Неброские, а в сумрачные дни откровенно унылые улицы парижских предместий Геракл любил чуть больше, чем респектабельные авеню исторического центра. Здесь сильней чувствовалась милая сердцам простых французов, прославленная в их гимне, воспетая в лирических шансонах свобода. И дышалось легче.

Вольнолюбие и безмятежность – вот, пожалуй, те две основные взаимосвязанные черты характера, которые отличают коренных парижан от жителей других европейских столиц. Возможно, кто-то заменит это определение одним словом – легкомыслие, но будет прав только ранней весной в преддверии буйного цветения природы. В остальные сезоны духовные наследники Мольера, Дении Дидро и Жозефа Гильотена, Виктора Гюго и Оноре де Бальзака, как прочие европейцы, бывают постоянно занятыми, всегда чем-то озабоченными, несносно деловыми и утомительно педантичными, но неизменно жизнерадостными, по крайней мере, с виду. Отпускное время не в счёт. В отпусках все люди меняются до неузнаваемости.

Геракл испытывал смешанное чувство любви и лёгкого раздражения по отношению к порой вспыльчивым и сумасбродным, чрезмерно заносчивым и всегда элегантным жителям этого славного города, который он считал мировой столицей лжи и притворства. Здесь на широких бульварах и тесных улочках в шумной толпе пешеходов и за маленькими столиками в уютных кафе все выглядят счастливыми, но у каждого на душе висит камень. Одни ненавидят соседей, другие начальство, третьи своих дражайших половин, и все вместе небезобидных беженцев, исламских террористов и высокооплачиваемых могущественных евробюрократов из Брюсселя. В бистро завсегдатаи щедро оставляют чаевые, а дома экономят на детях, не позволяя съесть лишний кусочек торта. Продавцы в бутиках приветливо улыбаются и вежливо предлагают товар, но тех, кто ничего не купил, провожают презрительными взглядами. Нищие клошары и нелегальные переселенцы с мольбой в глазах просят подаяния, а мечтают об очередной революции и ниспровержении вековых устоев. По их лицам никогда не поймёшь, хотят ли тебя дружески обнять или зарезать. Не сильно богатые туристы, а из их числа особенно сосредоточенные на собственных персонах немолодые и некрасивые дамочки, открыто восхищаются городскими достопримечательностями, а про себя костят на чём свет дороговизну, жмотство и невнимание местных кавалеров. Солнце ранней весной ярко светит и пригревает, а предательский ветерок наводит простуду. Голуби, воркуя, клюют крошки с руки и тут же гадят сверху на голову. Лучшие друзья человека, которых в городе насчитывается более двухсот тысяч, повсюду оставляют кучи дерьма, а их хозяева не горят особым желанием очищать тротуары, из-за чего ежегодно в больницы с различными травмами попадают сотни поскользнувшихся неосторожных прохожих. Даже драные кошки в Люксембургском саду сначала трутся о ноги, а потом царапают протянутую руку аж до кости. Только парижские проститутки всегда ласковы, по-настоящему гостеприимны и безотказны. Но, несмотря ни на что, Геракл любил этот город всей душой.

Парадные кладбищенские ворота и обе калитки оказались заперты на замки, а привратник отсутствовал. Геракл прошёл к служебному входу, устроенному в ограде чуть поодаль от главного, где калитка не закрывалась ни днём, ни ночью. Именно здесь в начале шестидесятых ему пришлось задушить не в меру бдительного ночного сторожа, незаметно проследившего его путь к тайнику и обратно, но нечаянно наступившего в темноте на хвост вертевшегося возле ног котёнка, который истошным воплем выдал его присутствие, когда Геракл уже собирался сесть в припаркованную возле ограды машину. Старик отчаянно сопротивлялся до последнего вздоха, пытаясь немощными руками разомкнуть на своем горле мёртвую хватку профессионала.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.