Две девушки, постарше и помоложе, стоят рядом, как сестры. Высокая блондинка весьма выдающихся форм, со строгим лицом и усталыми глазами – доктор Ксения Андреевна Филатова, вирусолог. Учитель Салемской, о которой та неоднократно и тепло отзывалась в своих многочисленных интервью. Рядом с ней, прижимая к груди какие-то бумаги и растерянно глядя мимо объектива камеры, стоит сама Софья. Кажется, что вот-вот, еще секунда, и она сорвется с места и убежит, торопясь по своим незримым делам. Она никогда не любила фотографироваться, по ее собственным словам. Видимо и здесь до последнего старалась улизнуть от неприятной процедуры.

Вот только рука в темной беспалой перчатке, едва заметно не то обнимающая, не то придерживающая девушку за плечи, не дает ей сбежать из кадра. Капитан Дмитрий Николаевич Некотов, заслуженно носивший позывной «Смайл». Наставник и тренер Салемской, командир разведывательно-диверсионной группы, участник многочисленных боевых действий, самый молодой из основателей «Предела» и ученик Сергеева. Глаза с веселым прищуром смотрят в камеру, губы чуть кривятся в усмешке. Интересная личность. Софья часто шутила насчет него, называя парня ангелом-хранителем по вызову. И Некотов, не обижаясь, весело скалился в ответ.

Дневник Сонькиных измышлений

(приписка ниже: «Бойцы бывают двух видов – умные и мертвые» Ю. Л. Нестеренко)

Начало большого рейда

После первого рейда музыка моей свободы играла недолго, около пары недель. Первый в очередной раз вспомнил про мою персону, когда возникла необходимость сопроводить местного вирусолога к её предыдущему месту работы – лаборатории, где одно время изучали ядерную физику и, как раз-таки мутагенные формы жизни. Там, вроде, реактор ядерный в миниатюре есть и документов кучка, важных и нужных.

Причем тут я, понять так и не удалось. Товарищ Первый всерьез сообщил мне о роли телохранителя для Дока и порадовал, что в случае её смерти мне будет неприятно. В случае моей гибели, впрочем, тоже. Кто в море утонет – больше купаться не будет, одним словом.

Путешествие нам предстояло в лабораторию Б, на окраине города с красивым названием, которое я вам не скажу. Далековато, но весело. Насчет "весело", я не пошутила! На старых проторенных тропинках, где все уже изъезжено вдоль и поперек, было ещё ничего, а вот в окрестностях незнакомого города – сущий ад. И начался он прямо с КПП, где нас встретили ребята из нейтрально-дружественной группировки, и, коротко переговорив о чем-то с командирами, пропустили внутрь.

Когда подъезжали, – а нас было много: два Тайфуна, БТР, любимый мною Гамельнский крысолов и даже БМП, – от взрывов, стрельбы и общего шума уши заложило наглухо. Сидела, молилась про себя, чтобы совсем не оглохнуть. Зомби выскакивали из каждой мало-мальской щели, прыгали с крыш и деревьев, по-моему, даже из-под земли выкапывались, мать их за ногу!

И их было чудовищно, просто невероятно много. И больших, под два метра, и обычных, и быстрых, и медленных. Такое чувство, что этот город стал музеем мутаций, столько типов оной я увидела в окно автомобиля. А под занавес, когда мы, взрезая тяжелым носом БМП толпу, вломились в город, откуда-то издалека раздался пронзительный визг.

– Там, где-то на подступах, сразу пятеро альф гнезда свили, – вспомнился вдруг короткий комментарий Смайла и я вздрогнула, осознавая его слова, – Их мы на себя возьмем, ваша задача – лаборатория. Не дрейфь, Ведьма!

Не дрейфить? Как? В голове, помимо воли, возникла картинка – здоровенная туша с диким криком прыгает вперед, погребая под собой кажущуюся хрупкой на ее фоне фигуру в камуфляже. Брызги крови, взлетающие вверх алым фонтаном. Победный крик альфы, подхваченный со всех сторон стаей. Тишина.

Руки мертвой хваткой вцепились в гладкое дерево лука. Нет, нет, пожалуйста, не надо… Я тряхнула головой. Хватит, Софья. Хватит!

В процессе добирания до места, народ массово общался по рации на какие-то странные темы. Я, решив-таки воспользоваться выданным мне перед первым рейдом аппаратиком, пришла в полнейшее изумление – ребята дружно радовались каким-то бобрам, грызущим бревно, занимались альтернативной математикой, в которой три плюс один равно восемь и сообщали друг другу о зайце по правому борту.

Какое-то время послушав этот поток сознания наркоманов под приходом, я всё же не удержалась и уточнила у Дока, что происходит.

Та, не отвлекаясь от записей, которые изучала всё это время, коротко пояснила, мол, сокращение команд у ребят такое. Что-то вроде сленга военного. Ну что же, приятно понимать, что мои вынужденные коллеги находятся в здравом рассудке.

Шума, гама и грохота вокруг, тем не менее, стало в разы больше. Пару раз в борт машины врезались, с рыком и воплями, особо ретивые "братки", вдали слышались тяжёлые шаги и рёв догоняющего нас Биг Босса. Как пояснил однажды Наставник, во время очередных посиделок у озера, когда он рассказывал мне тактико-технические характеристики разрывных снарядов, этих здоровяков зовут джагерами. А полное название – джагернауты. Огромные твари, два-три метра в высоту. И поведение у них странное. Но об этом я писала выше – те самые мутанты, которые сами с собой договориться не могут.

В итоге, после короткого совещания, ребята приняли решение разделиться немного пораньше. Крысолов, включив светомузыку, умчался вдаль, уводя за собой толпу, первый в ряду Тайфун, где ехал Наставник, и БТР повернули туда, откуда минуту назад раздавались дикие крики потревоженных шумом альфа-особей. А наш БМП начал резво крутиться на месте, размазывая в кашу скопившихся впереди зомби. «Вальсировать» – как ехидно назвала его маневры Док.

А потом произошло событие, которое вряд ли кому-то показалось основным и важным в этой каше. Кому-то, кроме меня, никогда не видевшей старуху с косой настолько близко. Даже в больнице это было как-то иначе, не так остро, что ли.

Пулемет в руках бойца, что торчал в люке нашей машинки, стрекотавший до этого, как сумасшедший, резко умолк. И я увидела Смерть.

Короткий вскрик, мелькнули перед лицом ноги в берцах, брызнула кровь, заливая стекла снаружи и с грохотом покатилась куда-то назад тяжелая крышка люка, вырванная с мясом мощными лапами невидимой твари.

Как вскинула лук – не помню. Руки дрожали, как у алкаша со стажем. Помню только, помолилась про себя, чтобы не подвели наконечники с шипами внутри, раскрывающиеся цветком от удара – изобретение техника-инженера Бориса Николаевича, ответственного за производство в лагере. Как чуяла, – за день-два прогулялась в производственный цех и попросила этого чудо-мастера придумать что-нибудь в стиле экспансивных пуль. И ведь придумал же!

А потом всё было быстро. Толчок в борт машины, ревущая морда в проёме люка, короткая очередь из автомата в руках оставшегося в живых бойца. Хриплый голос водителя в рацию "У нас минус один", быстрое «Принято» в ответ.

Вот она, эта странная и страшная математика. Только тогда я не успела это обдумать. Просто держала, держала на прицеле раззявленное жерло люка, пока Тайфун, наконец, не остановился.

Продолжение большого рейда

Да, картина, достойная пера художника-авангардиста, однако. Никак иначе назвать открывшиеся виды, когда я, оглядываясь и держа на изготовку лук, вышла следом за объектом охранения в созданный для нас бойцами живой коридор, просто не получалось.