– Почему его назвали «Кассиопея», а не в честь буквы? – поинтересовалась я, разглядев знакомые очертания.

– Его назвали в честь жены древнегреческого царя Кефея, – с его губ слетела легкая усмешка. – А впрочем, без разницы, как называют это созвездие. Без разницы какие названия имеют другие астрономические объекты. Это ведь только земляне называют солнце солнцем, звезды звездами, а планеты планетами… Возможно, вокруг нас находятся тысячи цивилизаций, каждая из которых присвоила всем небесным телам совершенно иные названия. У них могут быть тысячи имен… а самое интересное, – его голос сорвался на заговорщический шепот, – от этого они не перестают выполнять свои функции. Они просто существуют как неотъемлемая часть Вселенной и плевать хотели на то, что их кто-то считает прекрасными… или непригодными для жизни…

– Ты здесь книжек про астрономию начитался? – усмехнулась я, повернув голову в его сторону.

– Да, – коротко бросил он, едва сдержав лучезарную улыбку. – Черт возьми, Финч, я серьезно! Мне была интересна тема космоса еще задолго до… конца света. Ты только подумай… человечество изучило лишь малую часть космоса, и никто не знает, что там дальше, за пределами нашей галактики. Даже свою галактику мы не можем изучить вот уже десятки лет! И навряд ли изучим в ближайшие десятилетия… Не изобрели еще такого оборудования, которое смогло бы увидеть дальше тринадцати миллиардов световых лет. Представляешь, у нас нет информации о размерах Вселенной… Ученые говорят, что она постоянно увеличивается, а значит – бесконечна. Но мне кажется, они либо лукавят, либо что-то недоговаривают… ведь у любого начала должен быть конец.

– Не знала, что ты так глобально мыслишь…

– Когда я размышляю о других планетах и космосе в целом – наши проблемы кажутся мне такими ничтожными и никчемными, – Сэм сделал паузу, испустил тяжкий вздох и продолжил. – Мне нравится это состояние, ведь по масштабам Вселенной мы просто маленькие крупицы. Нет… даже не крупицы… мы атомы, которые продолжают вариться в дерьме, созданном своими же руками… Знаешь, мне иногда кажется, что Вселенная наказала нас за все наши грехи и бросила на произвол судьбы. Да, черт возьми! – он усмехнулся, запрокинув руки под голову. – Тот, кто создал все живое… тот, кто создал Вселенную – покинул нас. Он явно разочаровался в этой планете, зараженной не смертоносным вирусом, а самим человечеством. Быть может, это и есть очередное вымирание всего живого на Земле, как это было с другими видами и цивилизациями миллионы лет назад…

Я беззаботно пожала плечами.

– Не знаю… возможно ты прав, а возможно и нет. Никто никогда не узнает правду, по крайней мере, поколение выживших уж точно, – я сделала паузу, громко выдохнув. – Ты только что сказал про бога… ты веришь в него? Веришь в то, что он может спасти нас? – я поджала губы, увлеченно щелкнув костяшками пальцев. – Знаешь… мне всю жизнь твердили, что где-то там далеко-далеко существует мега-человек под пресловутым названием «бог», который расписал всю твою жизнь еще задолго до твоего рождения и следит за каждым шагом… и еще ему обязательно нужно поклоняться, благодарить и молиться. Это сложно, но… в осознанном возрасте мне начало казаться, что люди вокруг словно одержимы религией. При этом я не переставала верить в какую-то могущественную силу, которая действительно существует, и напрочь перестала соблюдать какие-то религиозные ритуалы наподобие молитвы перед приемом пищи и прочие атрибуты. Прости, если тебя это заденет, но это мое субъективное мнение, и я его ни в коем случае не навязываю…

Сэм издал глухой смешок. Он лениво провел рукой по лицу, большим и указательными пальцами поправил брови и тяжело выдохнул.

– Финч, ты имеешь полное право на любую точку зрения, можешь не извиняться, это глупо. А я верю лишь во Вселенную, а она и есть – бог, – наконец произнес парень спустя несколько минут молчания. – Но только не тот, про которого нам рассказывали сказки с самого детства. Это не добродушный дедок с седой бородой, обмотанный в белую простынь, который решает какому человеку после смерти отправиться в ад или в рай, какого числа устроить землетрясение в Японии, и в каком году разбудить древний вулкан, чтобы его извержение унесло несколько сотен жизней… Вселенная – всего на всего определенный сгусток мощнейшей энергии… но никто никогда не узнает, как она появилась на свет. Ты никогда не задавалась вопросом, кто же создал того могущественного бога, которым всех нас запугивают с самого детства?

Я лениво пожала плечами, вдумавшись в смысл его слов. Сэм не увидел этого, но ему вполне достаточно моего молчаливого ответа, чтобы продолжить.

– На этот вопрос не смог вразумительно ответить ни один верующий или сумасшедший религиозный фанатик. Ведь они так свято верят в бога, выдуманного их богатым воображением, и навязанного окружающим обществом… – парень вяло ухмыльнулся в воздух. – И где же сейчас их бог – вершитель судеб и сотворитель всего мира? Подбросил им смертоносный вирус и сидит в своем комфортабельном кресле где-то в недрах небесной канцелярии и поедает попкорн, с интересом наблюдая за тем, как люди выживают? Бред.

– Хорошо, а зачем, по-твоему, люди придумали этого всемогущего бога… или богов? – поинтересовалась я, продолжив разглядывать темное небо, усыпанное бесконечным количеством звезд.

– Для начала чтобы объяснить явления природы: откуда появляется огонь, гроза, шторм, цунами и тому подобное, – тут же ответил Сэм. – А уже чуть позже… религия стала одним из эффективных способов управления массами. Как однажды сказал некто – как правило, имена этих великих людей чудесным образом исчезают из моей головы – религия – плацебо для народа. И, черт возьми, это действительно так. Куда легче возложить ответственность за свою жизнь на какого-то выдуманного мужика с рельефными мышцами, чем взять себя в руки и делать хоть что-то для исполнения целей и желаний.

Несколько минут мы провели в оглушающей тишине.

Вокруг нас раздавалось одинокое стрекотание сверчков, а когда всего на мгновение они прекращали стрекотать – в ушах появлялся лишь невыносимый звон, переворачивающий мысли.

Я настолько наслаждалась долгими разговорами с Сэмом, что в эти редчайшие, но такие долгожданные моменты я терялась во времени. Я растворялась в нашем занимательном диалоге и в мыслях, которые словно рой пчел жужжали в сознании без остановки…

– Когда мне было лет десять, я думала, что время, в которое мы сейчас живем, никогда не закончится, – призналась я с легкой улыбкой на устах. – Что времена, о которых нам рассказывали на уроках истории существовали на других планетах. К примеру, на одной из них первобытные люди прямо сейчас охотятся на мамонтов, на другой строят египетские пирамиды, на третьей без конца и края воюют друг с другом за лишний кусок земли, на четвертой устраивают балы, носят пышные платья и строгие сюртуки, на пятой… на пятой живем мы в век высоких технологий, интернета и путешествий в космос… а на остальных планетах люди летают на машинах и устраивают масштабные войны против искусственного интеллекта…

Со стороны Сэма раздался глухой короткий смешок.

– Эй, не смейся, я была совсем ребенком! – я с упреком посмотрела в его сторону, тыча локтем в бок.

– Финч, ты была ребенком с богатой фантазией, – продолжил усмехаться Сэм. – А сейчас ты убиваешься по тому, что пару дней назад замочила своего потенциального убийцу. Что с тобой стало?

– Мне просто нужно… просто нужно время… и поддержка вот и все, – призналась я, плотно поджав сухие губы.

– Эй, я обнял тебя тогда! – с притворным возмущением проговорил парень, одной рукой нащупав что-то в темноте.

– Когда человек во время объятий борется за жизнь – это не объятия. Держу в курсе.

Когда его ладони сжали очередную сигарету и простенькую зажигалку – он подавил ленивый смешок в ответ на мои слова, уселся на крыше, сжал сигарету меж зубов и осторожно преподнес огонек. На мгновение зажигалка осветила его сосредоточенное лицо, открыв вид на тусклые глаза цвета скошенной травы. Спустя пару секунд он сделал медленную затяжку, наслаждаясь процессом.