Делать не чего пришлось ехать в "зуб мудрости", так в городе называли здание областной администрации. После первого визита и разговора в общей приёмной на первом этаже, меня записали на приём к заместителю председателя облисполкома.

Семестр закончился, вся общага разъехалась по домам. Я оставался в общаге и ждал, приёма собрав свою сумку с пожитками и когда настал этот день, я с сумкой поехал в администрацию.

Оставив сумку после проверки в камере хранения, прошёл к лифтам.

В лифт со мной зашли две дамочки.

– Ты знаешь, я вчера своему сыну у нас кроссовки купила.

– Да, я тоже успела. Это говорят в обмен на лес пришли.

– А сегодня в кафе кулебяки продавали и с мясом, и с капустой тесто тонкое, мясо нежное.

Вспомнив о том, что сегодня даже не позавтракал, я встрял в разговор.

– И где это у Вас в администрации и кроссовки, и кулебяки. – Дамочки обернулись в мою сторону, хмыкнули и вышли из лифта.

Мне оставалось подняться ещё выше на этаж.

– Вы кто, – спросила меня секретарь и не дождавшись моего ответа, добавила – документы с собой?

– С собой.

– Заходите, Вас ожидают.

Меня ожидали в большом, мрачном кабинете, из глубины которого спросили.

– Какой у Вас вопрос?

Подойдя поближе к массивному столу на котором стояли внушительных размеров письменные принадлежности из уральского камня, я ответил.

– Добрый день. Нам в техникуме, не дают социальные выплаты.

– Да, давайте документы, посмотрим. – Глянув бегло на поданные мною документы, хозяин мрачного кабинета сказал. – Всё правильно, учебное заведение коммерческое.

– Какое оно коммерческое? Техникум обучает с 1939 года, когда и слов таких ещё не знали. Среди членов областного совета, которые принимали, разве нет работников потребительской кооперации, разве они не думали о том, что выплаты получат и учащиеся в их учебных заведениях?

– Хорошо, – ответили мне и пролистав до конца документы, очевидно увидев итоговую сумму выплат по техникуму, – да здесь речь идёт о копейках.

– Для Вас это может и копейки, а для меня лично четыре с половиной тысячи за три месяца, приличная сумма. Я не имею возможность, что-то купить в Вашем столе заказов.

– А при чём здесь это?..

– А при том, что я дожидаясь приёма ещё на день останусь в общаге, а при закрытой столовой придётся, что-то придумывать поесть. На электричку я сегодня уже не успею.

– Да, мне бы твои заботы. Документы я подписал, – хозяин кабинета пригласил секретаря. – Надо помочь парню, ведь он не только за себя хлопочет, о друзьях беспокоится. Скажите в кафе, чтобы его отоварили и отправьте на вокзал с дежурной машиной.

Прошло меньше часа, а меня уже везла черная волга на вокзал, в пакете лежали ещё тёплые кулебяки и какие-то банки с консервами. В начале следующего семестра, не дожидаясь стипендии, все получили свои выплаты за три месяца, а больше их и не платили.

Вся ситуация в жизни, да и в стране в целом, в девяностых можно было описать не одним словом, но одной частушкой которую мы сочинили на день техникума: "Экономику родную до чего же довели, сыплют денежки повсюду деревянные рубли." Деревянные рубли сыпались, цены росли, народ в массе своей нищал.

В МСЭК узнали, что я уже не сижу дома в деревне, а учусь в городе и быстро меня сняли со второй группы переведя на третью. Техникум я закончил с красным дипломом и после его получения вернулся в Рощу. Направление мне было выдано без предоставления работы, но просидев месяц дома решил наведаться в Шалинское РАЙПО и показать им свой красный диплом.

– Молодец, что приехал, – встретили меня в отделе кадров. – В заготконтору главным бухгалтером пойдёшь?

– Надо подумать.

– А что думать, для чего учиться, если потом не работать? О тебе, во время практики, сложилось хорошее мнение у главбуха РАЙПО, а с красным дипломом тебе и карты в руки.

– Шаля не город, жильё трудно будет найти.

– Поживешь в медобщежитии, у нас там есть своя комната, а там что-нибудь придумаем.

– Хорошо, я согласен. Домой за вещами и через три дня приеду.

– Не забывай, что скоро отчёт. Что дома делать три дня? Мы тебя ждём завтра.

Дома мать мне сказала.

– Хорошо, можешь ехать в Шалю. Будешь работать в бухгалтерии, не обманывай, простого работягу. И помни сынок, что он работает, в том числе и на тебя.

– А Государство?

– Что Государство?

– Государство можно обманывать?

– Государство, если ты имеешь в виду власть, не обманешь, она тебя быстрее обманет, а ты только будешь верить в иллюзию, попытайся не стать марионеткой в её руках.

Так началась моя работа в сфере финансов. На очередном переосвидетельствовании МСЭК сняли меня с группы, объяснив что тем, что я стал работать. Не смотря на то, что общее состояние здоровья не улучшилось, а прибавились к списку болячек еще и стойкие тазовые расстройства.

И снова пришлось писать жалобу, на этот в Минздрав России, накатал её в лучших традициях эпистолярного жанра на трёх страницах.

Через месяц, после отправки жалобы заказным письмом по почте и получения уведомления о вручении письма, меня вызвали в областную МСЭК. В крыле поликлиники первой областной больницы, где в то время располагался МСЭК, я был один, заседаний комиссии сегодня не было.

– Ну и навели Вы шороху своей жалобой, – сказала мне секретарь, увидев документы. – Вас приказано или в Москву отправить или смотреть здесь расширенным составом. Вам придётся подождать, пока соберутся все приглашённые специалисты и приедет председатель МСЭК.

Через пару часов я был вызван в кабинет. За столом сидела грузная женщина и что-то судорожно перебирала на столе.

– Вот посмотрите на этого жалобщика из за которого я Вас оторвала всех от своих дел. – Посмотрев на меня своим тяжёлым взглядом, она спросила – На что ты надеешься, с жалоб начинаешь свою жизнь?!!

– Во первых, здравствуйте, а во вторых не Ты, а Вы! А надеюсь, как не странно, на правду. Веру в правду я ещё, по своей молодости не растерял.

– Он ещё и грубит мне, да ты щенок, да я твои документы так зарою, что с собаками не найдёшь. А Вы все предлагали, ему дать группу пожизненно, да будь моя воля и ему и на год её не дала.

– Воля сегодня не Ваша мадам, а Вам с таким отношением к больным, надо на псарне работать со щенками, а не в больнице.

– Да, я порву сейчас твою справку!!! – Уже буквально верезжала она на меня.

– Как бы Вас самих сейчас не разорвало от Вашей ненависти к больным и очевидно к своей жизни.

Только сейчас один из семи приглашённых специалистов, решил прервать нашу перебранку.

– Подождите решения в коридоре, – сказал он мне.

Я вышел, в кабинете долго спорили, затем стали все расходиться, ещё через полчаса секретарь выдала мне розовую справку о продлении третьей группы ещё на год.

Работа наладилась, после "проверок на вшивость", работники торговли приняли меня в свои ряды.

Бухгалтерская отчётность менялась каждый квартал и когда случайно узнал, что баланс в России, после развала СССР ещё не разу не удалось свести, в отличии от моего баланса, который я сдавал главбуху РАЙПО, меня это не удивило.

В "Экономике и жизни" в публикуемом платёжном балансе России, почему-то в долларах США, всё больше миллиардов оказывалось на прочих не выясненных статьях баланса. Деньги из плохо контролируемого бюджета текли во все щели.

Спустя год, после моей жалобы, в МСЭК на очередную комиссию, снова трепать нервы я не поехал, да и лечился, последнее время, дома сам. В стационаре не каких лекарств не было и когда приходилось ложится на плановую госпитализацию, покупал всё от физраствора, шприцов, систем до лейкопластыря и салфеток.

Можно много рассказать про всё это беспокойное время девяностых в России и про «чубайнизацию», и про путч с точки зрения простого обывателя, но это будет уже не жизнь инвалида в России.