— Просто, любопытно!

Парень склонил голову вниз и улыбнулся. Белоснежная улыбка была прекрасной, отчего, по моей коже побежали мурашки. А маленькие складочки на щеках, придавали ему романтический образ.

— Двадцать девять.

— Большой уже мальчик! — отозвалась я с ехидностью. — И давно ты поддался в охранники?

— Давненько…

— Где до этого работал?

Матвей сложил пальца в замок и устремил взгляд куда-то вдаль.

— Куда жизнь заносила, там и работал.

— Значит, — я сделала паузу, чтобы подобрать правильные слова. Быть может, он не хочет рассказывать о своем прошлом, потому что оно… Ранит его? — Ты много каких историй из жизни знаешь!

— Ваша правда!

Его ответы были тихими и кроткими. Словно, он чего-то боялся. Но чего?

— Вчера ты был не таким робким, — нахально разглядывая его, приметила, как мышца на его шее слегка дернулась.

— Мне запрещено общаться с Вами, как товарищ, — сухость его фразы заставила убрать с лица улыбку. — За любой такой разговор, мне светит немалый шраф.

— Но, ведь тебе велено за мной приглядывать, ведь так?

— Так точно, — в его голосе слышался бывалый солдат. Эта фраза отлетала от зубов, стоило ему только произнести ее.

— А что, если я захочу поговорить. Это же мое желание, правильно?

Матвей промолчал. Он лишь беззвучно приподнялся и сложив руки за свою широкую спину, произнес:

— Я могу Вас просто выслушать. Давать советы или же, общаться, мне запрещено.

Из-за угла появился другой охранник, который поздоровался со мной и пожал руку Матвею. Утренний обход. Мы разом замолчали и до меня дошло. Как только охранник скрылся за поворотом, я тихо произнесла:

— Слух у тебя хороший.

— Спасибо. Мне лестно.

Мы встретились взглядами, слегка задержавшись друг на друге. Я смотрела на него, а он, смотрел на меня.

— Вам сегодня куда-то нужно? — спросил он прерывая этот неловкий момент, отчего, мне тут же захотелось куда-то спрятаться от неуютности.

— Я пока не решила, но… — подойдя к нему вплотную, пристально смотрела в его глаза. Не знаю, зачем я так сделала, но внутренняя кокетка просто вынуждала меня подойти к нему близко. Его аромат парфюма был цитрусовым, с древесными нотками. Мое сердце, отчего то, стало бешенно бится. Мы стояли так несколько секунд, но мне показалось, что прошла целая вечность. Его дыхание участилось, хотя, он тщетно пытался дышать ровно. Секунду другую, и нас прервал отец, который вышел на крыльцо:

— Добро утро, Ева! — сказал он так резко, что я и опомниться не успела, как Матвей сделал пару шагов назад. Отец окинул его злым взглядом, который мне не понравился. Что он задумал?

В дверь раздался звонок. Громкий, противный. Я поморщился от исходящего шума, и перевернулся на другой бок. Но непрошенный гость не утихал. Звонок стал звенеть все чаще и назойливей.

— Да черт тебя побери! — крикнул я сонным голосом и испытывая раздражение, встал с кровати. В квартире было темно. Свет сквозь плотные шторы еле-ее проникал в помещение, тонкими лучами, красуясь на паркете. Подойдя к двери, спросил:

— Кто там?

— Давай открывай, — послышался голос отца.

“Что ему нужно в такое время?” — подумал про себя и отворив дверь, не смотря на батю, развернулся и зашагал в кухню.

— И тебе, доброго утра, — сказал он закрывая дверь. — Ты вчера опять пил?

— Нет, — огрызнулся я и выпив стакан воды, поставил чайник. — Кофе будешь?

— Нет, нет. Спасибо.

Отец медленно прошел на кухню и смахнув пыль со стойки, убрал коробки со стула из-под пиццы.

— Ты чего в такую рань пришел, а?

— Я по делу, — сказал он и протянул мне большой бумажный конверт. Кинув недоверчивый взгляд на отца, не понимал, что это такое.

— Что это такое?

— Раскрой, — твердо сказал отец, сложив руки на груди. — Тебе понравится.

Одним движением руки, распаковал конверт и вытащил фото. На них были мы с Евой. На первом фото, мы были в парке и она стояла с букетом цветов. На второй, как я залезал к ней в дом. На третьей мы в закусочной. На четвертой, мы в кинотеатре. Фотографий было много. Я перекладывал их, не рассматривая ничего.

— И зачем ты это мне показываешь? — спросил я, продолжая смотреть на компромат.

— У тебя скоро свадьба! А ты ошиваешься с какой-то куклой! — грозно произнес отец.

— А тебе то что? Наш фиктивный брак все равно будет лишь для компаний!

— У тебя мозги вообще остались? — перебил он меня, повышая голос. — Ты — будущее лицо компании. А ведешь себя, как маленький мальчик!

— А ты чем лучше?

— Как у тебя хватает совести такое говорить мне! — огрызается отец и стукает кулаком по столу. — Кто ты такой, чтобы учить меня как жить?

— Яблоко от яблони, недалеко падает!

— Ты перестанешь с ней видеться, — сердито говорит Батя, тыча указательным пальцем по столу. — Хочешь ты этого или нет!

— А что, если мне нравится она, а? — слова вырываются из уст с такой скоростью, что мне самому от них не по себе. Внутри будто-бы что-то сжимается, потому что взгляд отца давит. Сидя перед ним, чувствую себя букашкой, которую вот-вот сейчас раздавят. Отец ничего не говорит, видимо, выдерживает паузу. Только зачем? Обдумывает мои слова? А что, если это Ева и есть ключ к спасению меня от нежеланного брака? Что, если отец поймет, что она надежная девушка у нас все серьезно, тем самым, отменив свой план?

— Лев, — начинает он и я чувствую, что слова, которые буду произнесы — явно не то, чего я ожидаю, — ты горячий и непостоянный. А что, если твоя кукла залетит? Ты понимаешь, чем это обернется?

— Бать, я не совсем тупой, чтобы не знать о презервативах! — цежу сквозь зубы. Его слова обидели меня, выставляя в его же глазах меня — мальчиком недоучкой. Маленьким мальчиком, который не знает много вещей в мире. Это слишком унизительно не то, чтобы для мужчины. Это унизительно для сына.

— Ты понял, что я имел ввиду, — договаривает он и встав со стула, направляется к выходу. — Ты прекратишь с ней видеться, хочешь ты этого или нет!

— Еще чего! — не двинувшись со стула, продолжаю смотреть ему вслед. — Не боись, внуков раньше твоих планов ты не получишь!

— Не во внуках дело, оболтус! — не выдерживает тот, поворачиваясь ко мне. — Ты совершенно не понимаешь, или не хочешь понимать, как ведутся дела компании! Тебе плевать на все, что я говорю. Тебе нужно лишь телку под боком, море алкоголя и папины деньги. Все! — в гневе, отец походил на разъяренного качка. Его ноздри раздулись, глаза вылупились на меня. — Я вложил в тебя многое, поэтому, будь добр, веди себя соответствующе, как лицо будущей компании!

— Я нормально себя веду! Подумаешь, с девушкой встречаюсь, или и это запрещено в нашей компании?

Замечаю, что отец томно вздыхает и обернувшись, слегка сбавил шаг. А после, хлопнув дверью, исчезает за ней.

Мне казалось, что отец специально меня терроризирует таким поведением. Что ему нужно видеть, как я благодарен за то, что он мне дал. Ловлю себя на мысли о том, что иногда, веду себя как полный кретин, однако, это не дает ему право так вести со мной. Не дает право украдкой следить за тем, чем я занимаюсь. Иначе, в чем смысл его действий? Брак, в любом случае, нужен для бизнеса, который он так усердно пытается спасти. А ведь когда-то, мы были самой крупной сетью по разработке видеоигр. Пользователи несли к нам деньги, без оглядки, чтобы мы только делали бы новые игры или приложения. А что теперь? Отец, как шавка, под каблуком у второй крупной компании. И чтобы сохранить нас, он идет на жертву, заставив меня жениться на дочери второго партнера.

Злость разъедает меня изнутри. Мне кажется, что еще одна секунда — и я лопну от гнева. Раздался телефонный звонок, и на экране высветилось имя матери. Сделав глубокий вдох, поднял трубку.

— Да!

— Сына, привет! — звонкий тембр голоса матери, будто бы бальзам на душу, мгновенно меня успокаивал.