Глава первая

Вот одна из тех историй,

О которых люди спорят

И не день не два, а много лет.

Началась она так просто

Не с ответов, а с вопросов,

До сих пор на них ответов нет:

Машина Времени «Замыкая круг»

Я почувствовала его взгляд спиной. Мурашки побежали вниз по позвоночнику, заставив меня чуть прогнуть спину и откинуть волосы назад, так что их концы вызвали щекотку меж лопатками даже через тонкую ткань хлопкового свитера. Его взгляд был таким ощутимым, словно бы я вошла в облако прохладного тумана, и он каплями оседал на коже и волосах. Казалось, его взгляд можно было вдохнуть, ощутить его аромат и терпкую пряность на языке.

Я знала, что этот момент скоро настанет, но готова к нему не была. Я думала, каким он будет — этот момент. Тысячекратно прокручивала в голове встречу, но не ожидала, что так отреагирую. Повернула голову в сторону их стола. Каллены. Безупречно-прекрасные, однообразно-разнообразные в своем хищном великолепии. Но взгляд цеплялся за него. Он не был рыжим, скорее медово-каштановым. Не был худ, скорее жилист. И, конечно, он был прекрасен. Смазлив, но не изнежен, острые углы достаточно массивного для этого лица подбородка и острые же скулы. Тонкие губы, крупный рот, прямой нос с тонкими крыльями. Про таких говорят — порода. Про них всех можно было сказать — порода. Породистый вампир, — и я мысленно приподняла уголок губ в усмешке. Внешне же — беспечно рассматривала самого опасного хищника, существующего на земле. Я не пыталась прикрыть свой интерес. Такие как Каллены давно должны были привыкнуть, что на них пялятся. Он тоже неотрывно смотрел на меня. Я приподняла брови и отсалютовала ему соком. Он отвернулся, а невесомая малютка рядом с ним расхохоталась, и её смех был похож на перезвон хрусталя, когда чокаются бокалами.

«Не дергай тигра за хвост», — подумала я, отворачиваясь и прислушиваясь к трескотне Джесс о Калленах. Голос у Джессики был противным. Я не любила такие голоса. Слишком много резких и высоких нот, слишком много приторности и щебетания. Но Джесс была источником сведений. Неиссякаемым. Сведений, которые следовало тщательно фильтровать. И делить потом на три. Рядом с Джесс сидел Майк — безголовый красавчик, от которого пахло модным одеколоном. Мальчик-зайчик. Он слишком напоминал мне актёра из сериала моей юности — Друзья. Точнее его персонажа — Чендлера. Не знаю чем, мимикой или жестами. Но в сумме с некоей наигранностью и преувеличенной внимательностью — раздражал невероятно. От него и Эрика, ещё одного парня из компании, хотелось обрызгаться спреем, как от насекомых. Пускай жужжат, но не подлетают ближе.

Но это происходило в моей голове. В реальности большинство саркастичных реплик оставляла при себе. Я шутила, заразительно улыбалась, и была душой компании. Это всегда мне удавалось. Люди любят весёлых, лёгких и беззаботных. Люди любят, когда их хвалят за мелочи и делают комплименты. Особенно когда они правдивы. А я никогда не врала и сильно не преувеличивала в похвалах. Ведь у Джесс, действительно, хороший вкус в подборе одежды, а Анжеле идут её очки. Эта оправа подчеркивает невероятные глаза девушки.

Мы пообедали, хотя для меня это было не так просто, влиял остаточный флёр от взгляда заинтересованного вампира. Я достала термокружку и отхлебнула кофе. В школе его не давали, а я слишком любила этот напиток, как и аромат. Нота кофе присутствовала и в моих духах. Это был запах максимально похожий на любимую мною «Хорошую девочку», до выхода которой ещё много лет, хотя и не такой ванильный. Интересно, пользовалась ли книжно-киношная Белла духами?

Сегодня решающий день. Именно сегодня Изабелла Свон встретит любовь всей своей жизни.

Я шла к кабинету биологии, одетая в предвкушение. Трепетала. Человек, при большом на то желании, может убедить себя в чём угодно. Тому множество примеров в психологии. У Беллы была любовь с оттенком Стокгольмского синдрома, а как будет у меня? Я уже много лет знала, что Эдвард Каллен — моя судьба. И ничего не имела против. Мало кому в жизни везёт на такую книжную, сказочную любовь. Преданную и искреннюю. Хотя, как оно будет здесь? Белла Свон была жертвенной, нежной и трепетной. Она будила желание её защищать, её психика была травмирована, ведь все мы родом из детства, и она слишком долго не могла поверить в то, что её можно любить. Тем более, что её может любить некое высшее существо, каким Эдвард представал перед Беллой. «Трудно быть Богом, Эдвард?» — с такой мыслью я шагнула в кабинет биологии, где уже ждал меня Он.

Я видела, как он глубоко вдохнул мой запах, вентилятор, оказавшийся за моей спиной, обдувал шею. Глаза вампира были темны, и зрачки нереально расширены, как после атропина. Это было страшно. Это было остро и завораживающе. Я почувствовала, как внизу живота словно сжалось и потянуло. Я всегда чувствовала это, смотря вниз с высоты. Что ж, Эдвард, ты моя высота?

Я поздоровалась с преподавателем и вежливо попросила приоткрыть окно, прежде чем сесть за парту. В классе было душновато, и вентилятор не мог исправить ситуацию, лишь гонял воздух по помещению, создавая иллюзию ветерка.

Окно вызвался открыть Эдвард, и сделав это, глубоко вдохнул. Стало прохладнее, но свежее. Гомонящие одноклассники рассаживались по своим местам, я тоже заняла своё, вежливо кивнув мальчику, который боролся с собой всеми силами. Хороший мальчик. Нельзя меня есть. Моё сердце билось часто, и я старалась глубже дышать. Я понимала, что в реальности всё может оказаться совсем не так, и вместо вечной любви мне грозит уютное место на кладбище. И боялась потерять эту жизнь. Но, чёрт возьми, почему бы не попробовать?!

Вблизи он был ещё красивее. Волосы в художественном беспорядке, тонкие пальцы, с идеальной формы ногтями, кажущиеся хрупкими узкие ладони. Я слушала краем уха преподавателя, краем глаза рассматривая вампира. Хорош! Ох как хорош! Как статуя Бернини. Мрамор, ставший пластичным как воск. Я подняла глаза, столкнувшись с чернотой его глаз. Они не были просто чёрными. В них словно вращалась вселенная и отражалась я. И его грудь не вздымалась. Кадык не двигался. Вампир остановил дыхание и не сглатывал. Хотелось сказать ему: «Моргай! Люди моргают!» — но я лишь молча отвернулась, законспектировав за учителем. В моей прошлой школе мы уже проходили эту тему. А с прозвеневшим звонком молчаливый сосед сбежал, подхватив сумку. Я взяла свою, отшутившись перед друзьями за странное поведение юноши, и отправилась на парковку к машине. Мне пора домой, есть что обдумать. История оказалась правдивой. Вампиры среди нас.

Эдвард

Я настроился, чтобы услышать, что эта Белла думает о рассказе Джессики. Что она видит, когда смотрит на странное, мертвенно-бледное семейство, которого все так старательно избегают? Я не услышал ровным счетом ничего, хотя Белла сидела ко мне ближе, чем болтающая Джессика. Как будто возле Джессики никто не сидит. Как странно, может быть, она незаметно ушла? Но это казалось невероятным, потому что Джессика еще бормотала что-то. Я обернулся, чувствуя себя так, как будто у меня выбили почву из-под ног. Я хотел проверить то, что мне сообщало моё шестое чувство, и это не было похоже ни на что, с чем я сталкивался раньше. Мой пристальный взгляд снова встретился с большими карими глазами. Она сидела на том же самом месте, как я и думал, смотрела на нас и слушала, как Джессика продолжает сплетничать о Калленах.

И думала о нас, естественно.

Но я не мог прочесть её мысли.

Она смотрела мне в глаза, затем блуждала по моему телу взглядом, словно оценивая. Это выглядело даже в какой-то мере нагло, но как я могу её осуждать? Вампиры исключительно прекрасны. Приманка хищника. Но в эфире, настроенном на неё, по-прежнему стояла тишина.

Это не походило ни на что, с чем я сталкивался прежде. Может, что-то случилось со мной? Хотя я чувствовал себя, как обычно… Взволнованный, я попробовал еще.

Все голоса, которые я прежде блокировал, взорвались у меня в голове.

… интересно, какую музыку она любит… может, я смогу упомянуть в разговоре с ней новый компакт-диск… Майк Ньютон за два столика от нас думал о Белле Свон.