— Ты закончила?

— Да, — тихо ответила я.

— Кать, мы отдохнем немного. Дождитесь Карину и взлетайте.

Катя, конечно, согласилась. А я пошла за Андреем в кабинет. Он тянул меня за руку, ничего не объясняя. Андрей сел в кресло и пристроил меня на коленях. Я обняла его за шею, поражаясь, как привычно и естественно чувствую себя в его объятиях.

— Пожалуйста, Лизок, не грусти из-за меня.

Он говорил так нежно и вкрадчиво, а смотрел мне в самую душу. Я окончательно растаяла и тихонько пролепетала:

— Постараюсь.

— Мне очень хочется, чтобы ты меня любила. Это невероятно приятно. Оказывается.

— Бессовестный, поддразнила я его.

— Прости, что не могу ответить тебе сейчас.

«Сейчас» — это слово дало мне надежду. Может быть не сразу, но чуть позже Андрей сможет…

— Ты все еще ее любишь? — не смогла снова я держать язык за зубами.

— Марину? — уточнил муж.

Я кивнула.

Он отвернулся, чтобы посмотреть в окно и как будто уже взлетной полосе говорил:

— Не знаю. Весь мир встал с ног наголову, и я никак не могу начать мыслить вверх тормашками. — Он вернул мне взгляд и улыбнулся, как хулиган. — Я точно люблю Родину. А остальное — черт его знает.

Я фыркнула.

— Меня как Родину любить точно не надо.

Громов вздернул брови.

— Почему?

— Россию ты не трахаешь, все больше наряжаешь и воспитываешь. К черту такую любовь. Мне нравится секс и приключения. Платонические истории оставь рыцарям средневековья и импотентам.

Андрей рассмеялся. Капитан объявил о взлете, и муж мягко ссадил меня с колен, отправляя в кресло напротив. Мы пристегнулись, приготовились к подъему. Я с интересом рассматривала Андрея, который прикрыл глаза. Он мог наврать, что любит меня, мог ничего не говорить, мог игнорировать или оттолкнуть меня. Андрей может все, но всегда выбирает правильный путь. Каждый раз, когда я ставила его в тупик, он неизменно отвечал мне искренностью. Такого честного и правильного человека я никогда не встречала. Порядочный до мозга костей. Благородный душой и мыслями.

Как же мне хотелось сделать наш брак по расчёту настоящим. Хотелось быть с ним рядом не пять лет, а всю жизнь. Я хотела детей с его глазами и моим упрямством. Я хотела взять его себе целиком, раствориться в нем. У меня не было особенных талантов, кроме вредности. Да и не смогла бы я влюбить в себя Андрея, если бы научилась жонглировать или писать маслом, как Матис.

Единственное, что мне оставалось — быть собой и быть с Андреем. Острое предчувствие кольнуло сердце болью. Я почти физически ее ощутила. «Мы расстанемся», — подсказала интуиция. Не бывает счастья на вероломстве. Судьба — жестокая стерва. Она проворилась, что я выиграла, дала мне желаемое, но вместе с Москвой подарила мне любовь. Будет ли она счастливой?

Пока я копалась в себе, самолет набрал высоту и погасла лампочка «пристегнуть ремни». Я с удивлением обнаружила, что Андрей спит. В кресле. Стало жалко его. Представив, как он экстренно летел в Москву, жертвуя сном и нервами, стало еще и стыдно.

Решив быть хорошей женой, я встала, расстегнула ремни Андрея и тихонько похлопала его по колену.

— Андрюш, ложись в постель.

Он приоткрыл глаза, но они тут же снова закрылись. Я потянула его за руку, поднимая и одновременно ловко сняла пиджак. До кровати был один шаг, и Громов сделал его, осев кулем. Сидеть он тоже долго не стал, упал на постель. Его дыхание снова стало ровным. Андрей не проснулся, пока я раздевала его и укрывала одеялом. Это меньшее, что я могла сделать для уставшего по моей милости мужа. Отдохнувшему президенту будет проще спасать Россию.

— Спит, — сообщила я Карине, которая меланхолично доедала суп-пюре в общем салоне.

— Устал, — понимающе покивала она.

Глаза помощницы снова были красными. Я сидела тихо, как мышка, пытаясь не мешать ей есть и думать. Но полет обещал быть долгим, и у меня точно не хватит сил терпеть тишину рядом с загадочной и печальной Кариной.

Катя унесла посуду и подала чай с вареньем из смородины. Я сделала глоток и… не выдержала:

— Карин, у тебя проблемы? Ты такая грустная. Вчера была и сегодня тоже.

Она словно не слышала меня, продолжала смотреть на вазочку и пачкать ложку в красочной фиолетовой патоке. Я уже сто раз пожалела, что спросила и раз десять собиралась извиниться за свое любопытство, но не могла подобрать слов.

Наверно, банальное «прости, это не мое дело» было бы идеально. Я открыла рот, но тут внезапно мне ответила Карина:

— Мой любовник женат на своей работе, и мы регулярно из-за этого спорим и ссоримся.

У меня сразу мелькнула догадка, но я опять не решалась озвучить ее. Карина и не нуждалась в вопросах, она облизала ложку, отпила чай и продолжила:

— Он тоже работает на Андрея. Ты его знаешь.

— Казарин, — выдохнула я.

Карина кивнула и откинулась на сидении. Она запустила пальцы в волосы потянула за них.

— Я не должна была лететь с вами. Этот визит не так важен на самом деле. Штаты не готовы к уступкам. Мы — тоже. Мы могли послать Арсения, чтобы он действовал Андрею на нервы и наряжал тебя, как Барби.

Я хмыкнула, представив своего помощника в этом турне. У Андрея была на него аллергия.

— Но у меня нет больше сил. Нужен тайм аут. Раньше было так приятно спорить с этим говнюком, но сексом мы испортили отличное противостояние. Теперь мне сложно ему отказывать. — Карина взглянула на меня и неожиданно извинилась. — Прости, Лиз. Я бы могла отстоять тебя. Андрей бы не узнал о твоих приключениях с Климом, но…

— Ничего, — поспешила я ее утешить. — Мне кажется, нам с Андреем пошли на пользу мои глупости. Я не имею права ошибаться.

— Чушь! — фыркнула Верден и оперлась локтями на стол, показала на меня пальцем. — Ты имеешь право на глупости и даже обязана их делать. Ты девчонка, Лиза. Красивая, умная, взбалмошная. Когда как не сейчас делать глупости? Я с удовольствием сама прыгнула бы Стерну на байк, но видишь… Возраст, мать его. Статус.

— Все равно Андрей… — начала я оправдывать мужа.

Карина перебила:

— Пусть Андрей идет в задницу. Не настолько ты безбашенная. Хотя… Я бы сроду не села в дрон.

— У меня была легкая истерика после него, — призналась я.

— Ох, повезло. Я бы померла, наверно, сразу.

— Ты же не боишься летать.

— Не боюсь, но тут есть стены, туалет и даже вкусная еда. А тот дрон напоминает крылья Икара. Катюша, завари нам еще чая, пожалуйста.

Катя принесла чай, и мы болтали, отпивая из фарфоровых чашек. Карина рассказал мне про мужа и его брата, того самого Сашу Вердена из Дублина. Их история была такой печально, но все же в конце тоннеля свет манил всех Верденов. Этим светом был мой муж. Именно Андрей помог через Казарина навести порядок и наказать виновных в смерти Евгения Вердена.

Потом я рассказала, как соблазнила Андрея в Аллертоне. Карина хихикала, закатывала глаза и бормотала в ложку варенья: «Мужчины, боже. Громов такой Громов».

Затем мы перешли на обсуждение любимых мест в Британии, немного поругали монархию и министров, я с удовольствием послушала об учебе сына Карины в Шотландии. Нам было весело и приятно просто болтать или делиться сокровенным. Кажется, мы могли бы подружиться.

— Прости, что вывалила на тебя все это… О Сергее, — извинилась Карина, неожиданно меняя тему. — Просто я чувствую себя переполненным стаканом. Сколько не лей, но в меня больше не влезет. Лучше я выплесну это на тебя, чем на Андрея. Ему не хватает сейчас только моих проблем.

Я усмехнулась, качая головой.

— Все в порядке Карин. Я не против. Андрею хватит и моих выходок, конечно.

Мы рассмеялись. В этот момент из кабинета вышел заспанный Громов. Он первым делом поцеловал меня в макушку, а потом только, протирая глаза, оценил обстановку.

— Чаи гоняете? И не подрались?

— Размечтался, — фыркнула Карина. — Мы подружились.

— Лучшая новость за последние три дня. Я тоже хочу чая.