Однако продолжим слушать документы.

А.Н. Зерцалов

Из Указа Алексея Романов от 1648 года об ограничении топки домовых печей в Москве:

«По обращению купцов и чиновников, а также иных всяких людей посада, по государеву указу, велено избы топить лишь дважды в неделю: в воскресенье, да в четверг.

Однако в холод и ненастье кроме указанных дней топить избы можно и в иные дни недели, но с ведома подписавших челобитную, назначивших полицейского, который бы ездил постоянно по улицам посада и надзирал бы за всякими людьми чтобы те топили избы с бережением и опаскою. При всём при том, и в целях обережения имущества купцов, чиновников, да и иного люда от возможных пожаров, полицейский должен строго отслеживать, чтобы в дни жаркие и, особенно, в дни сильно ветренные посадские люди избы свои вообще не топили».

Арабески

Как сообщается в «Летописце Российских Князей…» Москва сильно горела отнюдь не единожды: в 1633 году (Алёше Романову исполнилось 4 года), в 1636-ом и особенно сильно в 1648 году, когда 19-летний царь мог лично наблюдать, как «июля в 2 день на Москве горело: Петровка и Дмировка, Тверская, Никицкая, Чертолская и Арбат, по Тресвяцкие ворота и по Неглинку погорели все дворы и лавки и церкви Божии и полаты обгорели и людей много пригорело».

При всём при том и через три года после своего восшествия на престол царь Алексей «почему-то» не услышал стонов обычных людей по итогам разгильдяйства служек частных церквей кремлёвских магнатов, не увидел кивков на целевые поджоги кланами торговой мафии рядов конкурентов; Кремль даже не сподобился просто выслушать мнение обычных жителей столицы о крайне неудачном выборе мест расположения мини-фабрик москательных товаров в центре города, основным продуктом производства которых был порох, от внезапного возгорания которого и случился пожар 1636 года.

Как и всегда запреты были наложены исключительно на трудящихся, причём по якобы их же и просьбам; в данном случае – были наложены ограничения на график топки жилых помещений.

При этом казённые пороховое, винокуренные и другие пожароопасные производства из центра города на окраины не были переброшены, пруды в городе отрыты не были, улицы не расширены, ну а про разгильдяев-попов частных церквушек, которые с завидной периодичностью по пьяни забывали тушить на ночь свечи и фитили перед иконами, Романов вообще «забыл»: в теократическом государстве разве можно было в чём-либо упрекать Церковь? Если что и приключалось, то ведь мантра «На всё воля Божья!» уже была припасена. Что ещё надо?

Николаас Витсен, 1664

Под Ригой. Мы чувствовали себя все очень вяло, сильно болела голова от слишком натопленных помещений, к чему мы не привыкли.

Бургомистр Амстердама Витсен ехал в Москву развивать свой личный бизнес, останавливаясь в избах крестьян, и уж, наверное, не самых бедных. Однако населенцы и таких изб балтийского племени куршей, похоже, не имели представления об угарном газе и о том, что заслонку печи (если таковая имелась в дымоходе) следует закрывать только после того, как останутся лишь угли и их пламя горения перестанет содержать синие сполохи. В противном случае и получится – в лёгком, не летальном варианте последствий – та самая головная боль от угарного газа. Не так ли?

Но что-то мне подсказывает, что в XVII абсолютно все избы в Курляндии попросту были курными, по определению не имеющие заслонок. Так?

Избрант Идес и Адам Бранд, 1692–1695

Китай. Цицикар. Скамья в доме, под которой проходит дымоход.

Дома не разделены на комнаты, нет у них и полов, но примерно кругом половины дома, внутри по стенам, тянется скамья высотой в локоть и шириной около двух локтей, покрытая циновками, сплетёнными из тростника. Под этими лавками расположен дымоход (по которому идёт тепло от огня, разводимого [в печи] у двери снаружи дома), выходящий с другой стороны дома. Этот дымоход служит им зимой печью, хотя дом получает мало тепла от неё, если не считать, что она даёт немного тепла людям, которые днём сидят на лавках, а ночью на них спят.

Непонятно в этой истории: из какого материала строился дымоход? как обеспечивалась тяга? какой энергоноситель сжигался в печи?

Похоже, строить тёплые дома и подпотолочные балконы в Китае было просто не́ из чего, так как адмирал Чжэн Хэ – почитатель Аллаха родом якобы из Узбекистана[4] – извёл все леса Поднебесной на строительство грандиозного флота ещё в начале XV в. Не так ли?

Каким таким образом вся патентно-рационализаторская мощь Поднебесной империи веков преда́вно-давно́ минувших так бесславно истощилась в веке XVI-ом до столь примитивной системы теплоснабжения жилищ и жутко низкого уровня жизни своих населенцев? – Напомню: я про людей говорю, однако. А не про населенцев Запретного города.

В своём цивилизационном развитии Китай-XVII где находился по отношению к России? А к странам Внеморальной Оси? Об этом в каких учебных заведениях рассказывают?

А ещё предлагаю отделаться от мифических представлений о жуткой плотности населения в Китае, перестав отрисовывать в своём сознании картинки муравейника. Для чего нужно просто заняться операцией деления: разделить численность населения на площадь территории. В Китае получим число 144, в России – около 9, а в Западной Европе – аж 193 чел./кв. км! Так какая территория сегодня реально перенаселена?

Джон Перри, 1716

Выше упомянутые печи в общем употреблении в России: их ставят во внутренних комнатах, и приноровлены они таким образом, что одна охапка дров, которую накладывают в неё даже в самое холодное время, раз, или два, в день, производит теплоту, что в комнатах можно легко потеть. Печи эти нагреваются до какого угодно градуса.

На полу наложен толстый слой земли, двери и окна постоянно заперты, трубы нет, и не существует никакого отверстия, через которое воздух мог бы свободно проходить, чтобы умерить силу жара.

Замечательно то обстоятельство, что когда в этих комнатах случается мыть полы (во время чего печи сильно натоплены, чтобы скорее просушить комнату), вода испаряется в воздухе и густой нар тянется по направлению к окну. Если мороз в это время не очень силен, то пар этот садится каплями на стекло и, стекая с них, образует лужи на подоконниках; при сильном же морозе этот пар замерзает на стёклах и образует на них твёрдую, белую, неровную льдину; чем более тепла внутри комнаты, и чем сильнее мороз на дворе, тем скорее замерзают окна. Если же сырость в комнате не прекращается долгое время (я сам делал этот опыт), то лёд на окнах нарастает толщиною в четверть дюйма. Подобным же образом, если налить на дно кадки дюйм воды, и поставить её в тёплой комнате около печки, то по той же причине тепло уничтожит воду.

Этот Джон Перри при всём при том был наблюдателен и аккуратен в записях, и теперь мы точно знаем, что в начале XVIII века полы русских изб по-прежнему были земляными[5]. То есть вполне логичное решение покрыть пол досками упиралось в элементарный технологический тупик, а именно в отсутствие должного количества пил[6] для их изготовления или в космическую для крестьян цену готовых изделий, и, разумеется, в сырьё. О существовании фуганков для «разглаживания» заусенцев настила даже и речи не было в крестьянском сообществе. Соответственно, о наличии качественной отечественной стали (в частности, для изготовления ножа-резца фуганка) также не приходится говорить для ситуации начала XVIII века.