом шёл по узким тёмным коридорам с автоматом наперевес, но руки его тряслись, а сердце бешено колотилось от неизвестности. Вот и знакомая дверь с жёлтым значком. Райан секунду подумал, затем достал из-за пояса нож и, чувствуя себя каким-то маньяком, перерезал торчавший из стены телефонный провод.

Глубоко вздохнув, он распахнул дверь. В темной лаборатории голубым светом мерцали мониторы, а в коридорчике, ведущем к изоляторам, тускло горела лампа. Райан зашёл внутрь и направился было к свету, но вдруг почувствовал за спиной движение. Обернуться он не успел: его огрели по затылку чем-то тяжёлым и повалили на пол.