— Помнишь, мы с тобой как-то говорили про Гермеса Трисмегиста? — Фредди кивнул, присел рядом, закусил травинку. — То, что внизу, аналогично тому, что вверху. Так было написано на изумрудной скрижали, и это есть истина от начала Времен. Что на Земле, то и на Небе… Что в Раю, то и в Аду. Зеркало мира, мировой порядок, придуманный Всевышним. Думаю, это все объясняет…

— Потому что этим можно объяснить всё? — рассмеялся музыкант. — Спасибо, мэтр, разложили как по нотам! —

«Oh yes we’ll keep on tryin’

Tread that fine line

Oh we’ll keep on tryin yeah

Just passing our time! “ — звонко пропел он, простирая руки к небесам.

(«Innuendo», Queen) — Может быть, теперь я поверю в то, что, чем больше на Земле зла, тем больше невидимых сил Добра придет на помощь — для того, чтобы восстановить равновесие!

— Если этого не будет, мир погибнет, — убежденно сказал да Винчи.

— Но что-то новое обязательно ведь придет на его место? — с надеждой спросил Фредди. — Для равновесия, верно, мэтр?

— Вот я и пытаюсь просчитать, что именно, — тонко улыбнулся Леонардо, расправив складки розовой парчовой накидки. — А ты пиши свою музыку, друг мой! Это будет музыка сфер, вселенных и звезд. Как ты пел… «Show Must Go On!»?

— Аминь! — радостно отозвался Меркюри.

— Аминь, — тихо прошептал Леонардо, глядя за горизонт.

— Шоколад с мороженым, Ангел? Или мороженое с шоколадом? Здесь съедим или домой притащим?

— Да можно и здесь, — Азирафель с нескрываемым наслаждением облизнул верхушку вафельного рожка с мороженым под неприкрыто восхищенным взглядом своего друга, который в последнее время стал почему-то обходиться без очков. — Только еды домой не заказывай, там у нас полный холодильник: курица в брусничном сиропе, тыквенный пирог, кофейный мусс, крабовый салат с рукколой и кинзой…

— Откуда это все? — Демон вышагивал рядом, сунув руки в карманы джинсов, и весело насвистывал «You’re My Best Friend». — И куда столько?

— Эммм…вообще-то я сам наготовил, пока ты там со своим Дустом в чате сидел, — Ангел надулся в притворной обиде.

— Сатана, дай мне силы! — Кроули тут же получил локтем в бок — не больно, но ощутимо, и снова расхохотался. — У Дуста теперь только одно на уме — парень влюбился по уши! — Азирафель хитро улыбнулся в ответ и стрельнул в демона глазками. — О, я знаю, дорогой мой, как ты готовишь — офигенно вкусно, плотно и густо, со всякими травами, приправами и прочими ангельскими примочками! — Азирафель покраснел, страшно польщенный. — Ангел, я по твоей милости скоро превращусь в Карлсона! Помнишь такую шведскую сказочку про толстого рыжего демона-руфера, который вечно шлялся по крышам многоэтажек и искушал мелких деток, предлагая им полетать над городом? Это чувак из моего фан-клуба, разумеется, — Демона явно разбирал смех, и вместо жестких горестных складок на смуглых щеках неожиданно заиграли ямочки.

— Разве у него были крылья на спине? — Азирафель на всякий случай посмотрел вверх, потому что в лондонском небе при желании можно увидеть все, что угодно.

Если повнимательней приглядеться, конечно.

— У него моторчик в жопе, причем маломощный! И вместо бензина он жрет варенье, как не в себя! — Кроули ухмыльнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.

Азирафель испуганно перевел взгляд на башню Мэри-Экс, и зажмурился, мысленно представив себе этот кошмар.

— Смотри, какой необычный цвет неба! — сказал Кроули, проследив за его взглядом. — Серый, как будто перламутровый шелк или атлас…

— Забери себе на подкладку пиджака! — Ангел не любил страшные сказки. — Про Карлсона помню, но у меня в магазине этой книжки, по-моему, нет…

— Ты хочешь сказать, что у тебя в магазине нет первого издания Астрид Линдгрен? Уууу, да ладно, — демон аж присвистнул, — придется как-то компенсировать это упущение, а то серебряными табакерками эпохи Регентства тебя искусить уже невозможно!

— Милый мой, от твоих сказок у меня мороз по коже!

— Поехали домой греться?.. — в лукавых глазах Кроули мелькнул опасный огонек — сладкая янтарная смола, затягивающая беспечного жука, — карета подана, Ангел — ооо нет, после вас!

— Эммм…а Бентли ты тоже кормишь вишневым вареньем?

— Нет, розовым сиропом! Вишню я еще не сажал! — Кроули от души рассмеялся собственной шутке и вытащил из кармана пиджака большое красное яблоко, с хрустом впившись в него зубами. — Ангел? Яблочко хочешь? Вкусное, ммм!..

… Носки в шотландскую клетку, бежевую, белую и красную, футболка с Дональдом Даком, бежевые слаксы, черные джинсы, шелковая рубашка и приталенный твидовый пиджак — все вдруг стало ненужным, лишним и смешным, как точнейшие электронные часы Кроули, валявшиеся поверх всей этой бесполезной кучи одежды, пока Ангел и Демон обнимались и не могли разомкнуть объятия, оторваться друг от друга, — они словно срослись крыльями, огромными и высокими, как небесные паруса, вздымавшиеся при каждом их прикосновении. Их нежность и страсть были похожи на танец, где обе роли — главные, где нет ведомого и ведущего, ибо только любовь вела их в правильном направлении, указывая путь к небесному блаженству.

Музыка черно-белых клавиш, переплетение черно-белых крыльев… Как прекрасен ты, возлюбленный мой! Я создал для тебя белые и пурпурные розы, на которых не будет ни одной колючки. Ты плещешься в моей голове сияющим океаном света; я растворяюсь в твоем теле, как морская пена, как горы, полные облаков, как ветер из Эдемского сада. Смотри на меня, Ангел, не закрывай своих глаз, и пусть они отдают мне своё сияние, как звезды, падающие в море. Мы будто врасплох застигнуты счастьем, и имя ему — любовь; это наша кожа, одна на двоих, горячая и влажная, как наши сплетенные тела, и маленькие капельки пота на наших плечах — твои ли? Мои? Твои губы — яркие, мягкие, словно малина с молоком, дай мне выпить этот нектар до дна, Азирафель, дай надышаться твоим дыханием и раствориться в пульсирующих токах твоего тела… Прикосновения к тебе — словно разряды молний, и я слышу учащенный ритм твоего сердца, Ангел, под своим крылом, и задыхаюсь от счастья, как будто сейчас во мне взорвется сверхновая, и разверзнутся небеса, и я снова услышу твой голос, срывающийся и охрипший, навеки любимый голос, шепчущий моё имя…

— Энтони…!

— Зови, зови меня так… — Кроули тяжело дышал, уткнувшись носом в мягкую ямочку между плечом и шеей Ангела. — С тобой я кажусь себе Казановой… Азирафель, я сейчас снова сойду с ума, правда…от одного звука твоего голоса!..

— Какой же ты горячий… Ты просто Огненный Змей!..У тебя волосы — как нагретая земля, — прошептал Ангел, гладя взмокшие пряди его волос. — Пахнет начинающимся пожаром…или горящими торфяниками, на которых выросла земляника.

— Что, я уже задымился? Может, это цветы так пахнут? — Кроули хитро улыбнулся, приподнявшись на локте, и оглянулся по сторонам, почти достоверно изобразив испуг. — О, так и есть! У них всегда такой запах, когда они подглядывают! Ангел, это не цветы, а шпионы. Не удивлюсь, если у них встроенные камеры в каждом бутоне!

— Что, прости? — Азирафель поперхнулся от смеха, зарывшись лицом в подушку. — Твои же цветы, сам растил! У этого сада словно выросли крылья — колышутся под ветром, как будто хотят разом взлететь. Не розы, а связка воздушных шаров!

— Знаешь…я не говорил тебе, Ангел, — у меня, наверное, несколько тысяч твоих фотографий, — прошептал Кроули. — Правда, они все черно-белые — я не люблю цветные снимки, это «фотки», а не фотографии, — он снова потянулся к Ангелу, губами, руками, ногами, крыльями — я покажу тебе, у меня целая комната в доме ими увешана! Это к вопросу о шпионаже, — узкие твердые губы демона вплотную приблизились к уху Азирафеля, — я снимал тебя постоянно, если ты был рядом, и издалека, когда замечал тебя в толпе, потому что тебя не заметить невозможно…

— Но как ты… — Ангел недоверчиво покосился на друга, — как ты это делал? Я же не видел, как ты снимаешь, да ты и не просил никогда — никаких этих… селфи в обнимку, ничего такого я не припоминаю — а зачем вообще надо было меня снимать?