Я не понял, как оказался так близко. Я не хотел упустить ничего из открывшейся картины. Её лоб взмок, взмокли и малюсенькие завитки у лица, она беззвучно шептала: «Да…да!», я приблизился максимально, сгорая от любопытства, ревности, жажды.
Я следил за жилкой у неё на шее, страшась опустить взгляд ей на грудь и ниже, откуда уже дезертировало одеяло. Для меня это было слишком. И тут всё её тело словно превратилось в напряженную струну и завибрировало. Она выдохнула едва слышно, но это был гром для моих ушей. Она выдохнула-выкрикнула: «Да, Эдвард….»
Я отпрянул, оказавшись у изножья кровати. Девушка расслабилась, её пульс был частым, кровь била по моим ушам набатом. Нет, это не могло быть, как?!
Но я слышал собственными ушами, задыхался от запаха её возбуждения, видел её всю: присогнутые и чуть разведённые ноги, дрожь в стопах, сведённые судорогой пальцы, покусанные алые губы, вздымающуюся грудь с сосками-горошинками, что натянули ткань сбившейся футболки на несколько размеров больше. Я скользнул взглядом по её животу и едва не спустился вниз, мне хотелось знать… но я одёрнул себя.
Осознание отрезвило. Эдвард, ты Чудовище. Ты ещё больший урод, чем раньше думал о себе. Но и другая мысль не давала мне покоя. А что если, что если сейчас…
Но нет, нет! Нельзя! И я, быстро накрыв девушку одеялом, в спешке выпрыгнул в окно, и бежал, бежал прочь, пока не остановился у скал, где был месяц назад.
Убегать из комнаты Беллы сюда уже входит у меня в привычку.
Ох, Белла, что же ты делаешь со мной?! Я обхватил руками голову и застонал. Я тоже горел, сжигаемый смущением и жаждой. Я едва не прикоснулся к ней. Я думал о…
Чем я лучше Майка Ньютона? Как я мог?!
А ведь ты хотел, Эдвард, Чёртов лицемер! Ты хотел, признайся себе, ну же, будь мужчиной! Ты мог уйти, ты должен был уйти и оставить девушку в такой момент. В интимный момент, когда она не принадлежит себе! Но ты остался. И досмотрел представление до конца. Теперь не только вид её ножек в гольфах будет тебя тревожить, ублюдок!
Ты хотел прикоснуться к ней, ты хотел заменить её Эдварда-из-сна собой. Хотел целовать эти красные губы, хотел взять её и прижать к себе!
Ничто не могло погасить жара. Тело горело, я был возбуждён не меньше, чем она сегодня. Я хотел думать о ней, представить, будто она касается моего тела. Как бы это было её поцеловать?
Я сошёл с ума…
И, сорвавшись с места, понёсся назад, туда, где осталось моё наваждение, ведомый жаждой прикоснуться к ней, а потом быть проклятым навек.
Белла
Меня целовал вампир. Его губы были холодны и легки как крылышки мотылька. Я чувствовала исходящую от него прохладу. Этого было мало. Мне хотелось большего, и я провела кончиком языка по его губе. Он тут же отстранился, а я потянулась к нему, не раскрывая глаз.
Моя рука запуталась в волосах Эдварда, я притянула его к себе, целуя глубже, прижимаясь телом к холодной груди.
И распахнула глаза, встретившись с ошеломленным взглядом Эдварда Каллена.
Он отпрянул, я тоже, испугавшись.
Он застыл, а я приняла положение полусидя на подушках, ещё не отойдя ото сна.
Эдвард был реален. Он стоял у изножья моей кровати. И только что, совершенно точно меня целовал. Вампир дернулся в сторону окна.
— А ну стоять! — прошептала-прошипела я. Вампир замер, глядя на меня испуганно и виновато. — Что ты здесь делаешь?!
Он молчал, в его взгляде были стыд и вина. А у меня мелькнула шальная догадка.
— Ты давно здесь?
Он кивнул, смущенно отведя взгляд и потупившись. Поджал губы и стиснул кулаки. Я внимательно следила за его реакцией. Неужели? Неужели он видел как я…
Я прислушивалась к ощущениям в теле. Всё точно, низ живота приятно ныл и горел, а бельё было влажным. У меня совершенно точно был….И он смотрел?! Вуайерист!
Ярость разгорелась во мне и я, вскочив с кровати, подбежала к нему, не задумываясь о том, как выгляжу и что делаю.
— Ты всё видел?! Ты смотрел как я…- у меня перехватило дыхание, и я встретилась взглядом с Калленом. Тот смотрел пристыженно, но решительно.
Я шагнула к нему и ударила в плечо. Как будто камень била. Руку обожгло болью. Он тут же подскочил и бережно взял меня за руку, в его глазах была неподдельная тревога. А я пробормотала:
— Чёртов вампир! — он замер и посмотрел на меня глазами ошеломлёнными и испуганными. Я же поняла, что спалилась, а значит надо идти до конца.
— Что ты так смотришь? Ты быстр, ничего не ешь, холоден и пугающе силён. Твои глаза меняют цвет и становятся дикими, когда ты глубоко вдыхаешь рядом со мной. Тебя не бывает в школе, когда дни солнечные. И да, я знаю давно. Это очень долгая история.
Выражение его лица стало непередаваемым. И вдруг он, со взглядом обречённого на казнь, шагнул ко мне и… поцеловал. Так, как во сне, прижав меня сильно и бережно. У меня закружилась голова.
Комментарий к Глава пятая. Безумству храбрых
Незапланированная глава. Много “Солнца полуночи”, и много нового для Эдварда.
Автор молодец и заслужил ваши лайки и комментарии!
Кто хочет поддержать больного и безработного автора https://yoomoney.ru/to/410011311293195
========== Глава шестая. Тайное становится явным ==========
Мне говорят, что я тебя придумал,
Что сочинил улыбку и глаза.
Что не вгляделся, трезво и угрюмо,
Не взвесил «против» и не взвесил «за».
Вообразил и доброту, и нежность,
И ласку рук, и трепетность ресниц,
И детских губ нетронутую свежесть,
И душу — без оков и без границ.
И невесомый от природы шаг,
И чистоту волос золототканых…
Пусть все, в конце концов, совсем не так,
Но в хороводе образов нежданных
Останься выдумкой, несбывшейся мечтой,
Полетом птицы, кликом лебединым.
Стань мореходной дальнею звездой,
Рожденной вдохновением единым.
Метелицей по улицам метя,
В сомнениях и головокружении,
Чтоб понял я, что видел не тебя,
А зеркала слепое отраженье.
И вот тогда, идя напропалую
И не решая: «Быть или не быть?» —
Дай силы мне узнать тебя — земную,
Увидеть, разглядеть и — полюбить.
Андрей Белянин
Эдвард
Я попал в ад. Шаг с подоконника в комнату. Второй раз за сегодня этот адский запах, сводящий с ума. Манящая девушка, что звала меня по имени. Возможно, Элис видела именно это? Сейчас я поцелую её, а потом укушу. И выпью до дна. А потом умру сам.
Или умру от того, что не могу к ней прикоснуться. Я втянул воздух что есть силы, наказывая себя болью и жжением в горле. Я хочу причинить себе боль и не думать о Ней. Не чувствовать всего, что чувствую сейчас! Мне стоило приковать себя к той скале, стоило убежать как можно дальше, чтобы страсть, раздирающая изнутри, не разорвала это проклятое тело в клочья.
Я падал ниже, чем мог себе представить. Я смотрел за ней тайно, как тать, как самый распоследний подонок. Ненавижу себя! Белла, что ты со мною делаешь?! Почему я не могу сейчас думать ни о чём, кроме твоих губ. Почему вновь и вновь прокручиваю в голове….
Эдвард, ты омерзителен! Гнусный урод и извращенец!
Но, несмотря на противоречивые чувства, и внутреннюю войну, я делал шаги к её постели, медленно приближаясь, и, в конце концов, лёг рядом, задержав дыхание. Нас разделяли сантиметры, и я чувствовал, как от её близости моя кожа начинает нагреваться. Видел, как трепещут ресницы девушки.
Тудух-тудух — билось её сердце.
Ты уже пропал, падать ниже некуда. Ты и так проклят.
И я решился.
Её губы опалили меня жаром. Я боялся причинить ей, такой хрупкой, вред. Боялся сорваться и балансировал на той тонкой грани самоконтроля, который у меня ещё оставался. Ещё разок. Она не узнает. Никогда не узнает… Её губы были наркотиком, дарующим неслыханное и нежданное наслаждение. Я умирал и возвращался к жизни. Я никогда не буду прежним, изведав поцелуй ангела.
И ангел внезапно ответил мне, затягивая всё глубже в пучины неведомой доселе страсти. Я становился рабом Беллы Свон. Навсегда. Навечно. Ничто не сможет оторвать меня от неё. Она распахнула свои огромные глаза и заглянула мне прямо в душу. Я отпрянул и вдохнул. Жажда тут же опалила, и я отскочил к изножью кровати, даже не пытаясь скрыть скорость. Вряд ли она различит в темноте.
