– Я с тобой, – пискнул гений.

Опустившись на плечо соратника, девушка исчезла, и лишь тяжесть её небольшого тельца напоминала, что она ещё здесь. Одетый в дублёнку Хита, кинув взгляд на Антаку, открыл рот, намереваясь заговорить, но передумал и вышел в зимнюю стынь.

На небольшом пятачке подмосковной земли, ставшей свидетельницей ужасного преступления, снова смерклось. Перепуганные жители попрятались в домах, благо всероссийские зимние каникулы позволяли большинству не выходить наружу. Повсюду слабо светились окна, на них мигали лампочки гирлянд, а в глубине комнат угадывались очертания новогодних ёлок.

В большой квартире, опоясывающей четверть двухэтажного дома, готовились к празднику. Двое женщин, по-видимому, мать и дочь, развешивая под потолком блестящие украшения, разговаривали, обсуждая происходящее.

– Не стоит тебе возвращаться затемно, – говорила старшая, – у нас полно закоулков, где совсем нет света. Да что далеко ходить? Даже наш двор может скрыть любое преступление. Подожди с вояжами, пока всё не успокоится.

Собеседница хотела ответить, но в этот момент снаружи донёсся ужасный крик, словно кого-то резали, в соседней комнате завыла-залаяла собака, и перепуганные люди, щёлкнув выключателем, кинулись к окну.

Представшее их глазам, заставило обеих замереть в страхе, а чудовище, покончив со своей жертвой, повернуло голову к наблюдательницам.

– Оно нас видит, – прошептала молодая и, выйдя из ступора, стащила с подоконника пятилетнюю девочку, запихнув ту под стол.

– Сиди там, – прошипела она.

Испуганный ребёнок заревел, а неведомый монстр направил шаги к зданию.

Когда снежный человек остановился напротив, женщины завизжали. Голова пришельца склонилась набок, словно он прислушивался, а пальцы сжали ветхую деревянную раму.

Казалось, ещё миг и та, звеня разбитыми стёклами, вылетит из стены, но нет. Внезапно страшное видение взвизгнуло и попятилось, махая кистями «рук», будто обжегшись, а мать с дочерью вздохнули с облегчением.

– Он не может сюда войти, – прошептала старшая. – Думаю, мы в безопасности.

И ошиблась.

Раздался яростный вой, и чудище, вцепившись в трухлявую деревяшку, затрясло её так, что, казалось, зашатался весь дом. Рычание сменялось криками боли, но, несмотря на страдания, чужак вскоре проник бы в незащищённое жилище, если бы неожиданно возникший во дворе мужчина в светлой одежде не нанёс монстру сильнейший удар в «спину». Потеряв равновесие, тот упал на бок, но тотчас вскочил и ринулся на врага. Между двумя сверхъестественными существами завязался бой, люди были спасены.

– И как с этим бороться? – задал вопрос Хита.

Выглядел он ужасно. Правая глазница зияла багровой пустотой, а лицо походило на изрезанный ножом спелый помидор. Левая рука мужчины висела на перевязи, обнажённую же спину, над которой колдовала его маленькая партнёрша, исполосовали оставленные острыми когтями рубцы.

Его противник расхохотался.

– Так я тебе и сказал. Не-ет, дружище, ищи ответы сам. А я не намерен открывать карты раньше времени.

– Уж не потому ли, – оторвавшись от дела, язвительно поинтересовался хрупкий гений, – что не знаешь способов противодействия? Мой компаньон, столкнувшийся с этим созданием, мог погибнуть, не будь он бессмертным. Но оно сильно повредило его сосуд, и Хите придётся долго восстанавливаться. Ты выпустил джина из бутылки, но сможешь ли загнать его обратно?

– Верно она говорит, – подхватила Антака. – Демоны попадаются разные, но ты призвал особо неуправляемого. И мы сами оказались в опасности.

– Спокойно, без паники, – произнёс виновник переполоха. – Он исчезнет, как только сойдёт снег.

Застонав, Хита ухватил себя за волосы здоровой рукой.

– До весны не меньше трёх месяцев, по существу, зима только началась. Ты в своём уме?

– Да, – внезапно разозлился соперник. – И за это время я получу весомое преимущество. В конце концов, что для нас значат человеческие жизни? Эти букашки лишь пешки в нашей игре. А тебе, Добро, там, вообще, нечего делать. Сиди дома и останешься цел.

– Как бы не так, – зарычала Смерть, – стены нам не помогут. Силы Михики растут, и теперь он легко проникает в дома. А вдруг доберётся и до нас, ведь мы неподалёку.

– Вполне возможно, – пропела Канти, осторожно накидывая рубашку на плечи пациента. – Поэтому предлагаю убраться отсюда, предоставив людей их судьбе. Вернёмся к ледоходу…

И запнулась, заглянув в единственное око Хиты.

– Я не уйду, – решительно и едко сказал он. – И не успокоюсь, пока не отыщу средство загнать монстра обратно в ад. А ты, трусиха, можешь убираться вместе с удирающим злом.

Гений покраснел, потом побледнел и, бросив осуждающий взгляд на замерших тёмных, склонился перед взбешённым напарником. В тишине прозвучали произнесённые тоном покорности слова:

– Я остаюсь, хозяин. Помогать тебе – мой долг.

Хита удовлетворённо кивнул и, проигнорировав тяжёлый вздох, вырвавшийся из груди Канти, повернулся к опешившим врагам.

Нападения в окраинном районе стали настолько частыми, что власти уже не могли игнорировать рассказы выживших очевидцев, дававших точное описание монстра. Полиция не справлялась, стражи порядка гибли в лапах чудовища, как и рядовые граждане, поэтому вскоре после празднования Нового года было решено привлечь к операции против сверхъестественного маньяка артиллерию.

Но и это не помогло. Разрушенный снарядами агрессивный сугроб на пару дней затихал, но, залечив раны свежевыпавшим снегом, снова начинал бесчинствовать. Требовалось вмешательство иных сил, а их представителями на Земле по-прежнему оставались лишь соревнующиеся Добро и Зло, лихорадочно пытавшиеся отыскать выход из сложившейся ситуации.

Впрочем, Ахита переживал ровно настолько, насколько это требовалось для сохранения хороших отношений с коллегами. Он понимал, что скажи выведенная из себя Антака хоть слово против, и турниру придёт конец, поэтому внешне скорбел, но украдкой потирал руки и усмехался, наблюдая, как наградные очки за совершённые Михикой убийства создают причудливую мозаику на его карме. Они помогали Ахите сохранять бессмертие, ведь если бы всё зло на планете исчезло, его ставшему бесполезным родоначальнику пришёл бы конец.

Однако душа человека, в оболочке которого находился сгусток тёмной энергии, оказывала влияние на своего кукловода, и с течением времени тот начал испытывать странные чувства, зовущиеся угрызениями совести. И однажды, не выдержав прессинга незнакомых ощущений, Ахита заговорил.

– Я знаю, как покончить с Михикой, – сказал он товарищам.

Полностью восстановивший сосуд Хита кинул на него вопросительный взгляд, Канти встрепенулась, глаза её загорелись надеждой, а Антака шагнула вперёд.

– Ну, и… – вопросила она.

Чёрный человек задумчиво посмотрел на неё и, повернувшись к главному противнику, промолвил:

– Я готов сыграть в твою пользу, Хита, что мне совершенно не с руки. Но с Михикой, действительно, пора кончать. А без светлых мне не справиться.

– Да говори уже! – вскричала Смерть. – Расправа с демоном невыгодна и мне, но я думаю обо всех нас. Мы тоже рискуем…

– Именно поэтому, – прервал её Ахита, – я и хочу помочь Добру в его непростом деле. Садитесь ближе, я не желаю, чтобы меня слышало всё мироздание.

Собеседники послушно придвинули стулья к креслу тёмного, и тот начал делиться с соратниками своими соображениями.

Весна в Россию пришла неожиданно. Ещё вчера под ногами тонко пел схваченный морозцем снег, с деревьев рушились тяжёлые сверкающие шапки, вершил свои чёрные дела ужасный монстр, а сегодня, через сутки после Рождества, по улицам потекли широкие мутные ручьи, смывающие остатки зимнего покрывала и ворочающие накопившиеся за осенние месяцы нечистоты.

А что же чудовище? Исчезло. Растаял материал, из которого оно строило тело и злобная сила вернулась в свою адскую обитель.