Уж после сирены, в которую не так давно превратилась Табина после того, как однажды с утра зашла в свой магазин, Рюнхот железно запомнила девушку и где она живёт. Потому что тогда пришла полюбопытничать насчёт того, что случилось. Хех, Женя действительно постарался, куча несвязных тряпок возле двери намекали. А сначала сваливали на какого-то зверька.

В общем, сперва Рюнхот пошла в сам магазин. Заперто. Наверняка эта воровка будет усиленно пересчитывать цены. Или же снимать со своих жертв очередные проклятые трусы, про которые рассказала Целия. Единственное, чего она не смогла объяснить это то, как Женя вообще умудрился избавиться от них самостоятельно. Впрочем, он способ найдёт, взглянула Рюнхот украдкой на свою грудь. Мешается, конечно, но прикольная.

Девушка пошла по детективному следу. Расспрашивала, не видел ли кто Табину, наврав про то, что она одна из «тех» клиенток. Встречала понимающие взгляды и искреннюю помощь. Так что найти торговку было не просто, а даже слишком просто. Она сейчас была в первом общежитии и освобождала очередную свою жертву. Рюнхот тактично подождала, пока она выйдет на улицу, а после подошла с несколькими словами.

— Пошли отойдём?

На рассекающую в нарочито дорогом, сверкающим от не самых распространённых материалов, летнем платье с кучей украшений девушку это впечатление не произвело. Она лишь бросила злой взгляд исподлобья. В сочетании с радужкой, почти сливающейся цветом со склерой, она действительно была способна напугать многих. Но Рюнхот было так же плевать на это.

— Чего надо? Уж тебе я точно ничего не впаривала, так что не мешай мне продолжать терять свои деньги и дальше.

— Как-то не слышно никакого раскаяния за свои действия, ты так не считаешь? Мне кажется, тебя недостаточно наказали, купающаяся в деньгах сучка.

— Вот доживёшь до второго курса и станешь такой же как я. Вы все лишь мясо, которое вполне может завтра не проснуться. С чего бы я должна проявлять человеческое отношение к вам? — в словах девушки, закипающей от потерянной прибыли, чувствовалась злоба с огромной примесью фальши. Как будто ей было выгодно ещё больше нагнетать отношение к ней.

Но для Рюнхот было вполне достаточно и этого. Она шла с определённым намерением, а слова Табины как будто дали ей индульгенцию. Так что совершенно не показывая подготовки к удару, она с абсолютной резкостью нанесла удар, который должен был оставить на лице этой самодовольной сучки порядочную вмятину. И ударила лишь резко уплотнившийся воздух.

— Ты вроде бы волшебница, а не мужчина, чтобы пытаться всё решать грубо и кулаками. Впрочем, если извинишься и уйдёшь, я сделаю вид, что этой ситуации не было. — Но ответом была лишь остановившаяся в сантиметре от лица девушки нога. Она не показала на это никакой реакции, и лишь продолжила свободным голосом. — У тебя силёнок не хватит, чтобы сделать мне больно. Так что прекращай своё выступление на ринге и дай мне и дальше заниматься своими делами.

Однако, Рюнхот не прекращала попыток. Табина лишь вздохнула, умудрившись поместить в это действие мысль «Господи. Какие же в этом году дуры прошли» и послала лёгонький сжатый шарик воздуха. Пусть немного полетает, потом трижды подумает прежде чем мешать настоящей волшебнице.

Рюнхот не была так проста, как могло показаться на первый взгляд. У неё было её искусство. Относительное понимание того, как оно должно работать, если добавить в его элементы магию. И куча практики, которую обеспечивала решительность Прови в добыче денег. Движения и опыт, выстраданный не одной смертью. Так что магическая атака, бывшая скорее насмешкой, была разрублена пополам ладонью руки, с посланной в неё маной.

Пусть Рюнхот не изучала заклинаний, но боевые искусства в галактике всегда имели две стадии. Без маны и с маной. И пусть последнее давно забыто, ибо мало кто из девушек вообще желает связать свою жизнь с путём тела, постоянных тренировок и болью. Но Рюнхот была таковой. Как и Гервина. К чему нужно работать головой, оперировать маной, заставлять её делать то, что ей не свойственно. Если можно просто не давать врагу воспользоваться всем этим.

Ведь все магические боевые искусства были в первую очередь в своё время направлены против людей. Но стиль Рюнхот был иным. Попытка объединить самые эффективные приёмы в единую систему. Систему, что увеличила бы число людей, способных сражаться с аномалиями. Провальную, опять таки, из-за малого числа рекрутов по сравнению с волшебницами. А тех, кого привлекали к службе дальше, просто вооружали БПМС, чем тратить время на сложные тренировки, что должны были начаться ещё в раннем детстве.

Табина впервые показала другую эмоцию. Искреннее удивление. Рюнхот на это лишь улыбнулась. Она уже знала, куда надо бить для пробития защиты. Пусть это долгий процесс, но девушка раз за разом била со всей силы ровно в одну точку, устраивая настоящий танец вокруг Табины, что пыталась поразить назойливую блоху всем своим доведённым до автоматизма арсеналом заклинаний. Порыв ветра, вакуумный удар, микроторнадо, даже техника выдувания мыслей, которая буквально способна сделать овощем на несколько секунд, всё это разрубалось ещё до того, как обрести полную силу.

А потом послышался яркий звон. Даже не стекла, а чего то более тонкого и невесомого. Звон, перешедший в треск. По воздуху вокруг Табины пошли трещины и нога Рюнхот прошла дальше, со всего маху заехав в корпус девушки. Она красиво сделала в воздухе несколько оборотов вокруг своей оси и влетела в здание, издав крик, полный боли. Из её рта потекла струйка крови. Рюнхот даже и не думала сдерживаться. Как-то незаметно у их боя появились зрительницы. По крайней мере, концовки видело довольно много любопытных глаз.

***

— Итак, Женя, твоя задача в спецкорпусе это вести себя как пожелаешь. Можешь прогнуться под правила, можешь показать себя выше этого. Но помни, это место полно самых озлобленных на волшебниц девушек. Ведь они не прошли даже начальный отбор в лагерь по причине малого количества маны. Даже меньше чем у тебя в самом начале. Поэтому вместо подвигов и аномалий они получили то, что получили. Сонра попросила меня отправить к ней кого-нибудь, чтобы либо её воспитанницы повысили свою самооценку, либо ещё больше распалить их ненависть. — говорила мне Улеанна перед отправкой. Я всё ещё был сам не свой после того, что она со мной сотворила, но слушал весьма внимательно.

Весь этот день был посвящён огромному брифингу. Меня просвещали о правилах и преступлениях, а также о том, как их обходить. А так же небольшой рассказ о самом спецкорпусе и за что он отвечает. Мне это не нравилось.

— Впрочем, вдвоём вам наверное будет проще.

— Всмысле, вдвоём?

— Одна твоя подружка решила присоединиться к тебе.

После этих слов директриса телепортировала в кабинет Рюнхот. В моём взгляде слились ровно два чувства: благодарность и сомнение в кое-чьей адекватности. Господи, что она умудрилась сделать за день такого, чтобы присоединиться ко мне. Убила кого-то?

— Ты что вообще творишь? — спросил я Рюнхот украдкой после того как и она получила инструкции. И, что характерно, у неё они были намного более либеральны.

Я не хотел показывать что рад тому, что меня отсылают в незнакомое место не в одиночку. Это казалось как-то не слишком правильно, радоваться тому, что кто-то ради меня сделал что-то сопоставимое с моим поступком.

— Не даю твоей и моей плаксе слишком сильно беспокоиться! — шепнула она мне на ухо. И почему мне казалось, что это далеко не основная причина?

Сейчас директриса вела нас по всему лагерю. Было уже далеко за полдень, так что народу поубавилось. Но те, кто нас замечал, долго смотрели вслед с малочитаемыми эмоциями на лицах. Мы же с Рюнхот пользовались этим временем чтобы немного поболтать. О том, как же красиво Табина крутилась в воздухе. Я как мог осуждал такой уровень насилия, но девушка утверждала, что та ещё легко отделалась.