— Да черт возьми, мне нужно в медблок! — разозлился он после очередного приказа ознакомиться с планом вылетов на ближайшие дни. Сержант Генри Хартман, ковырявшийся в бумагах, поднял брови.

— Тебе плохо?

— Да нет, мне нужно повидать Алекса, я уже сутки не могу к нему попасть!

— Так его там нет.

— Не понял, — Райан отбросил листовку с планом и уставился на Хартмана. — Как нет? А где тогда?

— Так в изоляторе же!

— С какого хрена он там?!

— Разве Хелен не сказал тебе? Она же у нас одна из тех очкариков, которыми занимаются этими дурацкими экспериментами…

Он вскочил с места и, несмотря на окрик сержанта, понёсся на нижнюю палубу, туда, где находилась лаборатория по изучению вируса — весьма, по его мнению, стремное место, уставленное стремным оборудованием, какими-то колбами, стекляшками, микроскопами, резаками и мониторами, и имеющее несколько помещений — ниш с решётками, именуемых изоляторами, где ученая группа держала подопытных заражённых. Именно там трудилась Хелен — микробиолог и по совместительству его девушка.

========== 12 ==========

Изолятор! Райан грязно матерился всю дорогу до лаборатории. Какой идиот… или идиотка додумались запихать его туда вместо нормальной больничной палаты? Почему он, дубина, не пошёл к нему ночью, а вместо этого спокойно дрых, когда Алекс заперт совсем один в чертовой клетке… Райан никогда не славился богатством чувств, а теперь его многострадальную голову просто разрывало от вороха мыслей и эмоций. Хотелось сесть на пол и завыть, как волк на луну.

Наконец, после десятиминутного плутания по лабиринтам коридоров и переходов, он нашёл нужный отсек. На двери был приклеен желто-чёрный значок «биологическая опасность». Сюда мало кто ходил из обычных обитателей базы, в основном сами работники лаборатории, да солдаты, доносящие приказы из командного пункта либо привезшие очередного заражённого для изучения.

Райан с размаху открыл дверь и хмуро обвёл взглядом длинное помещение с низкими потолками, оборудованное под лабораторию. Сейчас в ней был только один из подчинённых Хелен, молоденький рыжий лаборант Смитт. Когда дверь распахнулась, тот вздрогнул от неожиданности и уронил на стол предметное стекло.

— Здарова, Смитти, где твоё начальство? — поинтересовался Райан, осматриваясь.

— П-привет, Райан, — заикаясь, ответил парень, — а они все в к-к-командном п-пункте…

Тот уже не слушал. На одном из стоящих на столе мониторов он заметил изображение тесной комнатушки, поделённой на две части сваренной из толстой арматуры решеткой. Комната была ярко освещена, в углу стояла кушетка, на которой сидел, поджав ноги, тот, кого он искал.

— Сэр, т-туда нельзя!… — попытался было остановить его щупленький лаборант Смитт, но Райан, словно танк, уже пер к двери, ведущей в изолятор.

От удара ручки двери о стену Алекс за решёткой встрепенулся, поднял голову и округлил глаза, разглядев гостя.

— Райан?

— Алекс!

Они молча смотрели друг на друга. С горечью в груди Райан разглядывал напарника, облачённого в застиранную больничную футболку и штаны, явно тому не по размеру: он казался тонким и болезненно худым в широкой одежде, с тонкими спутанными чёрными волосами, обрамляющими усталое, осунувшееся лицо. Шея его была заклеена пластырем, лодыжка перемотана бинтом. Обуви на нем не было. Кроме чертовой больничной одежды, кушетки с куцыми простынями, тарелки с нетронутым обедом и ведра в углу в этой чертовой клетке ничего больше и не было.

— Я немного не так представлял себе жизнь в убежище, — первым нарушил молчание Алекс. — Знал бы — остался лучше в торговом центре.

— Не знаю, почему тебя здесь держат, — голос Райана звенел от едва сдерживаемого гнева. — Черт возьми, я вытащу тебя отсюда. Это какой-то бред…

Алекс безразлично пожал плечами.

— Ну уж конечно лучше, чем в желудке у мертвяка. Спасибо, что вернулся за мной там, на крыше. Я уж подумал… — он замолчал.

— Что?

— Да не важно. Эта тема уже закрыта.

Райан подошёл к решетке и коснулся холодных прутьев. Так не должно быть. Алекс любит тепло, мягкие вещи и большие подушки, объятия и прикосновения. Ему нельзя сидеть здесь в одиночестве на холодной кушетке, это просто нечестно.

— Ты подумал, что я брошу тебя умирать? — тихо спросил он.

Алекс помолчал немного, затем кивнул.

— Вроде того. Была бы минус одна проблема…

Снаружи послышались голоса. Райан стукнул кулаком по решётке. Хотелось выбить ее, броситься к нему, встряхнуть хорошенько, чтобы выбить эту дурь из головы, а затем обнять и согреть. Чтобы серые глаза не смотрели так обреченно и холодно, а губы…

Лаборант Смитт за дверью что-то быстро тараторил, кто-то сердито его отчитывал. Дверь в изолятор снова распахнулась.

— Райан, что ты здесь делаешь? — спросила Хелен. С ней вошёл пожилой мужчина в толстых очках — доктор Браун, старший биолог. Позади них, красный как рак, топтался Смитт.

— Разговариваю со своим другом, — стальным голосом сказал Райан. — Почему он в изоляторе?

Хелен выглядела удивлённой. Ещё никогда он не позволял себе говорить с ней в таком тоне.

— Потому что его укусили вчера, — подняв брови, сказала она.

— Я же сказал, что у него иммунитет, что здесь непонятного? Шрам видели?

— Молодой человек, все это мы знаем только из ваших слов, — спокойно сказал пожилой доктор, поправляя очки. — Шрам вообще может быть от чего угодно. Положен карантин. Мы же не можем себе позволить нарушать правила безопасности и подвергать риску сотни беззащитных граждан, так?

— Но…

— Райан! — Хелен сделала страшные глаза. «Не спорь!» — произнесла она беззвучно.

— Сколько длится этот карантин? — сквозь зубы произнёс он.

Доктор Браун зачем-то посмотрел на часы.

— По нашим данным, заражение происходит от нескольких минут до суток. Нужно убедиться, что пациент не среагирует в течение хотя бы двух дней, прежде чем уверенно присваивать ему статус «иммунитет».

— Док, а есть ещё такие, как я? — подал из угла голос Алекс.

— Это секретные данные и мы не имеем права их разглашать, — резко ответила Хелен.

Доктор пожал плечами. Райан начал было возражать, но Алекс встал с кушетки, прихрамывая, прошлепал босыми ногами к решётке и коснулся его руки.

— Все нормально, Райан. Посижу тут ещё немного, зато все будут спокойны. Не стоит брыкаться с умным человеком и своей леди из-за меня, — он очаровательно улыбнулся в сторону Хелен и на секунду стал вновь похож на того Алекса, который однажды пришёл к нему в комнату и подарил лучший в жизни минет.

— Хорошо, — согласился Райан. — Ладно. Дайте ему хотя бы нормальное одеяло и подушку.

— У нас тут вообще-то дефицит с постельным, — неприязнь в голосе Хелен была почти осязаемой.

— Значит принесу свое, — упрямо сказал Райан, глядя напарнику в глаза. Сложно было догадаться, о чем тот думает, стоя так близко и будучи разделёнными стальной решёткой. Он вдруг осознал, что скучал. В суматохе предыдущих дней, когда они заботились лишь о том, чтобы найти вертолёт, связаться с базой, выжить, в конце концов, — а затем, когда Райан вспомнил о том, что на базе его ждёт Хелен, они толком и не общались, если не считать эпизода в башне перед прилётом вертолёта. Он был так поглощён чувством вины и угрызениями совести, что позабыл, каково это — смотреть в его глаза, улыбаться, касаться. Просто разговаривать.

— Я п-п-посмотрю в шкафу, — пискнул из-за двери Смитт, — кажется там б-было что-то…

— Спасибо, чувак! — не сговариваясь, хором ответили ему Алекс и Райан, а затем улыбнулись друг другу.

***

— И что это за сцену ты устроил в изоляторе? Я готова была сквозь землю провалиться перед доктором Брауном! — прошипела Хелен, захлопывая за собой дверь их комнаты.

Райан устало потёр глаза. Целый день беготни по поручениям командования и общее эмоциональное напряжение вылилось в жёсткий приступ головной боли. Теперь и Хелен решила окончательно его добить, хотя в глубине души его и подгрызала совесть за то, как он с ней разговаривал.