Она повторяла эти слова ежедневно и винила себя за то, что тогда промолчала. Они больше не виделись, потому что Война не позволяла такой роскоши, как любовь. Пэнси отпустила его в тот день, а потом услышала, что он мёртв. Никаких слёз и эмоций при свете дня и разрывающая боль с наступлением ночи. Стоило солнцу закатиться за горизонт, как её одолевала горечь утраты. Душа превратилась в пустыню, а сердце остановилось вместе с его сердцем. У неё осталось лишь подаренное им кольцо на пальце. Гарри Поттер умер, а вместе с ним умерла и часть Пэнси Паркинсон.

— Я опоздал, — голос Драко вырвал из тяжёлых мыслей. — Прости.

— Всё нормально, — монотонно ответила Пэнси. — Ты хотел со мной о чём-то поговорить?

— Да. Я думаю, что отец тебе рассказал, с какой целью ты тут.

— Лорд желает, чтобы мы обручились.

— Он хочет, чтобы все наследники чистокровных семей связали себя узами брака. Я…

— Нет, — перебила девушка. — Прости, Драко, но я не могу. Я не могу этого сделать…

На глазах проступили слёзы, пока руки сжались в кулаки. Кольцо на безымянном пальце начало гореть. Пэнси начала задыхаться, пока в голове прокручивались картинки призрачного счастливого будущего, которое она когда-то представляла себе. Она мечтала выйти замуж за Гарри, взять его фамилию и дожить до глубокой старости с любимым человеком. А теперь ей лишь остаётся вспоминать по ночам о том, кто зажигал звёзды в её мире.

— Вот, — Пэнс показала Драко кольцо. — Я предначертана ему судьбой. Я должна была выйти замуж за него.

— Пэнси, — Драко обнял подругу.

— Я видела, как ты смотрел на неё. Видела, как следил за каждым её движением, — девушка оттолкнула от себя Малфоя. — Что? Что ты смотришь на меня? Куда подевался безжалостный и хладнокровный Драко? Стоило Грейнджер появится, как ты растёкся, словно мальчишка. Ты превратился в того самого Малфоя, каким был в школе. Слабый, беспомощный и слепой.

Она кричала на него, что есть сил. Пыталась вложить в слова всю ненависть, которая копилась долгие месяцы. Пэнси знала о том, как Драко помешан на гриффиндорке. Знала, что он не отказался от любви даже в условиях войны. Слышала от отца, что грозный и суровый Малфой пообещал Тёмному Лорду защищать Грейнджер ценою своей жизни.

— Так вот, Драко, я буду той, которая самолично перережет горло твоей любимой грязнокровке. Я планировала сделать это там, на приеме в Министерстве, но её счастье, что её увёл Лорд. Она убила Гарри и я отомщу ей за него. Почему только ты можешь безрассудно любить и отбирать чужие жизни, если кто-то позарится на твоё?

— Будь аккуратна со словами, Пэнс.

— А то что, Малфой? Убьёшь меня? Убьёшь свою подругу детства за эту подстилку?

— Она не убивала его, — спокойно сказал блондин.

— Ты лжёшь мне!

— Я никогда не лгу тебе, Пэнс. Она была там.

Боль парализовала её. Кажется, что она застряла во временной петле, что время идёт мимо неё; её душа осталась в прошлом. Пэнси Паркинсон — пустая оболочка и всё на что теперь способна — это мечтать о мести. Каждое утро она пытается собрать себя до кучи, переступить горстку пепла, которую когда-то именовала «мы». Она и Гарри. Но больше не осталось никакого «мы». Она осталась одна.

У неё больше нет Гарри, который встретит после Зелий и пригласит в Хогсмид. Нет смелого гриффиндорца, который закроет своей спиной от любой угрозы. Нет того самого, который заставляет её плакать от счастья. У неё больше нет его. Осталось кольцо на пальце с гравировкой. А ещё осталось разбитое сердце с точно такой же гравировкой.

— Тебе не понять меня, Малфой. Просто знай, что лишь мысли о смерти Грейнджер до сих пор заставляют меня просыпаться каждое утро.

— Ты не справедлива к ней.

— Не справедлива? — она вновь взорвалась в приступе крика. — Ты ещё мне скажи, что она не заслужила этого?

— Не заслужила.

— Наверное, я заслужила. Да, Драко? Заслужила же? Оплакивать в свои девятнадцать любимого человека? Понимать, что всё, что у меня от него осталось — это кольцо на пальце?

— Ты не знаешь её историю, — разгневано ответил Малфой.

— А что у неё за история? Она живёт в одном доме с Лордом. Она катается, как сыр в масле. Никто не имеет права даже посмотреть в её сторону, потому что могут тут же распрощаться с жизнью. Никто не смеет обращаться к ней по имени и подходить ближе, чем на три метра. Так что же плохого есть в её жизни, Драко?

Он молчал в ответ. И только слёзы на глазах Паркинсон высохли, как она наконец-то смогла рассмотреть Малфоя. Серые глаза полны страданий и боли. Он знает, каково страдать от физических увечий, но сейчас страдает явно не от них. Каждое слово подруги о Грейнджер глубоко ранило его, задевая оголенные нервы души и сердца. Слизеринцы, говорившие когда-то о том, что любовь — это развлечения малодушных, теперь страдали, как окаянные. Пэнс вспоминает, как когда-то насмехалась над Блейзом и его рыжей подружкой; помнит, как не воспринимала союз Грейнджер и Малфоя, а потом сама по уши встряла.

Мимолётные взгляды, переглядывания в Большом зале и один стол на двоих в библиотеке. Его красно-золотой галстук и её зелёная юбка. Его руки на талии, пока её ноги на плечах. Это был поджог эмоций, океан страсти и чувств.

— Прости, я больше в этом не участвую. Это выше моих сил. Просто помни о том, что я стою в той же очереди, где и все, кто хочет её убить.

Она убежала прочь, чтобы больше не смотреть в серые глаза друга. Потому что в них слишком быстро тает навязчивая мечта — вырвать сердце и оборвать жизнь Грейнджер, как несколько месяцев назад оборвалась жизнь Гарри.

Ведь Пэнси любила. По-настоящему. Она даже представляла, как бы выглядел их первенец. Хотела, чтобы у малыша были глаза отца, но зрение матери; хотела провожать их ребёнка на Хогвартс-экспресс под руку с любимым мужем. А теперь это жалкие мечты, не стоящие поганого галлеона.

Кровать приняла брюнетку в объятия. Она по привычке спит по правую сторону, как будто бы до сих пор ждёт, что Гарри ляжет рядом. Нет. Не как будто бы. Она действительно ждёт. Каждую ночь.

— Я хочу, чтобы с тобой всё было хорошо, — он гладит её волосы. — Пэнс, тебе нужно бежать. Твой отец…

— Гарри, давай не будем, — она тяжело вздыхает. — Мы ведь не выбираем себе семью. Мой отец сделает всё, чтобы я была в безопасности.

Он каждый раз говорил одно и то же, до того самого дня. Поттер переживал за неё. Пэнс чувствовала всю заботу парня, но не знала, как поступить правильно. По обе стороны были люди, которых нельзя бросить, но и выбирать между ними нельзя.

Родители или любовь?

Проснулась. За окном глубокая ночь, но на сердце неспокойно. В душе лютовала самая настоящая непогода: лил холодный дождь и завывал ледяной ветер. Не то, чтобы прежде не было такого, но сейчас где-то глубоко внутри зияла тягостная тревога. Нутро нашептывало, что что-то меняется.

Звонкий звук битого стекла и крики заставили Пэнс подскочить и выбежать из комнаты. Босая и напуганная, она спустилась на первый этаж. Увидела разгневанного Драко, напуганную Нарциссу и Северуса.

— Успокойся, — приказал Снейп крестнику. — Ты там не нужен. Лорд тебя не вызывал.

— Это мой дом. Я имею право приходить туда в любое время, когда мне вздумается, — рычал Малфой. — Так что плохого в том, что я хочу посмотреть на горсть пепла, в которую превратился Мэнор?

— Ты не найдёшь её там.

— Где она, Северус? — парень толкнул зельевара в стену. — Ты был там? Где она?

Снейп не ответил. Пэнс смотрела на них, а потом на миссис Малфой и не решалась ступить ещё шаг. Все затаили дыхание. Ей потребовалась минута, чтобы уловить все вибрации души Драко. Он напуган. Картинка сложилась воедино в голове слизеринки: сгорел Мэнор, в котором была Грейнджер.

Ещё несколько часов назад она говорила Драко о том, что сидит в первых рядах тех, кто желает смерти девушке, а теперь хотелось взять слова назад. Уничтоженный за долю секунды Малфой напоминал ей саму себя месяцами раннее. Померкший взгляд, который не потух окончательно только из-за одолевающего гнева; напряжённые до предела мышцы; желание уничтожить весь мир.