За женой убитого бизнесмена Вадима Степаненко капитан Лосев послал оперативную машину.
В кабинет следователя вошла высокая стройная брюнетка в темном платье и с черной повязкой на голове.
– Присаживайтесь, – указал Лосев на стул. – Анна Сергеевна Степаненко?
– Да, это я, – кивнула женщина. – Убийцу Вадима осудят? – лицо ее побледнело.
– Все будет по Закону, Анна Сергеевна! – посмотрел на нее капитан. – Примите мои искренние соболезнования. Как вы себя чувствуете? Сможете отвечать на вопросы?
– Я готова! – твердо ответила вдова. – Спрашивайте.
Лосев вписал в заглавный лист Протокола необходимые сведения, предупредил Степаненко об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
– Скажите, Анна Сергеевна, – начал следователь, – не был ли ваш муж, Вадим Васильевич Степаненко, чем-либо встревожен в последнее время, или, возможно вам запомнились необычные происшествия?
– Дело в том, … – посмотрела на Лосева женщина.
– Извините, я не представился, – встал капитан. – Лосев Владимир Михайлович, следователь.
– Дело в том, Владимир Михайлович, – продолжила Анна Сергеевна, – что последние два месяца я была в отъезде, встретилась с Вадимом вчера около шести вечера.
– То есть, – посмотрел на нее Лосев, – за четыре часа до его гибели.
– Именно так, – на глазах женщины появились слезы. – Даже поговорить после разлуки не успели: гости, пикник, музыка…
– Вы сказали, что были в отъезде два месяца. Куда вы ездили?
– Я была в Амстердаме.
– По какому поводу? – следователь внимательно смотрел в глаза свидетельницы. Она выдержала взгляд полицейского и, не опуская глаз, ответила:
– По семейным обстоятельствам, к смерти моего мужа Вадима Степаненко, не имеющим отношения.
– И все же! – настоятельно сказал Лосев.
– В Амстердаме проживала моя бывшая свекровь, мать моего первого, ныне покойного мужа Питера Эванса, – устало произнесла Анна Сергеевна. – С ней проживал мой восьмилетний сын Марк.
– Как я понимаю, – вставил следователь, – Марк – сын Питера Эванса?
– Нет, Марка я родила вне брака в семнадцать лет, – ответила вдова. – Бывшая свекровь была при смерти, я ухаживала за ней, занималась сыном. Свекровь скончалась. После кремации я вернулась домой, а тут такое…
– Квартиру в Амстердаме опечатали?
– Бывшая свекровь проживала в особняке, в приморском районе Амстердама. Особняк под присмотром прислуги.
– У бывшей свекрови есть наследники? – посмотрел на свидетельницу Лосев.
– Только мой сын Марк. Когда мы с Питером Эвансом обвенчались, он усыновил Марка.
– С кем оставили сына? – спросил Лосев.
– Определила в закрытый лицей-пансионат.
– Анна Сергеевна, как умер ваш первый муж Питер Эванс?
– Он погиб три года тому назад в автомобильной катастрофе в Альпах.
– Когда вы вышли замуж за Вадима Васильевича Степаненко?
– Два года тому назад, – тихо ответила Анна Сергеевна. – Он приехал на выставку в Амстердам. Мы случайно встретились и больше не расставались. Вадим сделал мне предложение, – она закрыла глаза.
– Вам плохо? – встревожился Лосев – Перенесем разговор на завтра?
– Нет, нет, Владимир Михайлович, – встрепенулась женщина. – Спрашивайте!
– Вы гражданка Нидерландов?
– Нет, я работала в Амстердаме, вышла замуж за голландца, но сохранила гражданство Украины. Мой сын Марк – гражданин Нидерландов. Скажите, Владимир Михайлович, все, о чем вы меня спрашиваете, имеет отношение к смерти Вадима?
– Вы лицо потерпевшее, – все может иметь значение, – ответил следователь. Скажите, Анна Сергеевна, в каких вы отношениях с Ольгой Рабенко?
– Мы подруги.
– Давно?
– Около двух лет.
– С Глебом Макаренко, женихом Ольги Рабенко знакомы?
– Один раз видела перед отъездом в Амстердам, – Ольга познакомила.
В кабинет следователя вошел эксперт-криминалист Аксютин.
– Анна Сергеевна, – сказал следователь, – сейчас необходимо снять отпечатки ваших пальцев. Не возражаете?
– Делайте свое дело! – устало ответила женщина.
– Вы свободны, Анна Сергеевна, – сказал Лосев после процедуры эксперта. – Постарайтесь, по возможности, не покидать город. Вас отвезут домой.
– Спасибо, Владимир Михайлович, но мне надо пройтись пешком.
– Держитесь, Анна Сергеевна! У вас сын – думайте о нем! Это поможет пережить горе…
– С Ольгой Рабенко связались? – позвонил Лосев лейтенанту Ищенко.
Оперативник доложил, что свидетель Рабенко Ольга Изяславовна с утра на телефонные звонки не отвечает, на работе не появилась, дома, по всей вероятности, отсутствует, в сводках несчастных случаев и смертей по городу и области не проходила.
– Валера, – спросил следователь, – соседей опросили?
– Сам опрашивал. Да только свидетелей сегодня раз-два и обчелся. Выходной: кто да даче, кто на рыбалке. Перезвоню, Михалыч, у меня вызов по мобильному телефону.
Звонил сосед Ольги Рабенко, которого лейтенант опрашивал час назад. Он сообщил, что с верхнего этажа его заливает горячая вода.
– Поехали! – выслушал лейтенанта Лосев. – Валера, возьми связку ключей из вещдоков по Макаренко.
Когда полицейские открыли дверь, на них хлынуло облако пара. Горячая вода, переливаясь через порог ванной комнаты, заливала квартиру.
На дне наполненной алой жидкостью ванны лежала обнаженная женщина, ее волосы, извивались в воде как черные змейки.
Закрыли краны.
– Ольга Рабенко, – сказал следователь, пощупав пульс утопленницы. – Мертва. Вены на левой руке вскрыты. А вот и орудие самоубийства! – достал он из воды опасную бритву. – Вызывай, Валера, бригаду.
– Что, Ольга опять кран закрыть забыла? – на пороге ванны появился пожилой мужчина. – Что это? – оторопел он. – Она утонула!?
– Вы сосед снизу? – спросил Лосев.
– Да, я снизу, сосед, Николай Петрович, – прошептал тот. – Ольга покончила с собой?
– Разберемся, – посмотрел на него Лосев. – Вы, Николай Петрович, идите пока домой, и никуда не уходите.
– Воду можно вычерпать? – спросил тот. – Беда-то, какая!
– Воду? – посмотрел на полы капитан. – Можно, только руками ничего не трогайте!
Прибыли эксперты.
Воду из ванны, наполнив пробирки образцами для лаборатории, выпустили.
– Смерть наступила, – осмотрев труп, объявила судмедэксперт Шулежко Оксана Михайловна, – пять-шесть часов тому назад. Точнее узнаем после вскрытия. У основания черепа ссадина, – несомненно, удар тяжелым тупым предметом. Ну, кто тебя так, красна девица? – она погладила покойницу по голове.
– Поскользнулась, упала, ударилась о край чугунной ванны? – спросил Лосев.
– Исключено! – возразила Оксана Михайловна. – Обратите внимание: голова лежит на подушке. Вряд ли, получив травму основания черепа, человек способен аккуратно улечься на подушечку, вскрыть вены в воде и спокойно дожидаться ухода в мир иной. Определенно, после такой травмы подруга наша потеряла сознание. Остальное доделал убийца.
– Вы, Оксана Михайловна, – посмотрел на нее следователь, – считаете, что ей помогли?
– Несомненно, Владимир Михайлович, – подтвердила Шулежко. – Здесь на лицо убийство.
– А если, – спросил лейтенант Ищенко, – Ольга Рабенко вскрыла себе вены, потом поскользнулась и травмировала череп?
– А потом улеглась на ванную подушечку, сложила ручки, вытянула ножки, да, Валера? – посмотрела на оперативника Оксана Михайловна. – Не сомневаюсь, что вскрытие подтвердит версию убийства.
– Да! – согласился лейтенант. – С вами, Оксана, не поспоришь.
– Олег, – спросил криминалиста Лосев. – Что с отпечатками пальцев, следами?
– Идентичных «пальчиков» множество, – подошел Аксютин. – Думаю, потерпевшей и ее сожителя. А вот единичных, свежих, предположительно женских, – всего два: на наружной плоскости ванной двери и там же, на пластиковом дверном наличнике красного цвета.
