Прожевав, Тарш причмокнул. Глазами изобразил восторг.

– О, Великий. Твоё угощение так же великолепно, как и всё здесь. – он обвёл рукой зал. – И я безмерно счастлив оказанной мне честью сидеть за одним столом с тобой, Царь Царей.

– Ты мне говорила, что он дик и не обуздан. – Иштумегу посмотрел на старшую дочь. – А я вижу, что он учтив, как вельможа.

– Я говорила – он быстро учится. – Мандана мягко коснулась ладонью руки отца. – Думаю, из него получится хороший наставник для твоего внука. – она приблизилась к нему и добавила шёпотом. – Оставь его здесь, приблизь к себе – я прошу. С таким, как этот варвар мой сын станет непобедимым воином, а не таким, как его отец, и ты сможешь гордиться им.

Иштумегу внимательно посмотрел на дочь. Ах, если бы не этот проклятый сон. Создать ещё одну, третью партию, и пусть тянут покрывало каждый на себя. Тогда уж точно никто из них не подумает укоротить его дни. Но если он…

– Моя дочь хочет, чтобы ты остался здесь и стал наставником моего внука. Ты согласен?

Тарш поднялся из-за стола.

– Почту за величайшую честь, о Великий! – он приложил ладонь к сердцу и поклонился.

– Когда он родится, тебя поместят в одну из ближайших с ним комнат. Приставят нужное число слуг и позволят входить к нему.

– Я готов спать у его ног, государь. Только прошу – не нужно так много слуг, мне хватит и одного, который есть.

– Ты к тому же скромен. Это хорошо. Обладание такого числа добродетелей, завещанных нам пророком, даёт тебе право быть наставником моего внука. Выпей за его здоровье и ступай. Я узнал о тебе всё, что хотел.

Тарш вернулся к себе. И проклял всё – самостоятельно избавиться от царского подарка было затруднительно, а Касис куда-то запропал. Будущий наставник внука Иштумегу надеялся, что на кухню. Пришлось справляться одному.

Завязочки, крючки, застёжки. Тарш ругался, выкручивая до ломоты локти. Он промучился с полчаса, но всё же аккуратно умудрился разоблачиться и ничего не порвать или оторвать.

– Надо будет прикупить чего-нибудь попроще, в смысле облачения. – подумал про себя и завалился спать.

Ещё смолоду он обзавёлся такой привычкой – когда нечего было делать и одолевала скука, как, например, сейчас, просто закрывал глаза и сон не заставлял себя ждать. Мог проспать сутки, но если надо, то мог и бодрствовать две ночи кряду, не теряя сил и внимания.

Спустя два часа в дверь постучали. За ней его ожидал незнакомый раб. Похоже, они здесь все одинаковые – это он отметил ещё на приёме у Иштумегу. Короткие стрижки и начисто бритые подбородки. Накидки одного цвета с верёвками вместо поясов. Но это рабы низшие, такие как Касис. Те, что рангом повыше одевались и ярче, и лучше. Этот был из вторых.

За спиной раба маячили двое стражей с короткими копьями, которыми сподручно орудовать в узком коридоре. Он слегка напрягся.

– Господина велено проводить в его новые покои. – раб согнулся в поклоне.

Для Тарша это стало неожиданным. Он в задумчивости поиграл нижней челюстью.

– Мой раб куда-то запропастился. Мне необходимо его дождаться.

– Если твой слуга доставил тебе беспокойство, он будет наказан, а к тебе приставят другого.

– Нет уж, я уже привык к этому. – отмёл такое предложение Тарш.

Терять Касиса он не хотел. Не факт, что с новым ему так повезёт и он будет также смышлён. Сообразительность среди черни встречается чересчур редко, чтобы можно было себе позволить роскошь разбрасываться такими, как Касис. И вообще, неизвестно получиться ли установить такие же отношения с новым рабом.

– Но, господин…

– Это всё, придёшь ближе к вечеру. – пресёк дальнейшие споры Тарш. – Это кто? – он показал в сторону копьеносцев.

– Господин гость царя, а в дальнейшем его слуга, и ему положена охрана. – пояснил раб.

– Я и сам могу позаботиться о себе. – фыркнул слуга царя. – Мне не нужны стражи.

– Здесь так заведено, господин. – настаивал раб, видимо, уже осведомлённый о строптивости и буйном нраве нового жильца дворца. – Это обязательно.

– Ладно. – смягчился Тарш. – Только парни, – он обратился к воинам, – без обид – сторожите с той стороны. Здесь и так тесно. Уж извините.

Стражи недоумевая переглянулись. Они знали кто он и какое место займёт в дворцовой иерархии, и были удивлены таким свойским обращением. Кивнули в ответ и вышли, но Тарш успел разглядеть в их глазах проблеск уважения. Он постепенно обзаводился сторонниками. Наверняка, прибыв в казарму, они непременно расскажут остальным о необычном постояльце. Именно за эту простоту его и любили рядовые воины. Ну ещё и за неизменную военную удачу.

– И ты ступай. – отпустил он раба и улыбнулся.

В его тоне не было и толики хозяйской чванливости. Понятное дело – в случае чего раб предаст его, не моргнув и глазом, но если Тарш будет обходиться с прислугой мягко, то те не станут этого делать из мести или обиды. И не плюнут в миску, пока он не видит.

Сразу после того, как за рабом закрылась дверь, Тарш вернулся на лежанку и вскорости уснул.

***

– Маина!

Купивший мальчика мужчина вёл его за собой. Периодически оборачиваясь, желая убедиться, не убежала ли драгоценная покупка, он заодно заботливо проверял петлю, чтобы та, чего доброго, не придушила ребёнка. Во всём его поведении прослеживалась некоторая суетливость – это была первая покупка такого рода и он не вполне понимал, как с ней обращаться.

Им пришлось идти довольно долго. Жилище нового хозяина находилось далеко от базара, на окраине города, не в самой престижной его части.

Лет сорок назад Тейшебаини лежал в руинах. Скифы практически стёрли его с лица земли, предав огню всё, что может гореть. Кочевники вырезали полгорода, а из тех, кто остался в живых, почти всех угнали в рабство.

Но город ожил, хоть и не смог до конца оправиться от нанесённой ему раны. То тут, то там встречались неразобранные руины домов, ещё не успевших стать материалом для жилищ новых поселенцев. Ну это ближе к окраинам. В центре, где кипела торговая суета, ничего уже не напоминало о страшных событиях почти полувековой давности.

Дом, в котором предстояло теперь жить Таршу был построен как раз из таких, не переживших скифское нашествие зданий. Впрочем, довольно добротный, поскольку строительный материал был дармовым и на нём не пришлось экономить.

– Маина! – вновь позвал мужчина уже у порога. – Гляди, твоё приданое.

Выбежавшая навстречу девочка-подросток, года на два старше невольника, замерла от неожиданности. Она, хлопая длинными ресницами, в растерянности уставилась на пришедшего с отцом мальчугана.

– Вот. – довольный собой отец подтолкнул покупку к дочери. – Теперь будет кому нести вместо тебя кувшин жениху. Он, правда, ещё юн, – мужчина по-хозяйски повернул к себе лицо Тарша, – но года три-четыре у него есть, подрастёт.

Будущее приданое подняло голову и посмотрело на девочку. Встретившись глазами с ним, она потупилась, и зардевшись, сама стыдливо опустила голову.

– Но-но, – Тарш получил свой первый подзатыльник в этом доме, – не смей глядеть на мою дочь. И запомни, – мужчина начал вживаться в роль хозяина, – ты здесь слуга. Она хозяйка. Повтори.

– Она хозяйка. – несмотря на ярость, охватившую его, Тарш повторил.

Он не боялся ни подзатыльников, ни порки – для него это было не в диковинку. Унижение – вот что он испытал. И самое болезненное – свидетелем его унижения была девчонка.

Впервые со дня смерти матери ему стало не всё равно.

Мальчику выделили комнату – закуток, в который до него сбрасывали разный хлам и в котором он едва мог вытянуть ноги. Ему, не боявшемуся тяжёлой и грязной работы не составило труда вычистить помещение. Он хотел и мусор вывезти за город, но Акакис, так звался его хозяин, опасаясь, что он сбежит, запретил это делать.

Глупец. Бежать мальчику некуда. Обратно вернуться нельзя – для бывших общинников он был убийцей, проклятым провести остаток вечности под мостом. В любой другой деревне его вряд ли бы приняли, а если и приняли, то положение было бы не лучше теперешнего. А в случае поимки беглеца ждало суровое наказание и выжженное клеймо на лбу.