— Не знаю, — со вздохом ответил Третий. — Я клоню к тому, что по сути, ничего не поменялось. Наша цель — сохранить жизнь. Бездействие рано или поздно приведет к краху.

— То есть ты все же поверил в слова Отира? И что ты предлагаешь? Доверится записанной двадцать тысяч лет назад видеозаписи и попробовать свергнуть Стража?

— Выбор за тобой, — он пожал плечами.

— Интересно ты придумал. Как насчет того, что «мы — команда»?

— Я пойду за тобой. Но окончательное решение должен принять именно ты.

— Сам что думаешь на этот счет? Как нам лучше поступить?

— Честно? Я бы хотел надрать зад Стражу. И посмотрим, к чему это приведет.

Я призадумался. Надо принять решение и выбрать одну из сторон. Мне хочется верить в то, что Отир рассказал нам правду. Но если это не так и призрак прошлого преследует свои цели? Может стоит идти по изначальному плану и пробудить Мир в Первом? И послушать, что скажет тот? Но опять же, где гарантии того, что и его версия не окажется очередной ложью? При этом есть не менее важный вопрос — как это сделать? Слишком много нюансов и все слишком не определенно. Но однозначно, долго тянуть нельзя.

— Мы можем сыграть в ва-банк, — сказал я.

— Что ты имеешь в виду? — насупился Третий.

— Расскажем все как есть на Совете. И дальше все вместе примем решение. По одиночке нам Стража в любом случае не одолеть.

— Думаешь, послушают?

— Другого варианта я не вижу…

— Допустим, все согласятся с нами. Но что дальше? Завалимся кучкой к Стражу, встанем в боевые стойки и будем его избивать? Ты мне сам рассказывал про его меч, один удар которого буквально оголяет наши души и делает нас беспомощными.

— Вообще, думал послушать мнение Хранителей. Двенадцать голов явно лучше чем две.

— Больше похоже на то, что ты хочешь разделить ответственность за последующие события между всеми.

— Не задумывался об этом, — ответил я, при этом подумав, что в чем-то Третий мог быть прав. — Других идей у меня все равно нет.

— Но как же насчет пробуждения Мира в Первом? — спросил друг.

— Не представляю, как это осуществить.

— Тогда может попробуем попасть туда, откуда пришел Страж?

— Ты про другую реальность? Мы даже не знаем, что это и где это. Но допустим, мы каким-то неведомым чудом сможем открыть проход. И появимся на какой-то планете либо в пустоте. Если Стража изгнали, то это сделали явно существа посильнее него. И что мы им скажем? Пожалуйста, заберите его обратно? Нам даже нечем будет на них надавить. И если мы там погибнем, то что будет дальше? Переродимся ли? И если да, то где? Работает ли реинкарнация при переходе из реальности в реальности? Обращаю твое внимание, что условное другое измерение может кардинально отличаться от нашего. Может мы там даже общаться не сможем и превратимся в какие-то облачка? И еще…

— Все все, я понял! — Третий остановил мой полет фантазии. — Ты прав, идиотская затея.

— Сама идея имеет право на жизнь, но слишком много «но». Нам бы в своем измерение досконально разобраться, а не пытаться нырнуть в другие и там решить проблемы нашего. Вообще, очень дико все это звучит.

— Ты про что?

— Про вечные вопросы. С чего все началось? Оказывается, что существуют еще и другие реальности. Мы и так живем по достаточно странной концепции, а тут, оказывается, есть еще многое помимо нас.

— Мне кажется, ты несколько путаешь понятия.

— Разве есть особая разница?

— «Реальность» это больше про параллель, тогда как «измерение» — про совершено другое. Включая физические законы.

— Не вижу особого смысла в разграничении в данном контексте. Но если призадуматься, то нынешняя ситуация достаточно мелочна.

— Не понял…

— Мы изначально ставили Замысел превыше всего. И считали саму идею максимально глобальной. Но получается, что по сути, вся эта Сансара лишь песчинка в масштабе вселенных. Вот мы были, и вот нас не стало. Кому до этого есть дело?

— Нам, — твердо ответил Третий. — Не ищи смысл в философии, там ты его не найдешь. Лишь озадачишься еще большим количеством вопросов. Мы живем здесь и сейчас. И нам надо попробовать спасти наш дом.

— Знаешь, — сказал я после минутного размышления, — попробовать стоит. Если и не получится, то мы хотя бы попытались.

— Вот! — радостно хлопнул меня по плечу друг. — Такой настрой мне по душе!

— Появилась у меня одна идея, но тебе она не понравится.

— Весь внимания.

— Помнишь слова Стража? Если все души ринутся к Первородной, то ни один барьер не сдержит?

— Ты прав, мне уже не нравится к чему ты клонишь…

— Отправим всех к Матери.

— К «чертовой» забыл добавить, — ужаснулся Третий. — Ты же не хочешь?..

— Именно этого я и хочу. Если Первородная насытится, то у нас появится шанс. Отир сказал, что тогда они опоздали — Страж уже начал дробить Первородную на части. Но если мы попробуем его остановить до этого момента? Помнишь я рассказывал, что находясь рядом с Ней, меня буквально наполнила сила? Мне тогда не хватило совсем чуть-чуть, чтобы дать Стражу отпор. Но если мы все вместе окажемся рядом с Ней, когда Она наполнится душами? Нас двенадцать, а он один.

— И это твой план? Уничтожить все Миры? В принципе сделать то, чего боялся Страж?

— Я бы сказал временно очистить. Когда-то Она вдохнула жизнь во все. Кто сказал, что этого не произойдет вновь?

— Но как же Тротти… и твоя дочь?!

— Мне тоже больно, — ответил я. — Но пойми, печальный финал ждет всех рано или поздно. Так у нас хотя бы есть шанс.

Третий отступил от меня на несколько шагов и взялся за голову. Раньше не доводилось видеть его печальных слез. Его глаза бегали верх-вниз, словно он читал книгу. Сейчас ему предстояло принять нелегкое решение. Наконец, он сказал:

— Мы можем найти другой путь!

— Какой?

— Я… Я не знаю! — он резво мотал головой, его потряхивало. Третий упал на колени и склонил голову. Я подошел к нему, сел на корточки и положил руки ему на плечи. Посмотрев в глаза Хранителю, я произнес:

— Третий, ты мой единственный и лучший друг. Пожалуйста, не считай меня абсолютным злом. Но другого выхода я не вижу. Все должно погибнуть, чтобы возродиться вновь. И заметь, я не говорю о том, что Тротти и Элика должны умереть прямо сейчас. Мы можем их укрыть от начавшегося апокалипсиса. Проблема в другом — захотят ли они существовать в мертвом Мире? Это будет их последняя жизнь, переродиться буквально в некого. Не думаю, что Первородную надо будет наполнить прямо всеми ее частями, чтобы Она поделилась с нами своей силой. Но сейчас нам нельзя играть в погрешности, рассчитывая сохранить условные двадцать процентов населения, которые со временем заполонят Миры снова. Вдруг погибших не хватит? Попытка у нас одна. Тем более, в каждом Хранителе спрятано по тринадцать душ и так.

Он поднял голову, посмотрел мне в глаза и сказал:

— Когда придет время, я сам… убью… Тротти… Она… не испытает боли, просто… заснет.

Я встал. Мне стало невыносимо тяжко от того, что мне предстоит проделать тоже самое со своей дочерью. Я так боялся и избегал нашей встречи. И для чего? Чтобы появиться и умертвить ее?.. Прости, Руфус. Истинный отец Элики. Но так надо.

Третий подошел ко мне и произнес:

— Я позабочусь об Элике, не переживай.

У меня градом потекли слезы. Было столько возможностей и все они бездарно потеряны. Постоянно откладывая момент можно упустить его вовсе.

— Спасибо, — только и смог сказать я.

Мы оба стояли в тишине и смотрели на звездное небо. В воздухе витала надежда, что остальные Хранители откажутся и вместе мы придумаем другое решение. Люди созданы таким образом, что они верят и надеются на лучшее. Сталкиваясь с проблемой лицом к лицу мы, в большинстве своем случаев, если решение имеет негативный оттенок, пытаемся отложить его принятие до последнего.

Оставалось только одно — собрать всех вместе и обнародовать правду.

Хранители столько лет исполняли свое предназначение, чтобы в итоге сделать все наоборот. Нет никаких гарантий, что они согласятся с моим предложением. Надеюсь, что собратья предложат какой-нибудь альтернативный вариант. Вот только ни я, ни Третий его не видим. Ирония судьбы — скорее всего, нам придется стать всадниками апокалипсиса.