Это Тим мне рассказал, кстати. Я сам-то откуда знаю? Для меня раньше любое сборище людей больше двадцати человек было причиной немедленно покинуть это место. Поэтому и не ходил я на ярмарки, как другие общажные подростки. Я предпочитал проводить это время в игре, на новогодних ивентах. А вот все мои нынешние близкие проводили канун Нового года правильно, по традиции. Хоть и выросли в спальных башнях – но на местные ярмарки обязательно выбирались всем семейством. Теперь и меня, вот, вытащили.

– Пряники! Медовые пряники! Имбирное печенье! Рецепты "Соло-клуба"! Этого года! Повар восьмидесятого уровня!

Я посмотрел на Ольгу, которая была одета также, как и мы. В костюм топ-игрока.

– Врёт. Шестидесятого, максимум, – сказала Ольга. – Аромата практически нет. Хотя да, если у него современный синтезатор – то похоже на правду. Может быть и восьмидесятым.

– Да я о том, что рецепты… – запнулся я, чуть было не выдав наше инкогнито. – …клуба – знак качества. И приготовленное по ним – бренд сам по себе.

– А, ты об этом, – со странной интонацией сказала Сола. – Так это заслуга всех тех, кто состоит в клубе. Все рецепты тестировались множеством членов клуба. И каждая правка в рецепте также предложена ими. Коллективное творчество, так сказать.

– Мам! Я пить хочу! – подлетел к нам на гравидоске Костик.

Гравидосок, кстати, тут было множество. Но большинство было местного производства и такие, вычурно-крикливые, как будто их владельцев интересовал не функционал, а то, сколько внимания сможет привлечь доска к своему владельцу. И да, по этому параметру мой подарок уступал многим местным аналогам. Правда, Костику на это было плевать. Он-то знал, что это настоящая гравидоска из самого Города. И любой настоящий знаток это мог подтвердить. А любителям показухи всё равно ничего не докажешь. Мне важна была безопасность парня, унаследовавшего от своей матери экстрим-режим. И я его покупкой именно этой доски обеспечил.

– И? Пойди купи. У тебя что, деньги на счёте закончились? – с удивлением спросила сына Ольга.

Эм… А это физически возможно? Хотя да, родители могли установить месячный лимит на карте ребёнка. Как и заблокировать целый пласт товаров, которые их ненаглядное чадо могло купить. Даже в двенадцать, когда наступало частичное совершеннолетие, часть товаров оказывалась закрыта для покупки на законодательном уровне.

– Да у них нормального лимонада нет. Горчат все. И воды обычной нет, только сладкая и с газом. Чай горький, кстати.

Я засмеялся. Вот же проблема у подрастающего поколения! Лимонад горчит. И вода только сладкая. Избалованная золотая молодёжь во всей красе, ага. Плевать. Я рад, что мои друзья смогли обеспечить своим детям такой высокий уровень жизни. Мы все за это заплатили. Тим вон, даже умер. И полгода или около того сидел виртуалом в Рокшенаре, питаясь синтезированными из крыс и хомяков питательными батончиками. Ольга выдержала атаку не только на свою репутацию, но и парочку реальных нападений на наши дома. Митька с Миланой вообще, чуть Сашеньку не потеряли. Обо мне и говорить не стоит. Никому не пожелаю такого радикального способа избавления от фобий, какой был у меня.

Мы пахали, как проклятые. Каждый наш кредит оплачен нашими же потом и кровью. Даже сейчас мы все продолжаем пахать ради того, чтобы вновь не оказаться в спальных башнях. Ради того, чтобы не только мы, но и наши дети могли жить без страха и в достатке. И пусть горький лимонад будет последней проблемой этого ребёнка, который четыре года назад чуть было не погиб под огнём паладинов ордена Табула раса.

– Вот что значит быть сыном гения кулинарии, – искренне посочувствовал я мальчишке. – Сочувствую, Костик.

– Ты не тому сочувствуешь, – едко сказал Тим, доставая из рюкзака поллитровую бутылку с лимонадом. – Таскать-то двойной НЗ мне приходится, а не ему. Он свой вечно забывает.

– И ничего не забываю, – схватив бутылку, пробурчал тихо Костик. – Мой запас девчонки выпивают.

– Так я же Сане положила в рюкзак лимонад, – удивлённо сказала Милана. – Клубничный, как она любит.

– А мой вкуснее, – сделав пару глотков, сказал Костик. – Хоть и без клубники. Спасибо, пап!

И умчался вперёд, ловко лавируя между группками прогуливающихся по ярмарке. Какое счастье, что теперь эта толпа в несколько тысяч человек мне была безразлична.

– Прости, Тим, я поговорю с Сашей, – сказал Митька.

– Прекрати, Дим, – рассмеялся Тим. – Подумаешь, бутылка лимонада. Тем более, что я уверен, что это Костик первым предлагает ей свой лимонад. А Сашеньке просто неудобно отказать, вот и всё. Тем более, когда ты собираешься с ней об этом говорить? Мы завтра после обеда с тобой и Лёхой уматываем. Уверен, что хочешь с ней именно об этом говорить накануне… рейда?

Митька аж вздрогнул, когда понял, о чём именно говорит Тим. Да и я тоже, чего уж скрывать. Предстоящий рейд на Селену был опаснее всего, что было у нас до этого. Открытый космос, враждебная база, неизвестные системы охраны, вдали от медцентров. Как-то уже успел привыкнуть к тому, что уже даже в реале смерть – это не катастрофа, а всего лишь расходы. А там…

– Смотрите! Смотрите! Фейерверки! – восторженно закричали вокруг и я тут же вскинул голову вверх.

– Как-то светло слишком для фейерверков, – обеспокоенно сказала Ольга.

Казалось бы, ничего необычного для любой новогодней ярмарки. Группа из лихачей на гравидосках, летающая над людьми и разбрасывающая новогоднюю мишуру и запускающая фейерверки. Не больше десятка, абсолютно никакой угрозы. Но копчик у меня зачесался конкретно так. И волосы на затылке дыбом стали. Словно я снова в лесу у источника встретился с мимиком. Что за реакция, а?

– Мам! Это сенсы! – подбежала к нам Сашенька, тащившая за руку младшего братика. – Только не наши, у них хвосты змеиные вместо ног!

– Катрин, бой, – почувствовав, как что-то почти невесомое опустилось на мою незащищённую материей кожу лица, скомандовал я.

– Отравление. Тип яда неизвестен.

Твою душу! Сходил на ярмарку, блин! Со всей… Ящера им в тёщу! Ольга и Милана! Они же беременны! Сами-то они возродятся, а вот их малыши… Так, спокойствие. Экстрим-режим мне в помощь. Я не буду бушевать. Я просто уничтожу этих скотин хвостатых. Если выживу.

– Применяю улучшенный антидот, – механическим голосом сказала Катрин.

Я даже дыхание задержал. Улучшенный антидот – моё персональное изобретение, лично протестированное во всех трёх мирах, которые я посетил. И каждый раз этот антидот совершенствовался, как только я находил нового ядовитого гада, способного меня отравить. Только бы получилось, Рандом! Умоляю!

– Успешно. Инъекции подготовлены. Имеются ещё одиннадцать доз.

Ну, своим хватит. А остальных я спасти не в силах. Я не паладин, я охотник. Не смогу спасти – добью, чтобы не мучить.

– Антидот не работает, – с ужасом сказала Милана, также уже облачённая в доспех.

Конечно, наши помощники отслеживают наше состояние и всегда готовы к бою. В отличие от большинства присутствовавших сейчас на празднике. Вашу душу! Половина планеты играет в Каталог, десять процентов из них уже стали Профи, то есть доходы у них уже вышли на уровень среднего класса, но только пять процентов обзавелись в реале браслетами Архов! Что за расхлябанность?! Естественно, на этой площади из трёх тысяч забеспокоились только полторы сотни людей! И только человек пятьдесят из них моментально облачились в броню, как и мы. Хотя нет, таких, как мы, на площади вообще не было. У нас даже дети были уже в броне. Все четверо. Даже Ваня, самый младший.

– Пати, бегом, – сказал я, прикладывая свою перчатку к плечу Солы. – Антидот есть. Катрин, СОС прошёл?

– Нет, – сухо ответила мне Катрин.

– Глушилка, Ал, – с облегчением выдохнула Сола, увидев, как исчезает смертельный дебаф рядом с её именем. – И не только связи. У них перехватчик сигнала. Не нашего типа.

А вот тут я врубил свой экстрим-режим на полную. Потому что слышал о таких деятелях в других мирах.