– Жене? – осмелилась спросить она.

– Нет, решил разнообразить свой холостяцкий рацион: не могу смотреть на вечные яичницу и макароны, – ответил он, глядя ей в глаза. – А вы, Ольга, – посмотрел он на приколотую к серому библиотечному халату визитку, – любите готовить? – и взял ее за руку.

Молния, казалось, ударила в сердце: она застыла с поднятой в руке книгой, онемела, он сжал ее руку в осторожном пожатии, и, склонившись к ее лицу, тихо сказал:

– Ольга, вы удивительно красивая девушка!

– Не шутите так! – ответила она.

– Вы удивительно красивы! – повторил он – Просто вы об этом пока не знаете! – и поцеловал ее в губы.

Тогда он дождался закрытия библиотеки, вызвался проводить ее до дому.

Вскоре Глеб переехал к Ольге…

Ольга вошла в квартиру, силы оставили ее. Держась за стенку, она добралась до дивана, съежилась от ужаса перед будущим, и отключилась.

В восемь часов утра следующего дня следователь Лосев был в своем кабинете. До доклада начальнику требовалось допросить подозреваемого в убийстве.

– Задержанного Макаренко ко мне! – позвонил капитан дежурному офицеру.

– Садитесь, Глеб Орестович! – указал Лосев на стул. – Снимите наручники, – кивнул конвоиру.

Макаренко присел на стул и принялся растирать запястья рук. Волосы спутаны, однодневная густая щетина, лицо бледное, белая рубашка в кровяных разводах, губы пересохшие, взгляд напряженный.

– Пить хотите! – указал следователь на графин.

Макаренко выпил несколько стаканов воды, и, казалось, начал приходить в себя.

Предупредив об ответственности за дачу ложных показаний, Лосев начал допрос. В первую очередь его интересовало орудие убийства – пистолет.

Макаренко пояснил, что работает начальником смены в службе безопасности детской клиники «Весна» Это – охрана физических лиц, лечебных и хозяйственных корпусов, сопровождение грузов на автомобильном и железнодорожном транспорте, инкассация. По штатному расписанию начальнику смены положено табельное оружие.

– Но, как я осведомлен, – сказал следователь, – после окончания рабочей смены табельное оружие сдается в оружейное хранилище. Или это не так?

– Так, – опустил голову Макаренко. – Не получилось сдать: принимал медикаменты на железной дороге. Ехать в клинику, – опоздать на Званый банкет. Позвонил в «оружейку», – разрешили оставить ПМ до утра.

– Кто разрешил? – посмотрел на него Лосев. – Фамилия, имя, отчество, должность?

– Кто-то ответил, – замялся Макаренко, – не помню кто.

– Советую говорить правду! – сказал капитан. – И помнить об ответственности за дачу ложных показаний! Так кто, Глеб Орестович, разрешил не сдавать пистолет в оружейную комнату?

– Сам так решил, – признался тот. – Думал, пронесет: такое уже бывало. Кто знал, что все так обернется?

– Почему не оставили пистолет дома?

– Запамятовал! Опаздывали с Ольгой на юбилей, спешили.

– Как произошло убийство Степаненко Вадима Васильевича?

– Не знаю! – бледнея, произнес Макаренко. – Помню только, как дрались, – он к моей женщине, Ольге, приставал. Потом, вроде, мирились. А дальше – провал, ничего не помню. Выпил много…

– Ольга Рабенко ваша невеста?

– Как вам сказать? – замялся Макаренко. – Живу в ее квартире, присматриваемся друг к другу. Все может быть…

– Где проживали до знакомства с Рабенко?

– В собственном доме на Казбете.

– Проживали с родителями?

– Нет, – покачал головой Макаренко, – отец и мать давно покойные.

– Как давно были знакомы с Вадимом Васильевичем Степаненко?

– Месяца три был знаком: Ольга привела в гости к Виктору Яровому, – там и познакомился с Вадимом. Виделись после два-три раза, не более.

– Ярового Виктора Тарасовича давно знаете? – посмотрел в глаза подозреваемого следователь.

Тот взгляд выдержал и твердо сказал:

– Встречался несколько раз в их компании: Ольга с Аней, женой Степаненко, подруги.

– Уточните адрес вашего дома на Казбете, – сказал Лосев.

– Это к делу не относится, – потупив взгляд, ответил Макаренко. – Вы уже записали в протокол адрес моего проживания в квартире Ольги Рабенко.

– Макаренко, назовите адрес вашего дома на Казбете? – настоятельно повторил следователь.

– Улица Прибрежная, восемнадцать.

– Регистрация по этому адресу? – спросил Лосев.

– Да, – опустил голову Глеб.

После оформления Протокола допроса Макаренко отвели в камеру.

Ольга проспала в тревожном сне часа три.

Ей снился Глеб – он, сидя верхом на пылающем мангале, стрелял по танцующим на поляне людям и дико смеялся; в левой руке он держал голову Вадима Степаненко, обезглавленное туловище которого танцевало с ней, Ольгой Рабенко.

Разбудил ее длинный, требовательный звонок в дверь.

– Ты? – удивленно спросила Ольга, прильнув к дверному «глазку»

– Оля, открой! – ответил знакомый голос. – Поговорить надо.

– Входи! – открыла дверь девушка.

Выслушав доклад следователя и экспертов о ночном происшествии в Дахновке, начальник городского отделения полиции майор Хрущев Николай Сергеевич, потирая руки, сказал:

– Считай, Владимир Михайлович, дело раскрыто по горячим следам: труп, убийца, свидетели налицо. «Бытовуха!» Передавай в прокуратуру! Из Областного Управления уже звонили. Оказывается, генерал Ганущин вчера встречался с Макаренко на открытии автосалона в Каневе. Требует оперативно разобраться! Оформляй дело и передавай в прокуратуру. Срочно, Михалыч!

– Тут такое дело, Николай Сергеич, – замялся Лосев. – Проверить надо…

– Как всегда, началось, – сморщился майор. – Что тебя на этот раз не устраивает?

– Понимаешь, Сергеич, – смутился следователь, – не договаривает что-то этот Глеб Макаренко.

– Опять интуиция, которая никогда не подводила?

– Да, чую, что не все так просто, как на первый взгляд кажется…

– Интуиция, Михалыч, вещь хорошая, но по Дахновке все и так понятно. Чего тебе еще надо? Что тебя смущает?

– Скрывает Макаренко что-то: невесте Ольге Рабенко сказал, что проживает с родителями, а на самом деле оба они давно покойные. И еще: не хотел давать адрес постоянного места жительства на Казбете.

– И чего ты хочешь, Михалыч? – недовольно спросил Хрущев.

– Нужен ордер на обыск дома Макаренко Глеба по улице Прибрежной восемнадцать.

– И все? – начальник раздраженно посмотрел на подчиненного. – Или, капитан, еще есть пожелания?

– Есть: надо допросить руководство и сотрудников службы безопасности клиники «Весна», где работает Макаренко, осмотреть оружейное хранилище, проверить соблюдение правил хранения и выдачи табельного оружия.

– Ты не исправим, Михалыч! – вздохнул Хрущев. – Оформляй ордер на обыск. Даю тебе три дня – время пошло.

– Спасибо! Разрешите идти?

– Иди, работай! – посмотрел на следователя начальник Городского отделения полиции. – И помни, у тебя три дня!

Следователь Лосев в работе придерживался непреклонного правила: в следственных действиях мелочей не бывает: в любом, казалось бы самом простом деле, он выстраивал неопровержимую вереницу доказательств, не оставлял без внимания малейшего несоответствия в показаниях подозреваемых и свидетелей. В делах, которые вел следователь Лосев, всегда имелись отпечатки пальцев всех участников события.

С десяти утра следователь повторно допрашивал свидетелей ночного убийства в Дахновке, а эксперт-криминалист снимал отпечатки пальцев.

Все свидетели, в общем-то, давали идентичные показания: пьяная ссора, драка, выстрел. Ничего, что могло бы опровергнуть версию банального бытового убийства, не просматривалось.

К полудню оставалось повторно допросить Ольгу Рабенко, – на звонок оперативника дверь не открыли. В Областной библиотеке сообщили, что библиотекарь Ольга Рабенко на работу не вышла, на звонки не отвечает.