Долго предаваться самобичеванию не вышло, мы преодолели расщелину и вывалились, с другой стороны, спрятанных мороком, скал. И больше всего меня поразила не красота, открывшаяся моему взору. Не самобытный быт, что тоже бросился в глаза. А выстроенные в несколько шеренг воины орков. Вот теперь натуральных орков.

Голые, расписанные странными узорами торсы, набедренные повязки и копья в руках. Ага, копья особенно меня удивили. Даже больше оскаленных морд зеленокожих варваров.

— Похоже нам не рады, — наверное это было нервное, потому что вопреки здравому смыслу я засунула в рот булку и стала её остервенело жевать, совсем не чувствуя вкуса.

— Духи предков, — простонал Тарш, а вот следующие слова я не ожидала от него услышать. — Да тебя проще убить чем прокормить! — я даже поперхнулась и закашлялась.

Нет, ну нормально? Нас тут на копья насадить хотят, а он булку пожалел? Но и этого ему оказалась мало, он ещё и верх кабины откинул, открывая нас перед противником.

И вот пока я, выпучив глаза, пыталась откашляться, этот офисный работник заорал так неожиданно и громко воинственно, что кашлять я перестала, но и вздохнуть уже не могла. В ответ на этот ор больного или очень давно не спаривавшегося орангутанга, ответили синхронно двадцать пять или тридцать глоток аборигенов. Сосчитать я их не успела.

— Девочку сейчас до икоты напугаете! — раздалось сбоку от меня, и я дёрнулась в сторону. — Придурки малолетние, все бы им играца — ворчала старушка, при этом крепко удерживая меня за плечо.

— Ну чего орёте, придурки? — уже громче крикнула бабулька, да так, что все заткнулись. — Идите, восстанавливайте полог, — ткнула пальцем она в ущелье, из которого мы вышлии уже обращаясь ко мне, — пойдём, дитя, со мной, неча тебе делать среди идиотов малолетних.

Удивительным образом я умудрилась проглотить остатки булки и не подавиться опять, посмотрела вокруг, и так и не решила, как на все реагировать. Рядом стоял обиженный Тарш, выглядел он как нашкодивший трёхлетка, а грозные воины, что так меня впечатлили в первый момент, обиженно и понуро обходили паука. Кто-то утирал нос, кто-то бурчал что-то невнятное. Но эта картина останется в моей памяти самым ярким пятном воспоминаний о грозных и ужасных орках.

Я так засмотрелась на картинку обиженных бугаев, что не сразу поняла куда меня ведут, точнее вообще не поняла, что иду. Как итог, запнулась и чуть не упала. Только после этого тряхнула головой и осмотрелась по сторонам. А место тут было сказочно красивое.

Мы отошли недалеко от скалы у выхода, и вся долина была у меня как на ладони. Перед моим взором открывалась чудесная и просторная картина. Этакий закрытый и защищённый мирок внутри скал. Вдалеке виднелся водопад, казалось, голубая лента зацепилась за самую верхушку скалы и повисла на ней. Звука падающей воды не доносилось до нас, значит расстояние было приличным. Зато с нашего места были видны все радуги, окружающие водопад. Они переливались в ярких лучах светила всеми цветами. Больше всего это походило на северное сияние, но более яркое и сочное. Я засмотрелась на это фантастическое чудо природы.

Мой взгляд спускался вслед воде и утопал в новом буйстве зелени: деревьев, кустов и травы. Из которых проглядывала гладь искрящейся воды и вновь пряталась, словно не желая показываться чужим глазам. Речушка явно была извилиста и мелководна. Хотя я могла и ошибиться. По всей долине паслись стада каких-то животных. Приглядевшись, решила, что они больше похожи на коз. Такую мирную пасторальную картину я видела только на картинах художников. Возможно фламандских. Живопись никогда не была моей сильной стороной. Но ощущение мира и спокойствия на них я запомнила.

И теперь видела его воочию. И везде куда не посмотри, были шатры. Они располагались в художественном беспорядке. Сказать, что в их разбросанности была какая-то система, я не могла. Они стояли и по одному, и группами, и маленьким посёлком. Но по большей части, они возвышались из травы по одиночке. Выглядело все как у кочевников: шкуры, циновки и шерсть. Тут же бегала ребятня с нежно оливковым отливом кожи. Идиллия, как она есть, а может быть земля обетованная или райский уголок. И не единого механизма, кроме брошенного паука Тарша у входа в долину.

— Откуда столько народа? — удивлённо спросила, сама от себя, не ожидая такого вопроса, но это первое, что резануло по глазам.

Тарш говорил про племя шаманов и в моем воображении рисовались несколько дряхлых, ветхих старцев, что курят трубки и жрут мухоморы. А тут такая идиллия! В моем мире молодёжь не желала жить в деревнях, они уезжали в города, ища себя и лучшую удобную жизнь.

— Не всем пришлись по вкусу города, — у бабульки были живые, умные глаза и лукавые морщинки вокруг глаз.

Что бы она не говорила, возникало ощущение, что она посмеивается над тобой. Каждый раз, когда я смотрела на эту пожилую женщину на неё накладывался образ мастера Йода из Звёздных войн. Даже не знаю почему, но было в ней что-то неуловимо похожее. Зелёная кожа, испещрённое морщинами лицо, умные, лукавые глаза. Но мне кажется, секрет был в манере себя вести и говорить.

— Но это же развитие, — качнула головой, вытрясая непрошеные образы. — Мир не стоит на месте, он меняется, развивается, это нормальные путь любой цивилизации.

— Возможно ты и права, — смотря в даль с лёгкой грустной улыбкой, покачала она головой. — Но этот путь уничтожает наш мир быстрее в стократ.

И будто встряхнулась, как пёс, выбравшийся из воды, повела плечами, прищурилась и голосом, не терпящим возражений, скомандовала:

— Следуй за мной, потерянная душа, у нас много работы!

А?! Какая работа, о чем она? Но кто бы мне ответил на мои вопросы, эта женщина даже не представилась, а уже решила припахать меня. Вот только все путешествие меня съедало странное чувство, словно все знают больше меня. Будто я малое дитя, потерявшееся в огромном супермаркете, и прохожие смотрят на меня снисходительно, свысока. А часть из них дают указания как себя вести и что делать. Но, как и все взрослые, не объясняют зачем и почему. Вот и сейчас, я смотрела вслед удаляющейся фигуре и боролась с любопытством и желанием топнуть ногой и сказать капризно: "Не пойду!".

Победило любопытство, и я поспешила за орчанкой.

Пожилые женщины, да, наверное, не только они во всех мирах и расах, видать, одинаковы. Она шла так, будто точно знала, что я последую за ней. Ни разу не обернулась и не промолвила больше ни словечка. А идти пришлось немало. Шатёр, к которому мы направлялись, стоял в дали от всех и как будто на окраине. Да, сложно создать такой эффект в долине, но чувство было именно таким. За шатром начинался, даже на вид густой, лесок. Возможно, он таким только казался, а на деле — это небольшая лесополоса, но смотрелось очень впечатляюще.

Прежде чем нырнуть внутрь вслед за орчанкой, оглянулась. Это место было не просто отделено от всех и защищено лесом. Нет, это был стратегически важный пост. Отсюда было видно все поселение. Пронзённая догадкой, обернулась и нашла кресло-качалку именно там, в тени, где и предполагала. Вот это я понимаю размах, нет, это вам не лавочка у подъезда. Тут все намного серьёзней. Не удивлюсь, если она знает все и обо всех. И этот факт тоже подтверждал схожесть всех миров и рас.

Окинув взглядом долину, удивилась, как быстро добралась до нас пожилая женщина, идти тут прилично, а она нас встретила, будто знала о нашем появлении. Мотнув головой, решила не заострять внимание на мелочах. Подавив желание усесться в кресло-качалку и наслаждаться красотами этого сказочного места, нырнула в шатёр. Тут было сумрачно и глаза медленно привыкали к полумраку. Разглядев подушку вот прям рядом со входом, уселась на неё и с любопытством разглядывала все, до чего дотягивался мой взгляд.

Первое, что удивило, запах, я неосознанно ждала спёртого и нагретого воздуха, но дышалось тут легко, запах разных трав просто затопил все пространство этой палатки эм… Вигвама? Юрты? Так и не решив, как точно называть местное жилище, решила звать шатрами. Так вот он был странным, не как на Земле у кочевников. На сколько я знаю, у нас по центру располагался очаг, и все строилось вокруг него. Тут же я вообще не видела ничего напоминающего костёр, печку или переносную горелку. Зато мой взгляд зацепился за странный пучок трав, что тлел в дальнем тёмном углу. Присмотревшись, поняла, что это не случайность и не начинающийся пожар, а скорее аналог благовоний. Сухая трава была скручена в тугой жгутик и тихонько тлела, распространяя тот травяной аромат, что заполнял все своим, немного сладковатым и пряным, ароматом.