– Чую сердцем я, плохо этой земле совсем. Вчера ночью слышу – конь ржет. Вышла, а это боний. БОНИЙ, я их уже лет восемьсот не видала. Кто ж тебя, беднягу, поднял-то с могилы? Идёт, качается, бедняга. Пришел ко мне, в калитку стучится. Как отпустила дух его, так тело прогнившее и упало подле калитки моей. Лешие потом утаскивали хоронить коня. Да не ходят бонии просто так по земле. Их либо силком подымают из могилы некроманты, либо…

Старушка замолчала, будто боялась, что, сказав, придется поверить в это, и лишь сильнее запахнулась в платок.

– Либо?

– Когда бония силком подымают, он привязан к своему хозяину, пока тот его не отпустит, али кости не сгниют окончательно и он не свалится наземь. Но и тогда он будет существовать и ждать, когда дух его освободят от оков земных. И не отходят они от хозяина. А этот сам пришел, значит волен был. Значит, земля уже мертвая была, где пал он. Мертвая, проклятая земля, куда дух коня не пожелал уходить и бродил в поисках приюта для упокоения.

Телефон сел. Арина ждала, когда он зарядится. Вот зарядится, и она пойдет в тренажерный зал. Туда ходит красивый парень по имени Олег. Может он все-таки подойдет. Если честно, только из-за него она и ходит в последнее время. Её собственное желание иссякло уже недели три назад.

Но что это за шум в коридоре. Будто котенок мяукает. Арина потихоньку пошла на звук. Нет, это не котенок, это плач ребенка. Опять этот плач! Уже не первый раз. Сначала думала – у соседей. Но нет, звук упорно раздается в её комнате. Почему так больно на душе от этого плача? Грудь будто сжимают в тиски. Словно воспоминания мучают. Может она смотрела грустный фильм про детей, а сейчас не может вспомнить?

Арина открыла дверь в коридор и чуть не закричала – там стояла детская кроватка. Убежать от неё? Но в ней же плачет младенец, ему надо помочь. Младенец не опасен, его не надо бояться, его надо успокоить.

Девушка стала подходить ближе. Какой длинный и темный коридор, даже устала идти. Что-то ей это напоминает, как будто эффект «дежавю». Точно фильмов насмотрелась, надо заканчивать с этим.

Что, кроватки две? Почему сразу вторую не заметила. Наверное, они так стояли, что одна закрывала вторую, иначе быть не может. Надо заглянуть вовнутрь. Но почему так страшно и так хочется сбежать? Как будто после этого что-то произойдет. Да чего же она трусит! Смелее, ребенку нужна ее помощь.

В люльках лежали два младенца. Один спал, другой звал её. Какие красивые, глазки такие яркие, голубые. Что же она раньше к нему не шла, он так долго её звал. Мальчишка протянул ручки к ней. Какое удовольствие доставило просто взять его на руки, так приятно и спокойно стало. Такой родненький малыш, и девочка родная, но она пока спит, не надо её тревожить. Она вроде где-то слышала, как их зовут, но пока не могла припомнить их имена.

Ну вот, погода испортилась за окном. Грохот какой сильный, а ведь синоптики не обещали дождя на неделю. Еще и молнии сверкают. Хорошо, что она всего на седьмом живет этаже, здесь не так страшно. Вот, очередная вспышка молнии и грома, а малыши все спят. Надо же, какой крепкий сон. И какие яркие все-таки молнии, после них несколько секунд еще ничего не видишь. В очередной вспышке молнии появилась Морена!

«Неееееееееееееет».

Арина пошатнулась назад, выронив подушку на пол. Какую подушку? Где её сын, где Нейл? Она только что держала его на руках! Неужели Морена снова их украла, и даже люлек нет. Арина стала переворачивать все вверх дном, опрокинула тумбочку, скинула вещи с вешалки.

– Нет! Где мои дети, где они? Морена, верни их! МОРЕНА, они всего лишь дети! Верни их, забери лучше меня. – Кричала в темной комнате Арина.

Но в комнате пусто, нет ничего. Да и место маленькое, здесь бы отродясь две детских кроватки не поместились. Кто эта Морена? С трудом припоминается, откуда она её знает. Да и имя такое странное… Так, надо успокоиться. Ей просто приснился страшный сон в плохую погоду. Надо отдышаться и дальше ложиться спать. Ей утром на работу, а вечером в тренажерный зал…

– Арина, тебе это не приснилось. – Новый мужской голос в темноте, заставил вздрогнуть всем телом.

– Кто здесь, покажись? – Арина крутилась вокруг, пытаясь в темноте разглядеть говорящего. – Почему ты прячешься или боишься, что я тебя запомню?

– Ты меня знаешь, Арина. Девочка моя, вспоминай. Ты нужна своим детям.

– Каким детям, у меня нет никаких детей… – Неожиданно кто-то взял Арину в медвежьи объятия со спины. На секунду у неё от страха захватило дух. Она попыталась вырваться, стала кричать, пинаться, но из этих ручищ было не так-то просто вырваться. Её рука казалась просто детской в этой ладони…

Захватчик положил одну руку на затылок девушки. От его ладони пошло тепло, и тут же мозг взорвался невыносимой болью. Казалось, виски вот-вот лопнут и выпадут глаза. Какие-то лица, разговоры, животные: все это картинками воспоминаний врывалось в голову. Каждое мгновение жизни отзывалось новым взрывом в голове. Арина кричала, поджимала ноги к животу, пыталась вырваться, но мужчина держал её крепко.

– Терпи, девочка, терпи, Арина! Вспоминай! Константин, Морена, твои дети, вспоминай всё! До конца вспоминай, орков вспомни!

Арина вцепилась в волосы руками, пытаясь вырвать их. Но её руки плотно сжали, чтобы она не могла больше себе навредить. Девушка кричала без остановки.

– Терпи и вспоминай! Ты нужна своим детям, они ждут тебя. Пусть тебе больно, Арина, сопротивляйся. Это всего лишь воспоминания, ты через это уже прошла! Больше не будет этого!

Сильнее всего хотелось выкинуть все эти события из головы, чтобы они не делали так больно.

– Арина, вспомни, как ты вылечила птичку, вспомни, как мы беседовали с тобой. Вспомни, как тебя предали. Прошу тебя, вспомни!

Мужчина положил ладонь на голову сопротивляющейся девушке. Кожу под подушечками пальцев слегка закололо, а в воспоминаниях замелькали картины прошлого.

Вот орки… Тело в страхе свели судороги, но воспоминания уже сменились. Младенцы, мальчик и девочка. Предательство всех, странная бабушка, её маленькая ладонь в его большой ладони…

Тело Арины обмякло, девушка перестала сопротивляться и вырываться. Осторожно Арина поставила одну ногу, потом вторую. Захватчик понял, что это значило, и слегка ослабил объятия.

– Сохраняй эти воспоминания, Арина. Не отказывайся от них, как бы страшно там не было. Иначе ты умрешь, а потом погибнут и твои дети. – Шептал голос на ухо.

– Я поняла тебя, Акристо, поняла. – Выдохнула Арина. Сил совсем не было. Если бы Герцог её не держал, она бы уже давно упала на пол. Акристо как ребенка посадил Арину на кровать и сел рядом.

– Ты помнишь меня?

– Помню. Почему ты меня предал, Акристо? Я верила тебе больше, чем другим, больше, чем всем… – Но Герцог лишь отвернул свое лицо, скрытое в капюшоне плаща. Он нисколько не изменился.

– У меня не было выбора, девочка моя…

– Не зови меня так! Выбор всегда есть, и ты его сделал.

– Я и не надеюсь, что сейчас ты меня поймешь. Однажды мы встретимся с тобой снова. Я знаю, что ты захочешь меня убить. И поверь, я не буду сопротивляться. Даже больше, сделаю все, чтобы ты смогла это сделать. И вот тогда, я надеюсь, ты сможешь меня и понять. Я очень виноват перед тобой, мне никогда не получить прощения за все, что я сделал тебе.

– А что ты со мной сделал, кроме того, что предал и отдал оркам на растерзание?

– Я сделал кое-что намного хуже: принес тебя Константину, – он встал напротив Арины. – Мне пора. Но сейчас скажи мне одно: ты приняла все воспоминания, все до последней секунды? Не откажешься от них, когда откроешь глаза утром? Не вычеркнешь меня из своей памяти? Меня, Морену, младенцев, наш прогнивший мир?

– Нет. – А так хочется.

– Тогда я ухожу. Помни о том, что мы есть и что у твоих детей твои глаза. И если ты не придешь к ним на помощь – их загубят. – Акристо резко развернулся и пошел к выходу.