– Придурок… – едва различимый шепот сорвался с губ Лиа.

Миша отпрянул.

– Красотка, полегче! Мы же едва знакомы. – Миша повернулся к Максу. – Как думаешь, это она мне или тебе?

Макс пожал плечами. Он понятия не имел, что было в голове у девчонки, даже пока она была в сознании.

– …орт, – прохрипела она и, сощурившись от яркого света, уставилась на Мишу.

– Так, похоже, она все-таки по мою душу.

– Ненавижу…

– Смотри-ка, она знакома с тобой только десять секунд и уже тебя ненавидит, – Макс похлопал Мишу по плечу. – Почему женщины так на тебя реагируют?

Лиа попыталась протянуть руку и тут же застонала.

– Тише, тише, – Миша опять наклонился к ней, разглядывая, плоды своего труда: бинты сидели плотно, крови под ними было немного. – Тебе бы еще поспать…

– Может, вколоть ей опять что-нибудь? – предложил Макс.

Миша кивнул.

– И зафиксировать. Если шов разойдется, боюсь, что не смогу сделать лучше, чем сейчас.

Лиа перевела затуманенный взгляд с одного на другого.

– Да и шрам, – задумчиво продолжил Миша, – шрам тогда останется куда больше и страшнее. А девушкам ни к чему страшные шрамы.

Лиа никак не могла понять, где находится, что произошло, и почему Норт сидит перед ней в белом халате и говорит что-то непонятное. И этот другой парень. Она его уже видела, вот только где?

В руках Норта появился шприц: блеснула игла, шустрая капелька скатилась по ней. Лиа так и не успела ничего понять, как вновь погрузилась в туман.

В теплый, добрый и обволакивающий.

В туман, который способен щитом заслонить ее от боли и нарастающей паники.

Они шли почти весь день. Джереми и Санни приходилось нести Миладу то на плечах, то на спине. Для нее такой длинный путь был слишком изматывающим. Наверное, в этом и была суть: Оскар хотел вымотать их, чтобы не осталось сил на «фокусы».

Они долго пробирались через лес, затем – через фермерские хозяйства. Джереми почти не чувствовал ног. Руки болели от усталости, поясницу сводило.

По крайней мере, они были на верном пути: под вечер группа вышла к окруженному сетчатым забором заповеднику.

Бабирусса достал из кармана складной нож с кусачками и кинул его в руки Санни. Тому потребовалось несколько минут, чтобы проделать в сетке проход. Раньше территорию охраняли, поэтому каждый понимал, что и сейчас здесь может ходить патруль, правда, уже совсем другой.

Джереми в голову пришла идея. Он был знаком с заповедником и знал, что где-то на его просторах скрываются развалины дома, имеющие историческую ценность. Здание давно было лишено крыши, но оставались еще стены. Они смогут защитить от ветра и в случае чего – задержат зомби. В таком убежище жить не станешь, но для ночевки сгодится.

Когда они остановились, взрослые занялись сбором хвороста и поленьев, разведением костра. Милада тихо сидела в сторонке на своем рюкзачке и смотрела в небо. Страшила кружил где-то рядом.

А она была так измотана, что старалась совсем на него не смотреть. С ним как с собакой: посмотри в глаза, и он уже не отстанет. Страшила прыгал вокруг костра, изображал, что подпалил себе хвост, показывал, как ходит по горящим углям, но Милада упорно его игнорировала. Она смотрела на небо, которое казалось ей океаном: огромным, прекрасным. Рассыпанные по нему звезды представлялись маленькими сверкающими жемчужинками с маминого ожерелья.

Однажды брат сказал ей: «Что бы ни происходило, небо всегда рядом: над головой и в отражении глаз». Звучало красиво, но Милада так и не поняла, что Арчи имел в виду. Сейчас ей подумалось, что если посмотреть на небо, все проблемы покажутся маленькими и незначительными. Оно ведь такое большое в сравнении с людьми. И оно всегда рядом.

Первым дежурить остался Бабирусса, он был слишком заведен, чтобы ложиться спать. Но Милада догадывалась, что на самом деле Бабирусса всегда на взводе. Такие как он, просыпаясь по утрам, сами себе не рады: не рады, что проснулись, не рады, что встали, не рады, что вообще появились на свет.

У старого полуразрушенного дома было две с половиной стены. В одном углу расположились Санни, Джереми и Милада, в другом – Беркут и Оскар. Бабирусса остался сидеть между ними – у стены напротив костра.

Милада никак не могла заснуть: тихонько ворочалась, пытаясь удобнее пристроить рюкзак под головой. В конце концов она легла лицом к костру, глядя поверх уха Джереми на Бабируссу. На его лице плясали едва различимые блики, отбрасываемые костром.

«Вот же он страшный, – подумалось ей, – не такой страшный, как Страшила, но все равно неприятный. Как монстр из-под кровати».

Вся его внешность была отталкивающей: мясистый нос, бугристая рябая кожа, брови, нависающие над глазами. Да еще тени, пляшущие вместе с пламенем костра, создавали иллюзию, будто лицо его постоянно меняется. Казалось, Бабирусса мог менять форму, как это делал Страшила, перетекая из одного состояния в другое.

Милада уставилась на костер. Он был маленький, но теплый. Джереми знал толк в таких штуках, в этом Милада уже не раз успела убедиться.

Языки пламени, вспыхивающие в разных местах, словно дразнили ее. Она пыталась угадать, где появится очередной всполох, и почти никогда не угадывала. Когда ветер проскальзывал между бревнами, пламя меняло цвет от темно-красного до золотого. Эта игра света напоминала ей северное сияние, которое показывал Арчи по интернету, только палитра цветов была другой.

«Стоп, – прервала она поток собственных мыслей. – Что происходит?»

Мягким облаком на нее навалилось замешательство.

«Как я… Почему?»

Из-за уха Джереми был виден только Бабирусса, наблюдать за огнем она никак не могла – Джереми перекрывал обзор.

Так как же тогда она смотрит?

Ответ был простым, но в то же время страшным. Это не она смотрела на пламя, а Бабирусса. Мысль так напугала ее, что Милада зажмурилась. Но образ костра никуда не делся. Бабирусса сидел и смотрел на всполохи пламени, а она взяла и просочилась к нему в голову. Словно подключилась к «каналу», который не входил в ее пакет услуг. Раньше такого никогда не случалось. Или все-таки уже было?

«Да!» – ее осенило.

С Джереми, тогда в доме. Брошенная тетей Сессиль, она пряталась в шкафу среди чужих надушенных платьев и плакала, мысленно обращаясь к Арчи, но «сигнал не проходил». Арчи как будто отключился, был вне зоны действия сети. А до Джереми докричаться получилось.

«Нечего бояться, все это уже было. Это нормально…»

Но она знала, что ничего нормального в этом нет. Да и в тот раз все было иначе. В тот раз она просто «дозвонилась» до Джереми, а теперь влезла в чужую голову и смотрит на мир чужими глазами!

Миладу бросило в пот.

«А что, если Бабирусса почувствует меня? Если поймет, что я копаюсь в его голове? Что же он со мной сделает?»

Внутри все сжалось. Ей захотелось кричать, соскочить с места и отряхнуться от всего произошедшего. Ей не нравилось быть у него в голове, не нравилось смотреть на мир его глазами. Мысленно касаясь это страшного человека, она как будто могла испачкаться. А если он еще поймет, что происходит, могут возникнуть большие проблемы!

Но Бабирусса был спокоен. Милада всеми силами постаралась «не дергаться», не привлекать внимания. Почувствовала себя мышкой, которая проскользнула в комнату, чтобы своровать зерно.

И тут паника сменилась интересом. Что если она попробует взять контроль на себя? Дернуть за рычаги и заставить Бабируссу сделать что-то, чего бы он никогда сам не сделал?

Мысль была такой заманчивой…

«Нет! Нет, нет, нет. Я не хочу. Это ужасно! Так делать нельзя! Папа бы отругал меня за такое».