– Хорошо, – выдохнул наконец папа. – Но не забывай, что разрешение можно в любой момент отменить. Если мы узнаем…

– Спасибо-спасибо! – Тамара потрясла сжатыми в кулак руками. – Никаких поджогов, обещаю. И вообще ничего противозаконного.

– Очень надеюсь, – серьезно кивнул папа.

Тамара, довольная маленькой победой, плюхнулась на кровать, расстегнула молнию рюкзака, вытащила макбук, планшет, электронную читалку, которой почти не пользовалась, большую косметичку и положила все это на прикроватную тумбочку.

– Это все нитки? Для браслетов? – Мама бросила на косметичку неодобрительный взгляд.

– Угу. – Следом Тамара достала блокнот, ручку, два зарядных устройства и другие мелочи.

– Думаешь, будет на это время? – Мама расстегнула молнию, посмотрела на десятки разноцветных моточков. – Здесь же столько разных уроков и дополнительных занятий, и…

– Мам…

– Я просто не хочу, чтобы ты зря тратила время, если можно…

– Зря? – ощерилась Тамара.

– Давайте не будем ссориться, – вмешался папа. – У нас самолет через четыре часа, а нам еще бумажки заполнять.

Мама кивнула, поцеловала Тамару в щеку. Потом нахмурилась и поцеловала еще и в лоб.

– Кажется, ты горячая. У тебя, случайно, не температура, нет? – Она подняла руку, чтобы отточенным жестом ощупать Тамарин лоб и шею, но та отстранилась.

Чувствовала она себя и правда не очень: с утра заболело горло, а сейчас на голову будто начала наваливаться горячая мокрая вата. Но если признаться в этом маме, она устроит целый спектакль. Не хватало еще, чтобы в первый же день ее на глазах у всех забрали в какое-нибудь больничное крыло, или что у них тут.

– Нет, все ок. Просто душно, я потом проветрю…

– Точно? – Мама явно сомневалась.

– Здесь должна постоянно дежурить медсестра, – вклинился папа. – Может, сходим?

– Говорю же, все в порядке! Но если вдруг заболею, обязательно схожу.

– Обещаешь?

Тамара закивала.

– Ну смотри. Будем звонить каждый вечер. По видеосвязи. Бери, пожалуйста, трубку, хорошо?

– Контролируете меня, значит?

– Не без этого, – не стала возражать мама. – Но вообще мы просто будем скучать. Если что-то случится, обязательно говори!

«Если ты опять не сможешь ни с кем поладить», – прочла Тамара в этих словах. И вздохнула.

– Ты точно не против здесь остаться? – Мама вдруг повела плечами, словно в комнату прокрался сквозняк, и тревожно огляделась. – Справишься сама?

– Ну говорила же уже, что да!

– Долгие проводы – лишние слезы, – объявил папа.

Они с мамой еще немного потоптались у порога, в пятый раз за сегодня удостоверились, что Тамара не забыла зарядку от телефона, банковскую карту и теплые вещи, и наконец ушли.

Минут через двадцать Тамара наблюдала из окна, как машина, которую они арендовали, катится по подъездной дорожке к воротам, а потом исчезает среди деревьев. Она много раз представляла себе этот момент. Вот дверь за родителями закрывается, и она с победным кличем «Свобода!» падает на кровать. А потом вовсю наслаждается этой самой свободой. Как она будет это делать, Тамара пока не знала. Зато знала, что в ее жизни хотя бы несколько месяцев не будет тяжелых вздохов, обеспокоенных взглядов и перебивающих друг друга шепотков за закрытой дверью.

«Сереж, я совершенно не понимаю, что с ней делать… Почему она такая? Мы же стараемся для нее…» – «Ну вот такая. Ей просто нужен индивидуальный подход. Поищем школу, в которой он будет».

Тамара открыла чемоданы, начала раскладывать вещи и почти тут же бросила это дело. Заоконный мир уже наполнялся сумерками. В коридорах смолкли шаги, смех и голоса. Можно было спуститься в холл и познакомиться с остальными. Интересно, сколько их? Она наклонилась, чтобы надеть кроссовки. В буклете говорилось про мини-классы в 5–6 человек. То есть помимо нее и Поли должно быть еще трое учеников. Наверное, та девочка с длинными волосами. Выглядела она довольно высокомерной. А кто еще? Только бы не парень, который толкнул ее на лестнице…

В дверь осторожно постучали. Тамара вскинула голову.

– Это Поля. Зовут на ужин и знакомство. Я подумала, может, вместе пойдем?

В подтверждение ее слов по коридорам растеклась ненавязчивая нежная мелодия. Тамара даже не сразу догадалась, что это школьный звонок. Она поднялась, бросила быстрый взгляд на висевшее на стене зеркало, сняла со свободного черного платья белую нитку и распахнула дверь.

– Привет! Да, пойдем, конечно…

– Я тебе не помешала? У тебя все хорошо? – Полина немного смутилась.

– Все в порядке. А что?

– Ты как будто запыхавшаяся. Фитнес? Сразу после приезда? – Она улыбнулась.

Тамара еще раз глянула на свое отражение. Щеки и правда заметно порозовели. Неужели все-таки температура? Только не это.

– Ну уж нет. – Чтобы спрятать смущение, она наклонилась завязать шнурки. – Какой фитнес, я даже чемоданы еще не разобрала. Пойдем.

С Полиной ей было немного спокойнее. Вдвоем они спустились на первый этаж, почти сразу услышали гвалт и, догадавшись, что он идет из столовой, направились туда.

Здесь, в отличие от спален, удалось сохранить – или сымитировать – первоначальный декор. Тамара опустилась на свободное место за одним из двух длинных столов и быстро оглядела зеленые обои в цветочек, темные деревянные панели, красивый паркет и лепнину на потолке. Чистый восторг. Было бы здорово, если бы и у нее в комнате был такой потолок, с выпуклыми листьями, веточками и цветами, – а он там совершенно обычный, ровный. Кажется, натяжной.

Полине досталось место напротив. А вот рядом оказалась та самая девушка с длинными волосами – про себя Тамара уже окрестила ее «Мисс мира». Волосы лежали у нее на спине мерцающим атласным полотном. В отличие от Тамары и Полины, одетых вполне буднично, она нарядилась в темную плиссированную юбку выше колен и белую блузку с пышным синим бантом-галстуком. «Прямо девочка-отличница из американского сериала про подростков», – усмехнулась про себя Тамара.

Но тут «мисс мира» повернулась к ней, прошлась быстрым взглядом по растрепанным волосам с синими кончиками, пылающим щекам, платью оверсайз. Когда она заметила браслеты на Тамарином запястье – штук пять или шесть пестрых полосок, некоторые уже ощутимо потрепанные, – уголок ее красивых пухлых губ пополз вверх.

Тамара едва удержалась от того, чтобы спрятать руки под стол. В голове зазвучал издевательский голос Вики, «звезды» ее «творческого» лицейского класса: «Это что? Фенечки? Угораешь по девяностым или как?» Ничего плохого ни в фенечках, ни в том, чтобы угорать по девяностым, не было, но почти все почему-то засмеялись. И этот маленький эпизод сразу же задал тон, который окрасил все семь месяцев, что Тамара провела в лицее.

– Необычно, – улыбнулась «мисс мира». – Я такие видела на какой-то фешен-съемке, кажется в стиле бохо.

Тамара попыталась расслышать в ее голосе насмешку, но ничего такого не было. И улыбалась «мисс мира» тоже совершенно искренне, беззлобно.

– Спасибо. – Тамара потеребила браслет с рисунком в виде воздушных шаров и облаков. – Мне тоже нравятся.

– Ты сама плетешь? – Из-за плеча «мисс мира» показалась еще одна девочка, с буйными кудряшками, собранными в высокий пышный хвост.

– Угу.

– Здорово! Я бы не смогла, у меня руки из одного места, – хохотнула кудрявая.

«Мисс мира» ее поддержала, и Полина тоже. Тамарины щеки растянулись в глупой смущенной улыбке.

– Как вас зовут? – спросила «мисс мира». – Меня Лера.

– А я Нина, – подхватила кудрявая.

Тамара и Поля тоже представились. Завязался не особо содержательный и немного неловкий разговор: кто откуда приехал, кто где раньше учился, сколько кому лет. Всем четырем оказалось по четырнадцать, Тамару и Леру родители привезли из Москвы, Полю из Петербурга, а Нина жила ближе всех – в Калининграде.

– Везет, – вздохнула Поля. – Пара часов – и ты дома.